Глава 6

Накормили нас сытно, но невкусно. Каша с кусочками мяса, хлеб и несколько кусков сыра. Запить дали соком из апельсинов, кислых настолько, что зубы сводило. Да, экономят на детях высших кланов, и самое главное, им ничего за это не будет, потому что как-никак других детишек тоже надо к алтарям запускать и руки им резать.

Пока я ел, у меня перед глазами стоял тот кусок рыбы, который где-то спер теперь уже мой кот. А уверен я в том, что кот у кого-то рыбку украл, потому что никто не заставит меня поверить в то, что котяра обладает еще и уникальными знаниями в кулинарии, что он поймал эту рыбешку и успел ее слегка подкоптить, пока его второй раз ко мне не телепортнуло. Вот же паразит пушистый. Все, решено, буду звать его Паразит. А что, очень даже нормальная кличка для кота. Паразит — это звучит гордо и внушительно.

— Ешьте плотнее. Вам потребуется много энергии, чтобы как следует усвоить проснувшуюся в вас энергию, — между длинными столами ходил Кай, заложив руки за спину. Прямо как охранник в тюрьме. Кстати, своих соседей я не видел, мы были отделены друг от друга тонкой переливающейся пленкой, сквозь которую не было видно даже силуэтов. Поэтому я не мог даже сказать, сколько нас находится в этой безликой комнате. Безликой, здесь все абсолютно связано с безликими. Интересно, кто они такие? Получу ли я когда-нибудь ответ на этот вопрос?

— Следующий этап приобретения силы вы будете проходить в парах. Пары создаются путем слепого выбора и включают в себя одного юношу и одну девушку, как представление мужского и женского начала. — Мимо меня прошел еще один парень, так же, как и Кай не спеша идущий вдоль рядов и так же заложивший руки за спину. — В этот раз будет выявляться склонность к вторичным навыкам. Не у всех из вас они будут выявлены, поэтому не рассчитывайте на многое. Семейная предрасположенность — это всего лишь предрасположенность, она не обязана проявляться у каждого члена семьи. Так же, как и после основного обретения силы, закрепление полученных навыков будет происходить во сне.

Он отошел достаточно далеко, чтобы я его уже не слышал, но, скорее всего, парень повторяет для других то, что только что сказал для того сектора, где я сижу.

Когда каша уже не лезла, а от сока свело скулы так, что, казалось, они останутся навечно в свернутом положении, еда вместе с посудой исчезла со стола. Ну, что тут сказать, удобно.

Снова появился Кай. Он был одет в знакомый плащ, только капюшон был отброшен с головы.

— Надеюсь, вы все наелись. Приготовьтесь, сейчас начнется жеребьевка! — И он возвел руки вверх над головой.

В моем понимании жеребьевка это что-то вроде такого: ты идешь к столу, где стоит вращающийся шар, суешь руку в дырку и вытаскиваешь маленький шарик с именем. Тебя отводят к той девушке, которой не посчастливилось, и вы уже вместе куда-то идете, чтобы над вами проводили опыты. Вот это нормальная жеребьевка, как ее понимают во всех мирах. Но, все демоны Бездны, не вот это!

Меня окутал сиреневый туман, или это был дым, я так и не понял окончательно, но, скорее всего, все-таки дым, потому что он начал проникать в нос, в глотку, мешая нормально дышать. Я закашлялся так, что сложился пополам, думая только о том, как бы не выблевать все то, что запихивал в себя на завтраке.

Когда же я поднял голову от ощущения, что могу вдыхать чистый воздух, а не этот сиреневый дым, то с некоторым удивлением увидел, что нахожусь в пещере, весьма похожей на ту, из которой мы с проводницей буквально вчера «случайно» выпали в водопад.

— Так, я не понял, а как же все разговоры о том, что нельзя строить портал в месте средоточия силы? — я обернулся к Каре, которая стояла напротив струй водопада и крутила в руке знакомый кинжал. Капюшон ее плаща был откинут, как у Кая.

— Это не телепортация, — просто ответила она, а в пещере появился запах той сиреневой вонючей гадости.

Резко обернувшись, я увидел, как за алтарем материализовалось тело, но пока оно еще не пришло в себя и не показалось мне во всей красе, я все же решил уточнить несколько интересующих меня вопросов.

— Если это не телепортация, то что? — при этом я не сводил взгляда с алтаря, за которым слышался надрывный кашель.

— Я не знаю, и никто не знает, — Кара пожала плечами. — Однажды безликие решили открыть источники для людей. Они призвали к себе десять проводников: пять юношей и пять девушек, и объяснили им правила. С тех пор этот порядок не нарушается. Меняются только проводники.

— И как же вы такую работенку себе находите? По объявлению на столбе в столице? Требуются проводники, просьба обращаться в место средоточия силы для собеседования? — я смотрел на нее, но девушка оставалась спокойной.

— Нет, конечно, — она фыркнула. — Просто в один прекрасный день ты понимаешь, что должен прийти сюда. У всех проводников это чувство возникает одновременно, и, когда мы собираемся, нам передают инструкции, а предыдущие проводники уходят.

— Умирают, что ли? — Ничего себе обряд. Эти безликие редкие шутники.

— Откуда у тебя такие мысли? Нет, они не умирают, а уходят в прямом смысле, ногами. Всем нужно отдыхать и нам тоже. Считай это досрочной пенсией.

— Ага, — я кивнул. — А вот у меня еще один вопрос назрел. В поезде несколько ребят укокошили. Это печально и все такое. — Кара только закатила глаза. По моему голосу было слышно, насколько мне печально. — В общем, подозреваю, что нас загрузили в поезд ровно столько, чтобы образовались пары для этого ритуала. Но теперь несