— Не ваше дело, — я мило улыбнулся.

— Понимаю, — кивнул Быков. — Каждому нужно место уединения. Подумать о жизни, поймать вдохновение.

Ну вот, я нашёл человека, который меня понимает. А-то не верят мне, когда я говорю, что на изнанке искал утерянное вдохновение целых десять дней по времени реального мира. То, что вдохновение найти не получилось — ну, тут такое, бывает. Зато потенциал развил. И магический, и боевой, да и подкачался неслабо. Девочкам больше нравиться буду. Хотя, нет. Судя по моей прежней коллекции, девочкам от шестнадцати до условных сорока я буду нравится гораздо больше, если даже в ресторан заявлюсь с мольбертом. Странные существа женщины. А где сказки про то, что они любят сильнейшего? Ни хрена подобного. Женщины любят долбанутых и увлеченных, ну и иногда сильных. Вот и поди пойми, что им нужно. Иначе такие как Сусликовы не появлялись бы. Потому что он именно что сильный мужик, да ещё и мастером меча бы стал, если бы одна такая его не послала в пешее эротичное. Может быть, мой подход к женщинам был правильный? Вот только за это Ондатрова надо убить, он же своим ударом по моей башке всё мироощущение мне поменял, сволочь. Потому что я сейчас ловлю себя на мысли, что это немножко неправильно, то, как я жил. Моралистом меня сделал, крыса помойная.

— Очень хорошо, — размышлял я о несправедливости жизни не просто так. Я в это время открывал сундук. — С этим заданием вы справились блестяще, Порфирий Семёнович. Думаю, что, если каждая ваша консультация будет выстроена подобным образом, то это будет стоить тех тринадцати рублей, на которых мы остановились.

— Так мы же договорились на… — возмущенно булькнул Быков и тут же прервался, схватившись за сердце. — Бык, покровитель всех моих предков и меня неразумного, вы что натворили?! Вы как вообще додумались все артефакты свалить в одну кучу? Вам руки за такое обращение с ценнейшими вещами выдернуть надо! А перед этим всем ногти повыдергивать!

— И всё это сделать, когда я сижу на колу, — подсказал я, и Быков согласно закивал, явно поддерживая эту идею.

— Это немыслимо, такое кощунство, — сокрушался он, быстро перебирая артефакты и выкладывая их на столе отдельно друг от друга.

— Да я уже понял, что это неприемлемо, может быть, вы теперь мне расскажете, что именно здесь не так. И что вообще это такое? — я указал на прилавок, на котором в ряд лежали артефакты.

В основном это были накопители. Практически все кольца. Они были разряжены, и поэтому Быков уже не смотрел на меня так, словно я стейк из мраморной говядины прямо здесь начал жрать.

— Какая у них емкость и как их заряжать? — деловито спросил я, беря одно из колец, которые Быков после не слишком долгого осмотра отодвинул в сторону.

— Емкость стандартная примерно четвёртая часть резерва мага, который начнёт их использовать. Заряжаются все тоже стандартно. Надеваешь на палец и носишь в течение недели. Кольцо потихоньку собирает невостребованную энергию дара и накапливает в резервуаре. Расходуется по мере необходимости автоматически, когда источник мага становится пуст. — Будничным тоном произнёс Быков.

— И они все одинаковы? — уточнил я.

— Да, все одинаковы. Энергия наполненного резервуара не расходуется, но воспользоваться ею может только маг, чья энергия шла на зарядку.

— Замечательно. — Я надел один перстень на палец.

Остальные убрал обратно в сундучок. Дискомфорта не ощущалось, кольцо как кольцо. А дополнительный источник энергии всегда может пригодиться. А вообще, наличие такого количества накопителей и отсутствие в них энергии косвенно указывало на то, что Арсений магом был очень посредственным. Настолько посредственным, что даже портал без помощи накопителя не мог открыть дважды. Потому что вот этот кольцо, которое я надел, снято с его пальца.

На стойке осталось три предмета, один из которых Быков сейчас очень тщательно изучал. Он изучал его так тщательно, что я уже даже заподозрил подвох.

— Продайте мне эту вещь, — наконец, артефактор распрямился и положил на стойку увеличительное стекло. — Вам она без надобности, а я дам за неё целых, хм, пятьдесят рублей.

— Что это? — я пристально смотрел на него, а он, сжав губы выпалил.

— Ну хорошо, сто рублей и оценка всех остальных артефактов бесплатная, — выпалил Быков.

— Что. Это. — Раздельно проговаривая каждое слово повторил я вопрос.

— Это разделитель потоков энергии. — Нехотя ответил Быков. — Из крупного потока выделяется более мелкий, потом ещё мельче, и ещё… Вам этот артефакт не нужен, вы же сами говорили, что художник, а в Академии, насколько мне известно, со второго года обучения студентов обучают подобным техникам, которые позволяют вам добиваться совершенства в работах, в которых используется дар. А вот я подобной техникой не владею. Почему-то артефакторов такому не обучают. Как-будто мы рыжие и нам не нужны мельчайшие потоки дара для создания амулетов и других артефактов! А это тоже своего рода искусство, между прочим.

— Опишите другие, и я подумаю насчёт этого разделителя. — По сути он прав, мне эта штука не нужна. Я и свои потоки пока не слишком ощущаю. В следующем году, скорее всего, меня научат их выделять и манипулировать, а потом уже дробить на более мелкие. Хотя я не слишком понимаю, что в картине можно изменить с помощью дара. Особенно моего. Разве что сжечь её к хренам собачьим.

— А вы умеете торговаться, — Быков поцокал языком. — Пятьсот рублей. Наличными. Никаких чеков и ваш глава никогда не узнает, на какие мелкие шалости вы их потратили.

— Два оставшихся, что собой представляют? — процедил я сквозь зубы.

— Так, вот этот — усилитель концентрации. — Он указал на браслет. — С другими артефактами в конфликт не вступает. Если не нужен, то ведёт себя пассивно. Единственное, немного энергии забирает у хозяина, для подпитки. Сотую часть резерва ежедневно. Даже при полном истощении незаметно. Активируется самостоятельно в моменты повышенной мозговой и физической активности. Что ещё про него можно сказать, пожалуй, всё.

— Так как я учусь, и, похоже, учиться буду много и упорно, такая вещь мне пригодиться, — пробормотал я, надевая браслет рядом с браслетом невидимости. Оба были неширокими, просто довольно прочные серебряные цепочки. Мои музы полюбовались результатом и одобрили, после чего заткнулись.

— Семьсот пятьдесят рублей и бесплатная оценка, — я повернулся к Быкову и моргнул. Затем подтолкнул пальцем в его сторону небольшую коробочку, единственный оставшийся артефакт, о котором я ничего пока не знал. Артефактор вздохнул. — Это любопытная вещица. У меня тоже такая есть. Я их сделал специально, чтобы хранить вещицы, которые не терпят присутствие других артефактов. Полностью экранированный изнутри. Вот, полюбопытствуйте. Руны нанесены снаружи, а внутри только бархат. — Он открыл коробочку и продемонстрировал её нутро, выложенное красным бархатом. — Прекрасная работа. Кто-то из мастеров изнанки делал. Кто именно не скажу, вещь не подписана и уникальностью не отличается. Но мастера реального мира не владеют подобными техниками. К тому же наполнить энергией вот эти руны можно только за пределами защитного купола.

— Замечательно, — я захлопнул крышку и убрал коробочку в сундучок.

На столе лежала только пластинка распределителя потоков энергии, на которую Быков смотрел, как извращенец на нимфетку. Он открыл было рот, чтобы выдать очередное предложение, но тут звякнул колокольчик и дверь в лавку открылась, пропуская запах каких-то невероятно сложных духов, вслед за которым в небольшое помещение вошла женщина.

— Порфирий Семёнович, мой кошелёк готов? — произнесла она немного капризным тоном. На вид женщин было лет двадцать пять, и она обладала чрезвычайно эффектной внешностью.

— Конечно, душенька Марина Владимировна, сейчас я его принесу, — проворковал Быков. Он так быстро исчез, что я заподозрил у него наличие телепорта. Но, скорее всего, всё гораздо прозаичней, он содрал с дамы такие деньги, что готов был летать за её кошельком на Луну.

Так как хозяина не было видно, она обратила свой томный взор на меня.

— Женя? — я напрягся. Потому что совершенно не помню её. — О, Женечка, ты так быстро исчез, после того незабываемого вечера, — я догадался вскочить с табуретки, и Марина Владимировна повисла у меня на шее, страстно целуя в губы. Я мысленно пролистал листы коллекции и вспомнил её портрет. Правда, на лицо я тогда мало обращал внимание, а вот шикарная грудь с родинкой возле соска запомнилась очень даже хорошо. Как и черный шелковый чулок, прикреплённый к её портрету.

— Марина, я вынужден просить вас забыть этот мимолетный порыв, — с трудом расцепив её руки у себя на шее, я малодушно отошел в сторону. — Моё сердце кровью обливается, но ваш муж…

— Ты хочешь сказать, что между нами всё кончено? — проговорила она, прищурив глаза. Из-под шляпки выбилась ярко-рыжая прядь, придав её очарования.

— По-моему, это ещё тогда было очевидно, — пробормотал я.

— Женя, мужчины меня не бросают, — в голосе прозвучало предупреждение.

— Давай сделаем вид, что это ты меня бросила, мне всё равно, Марина.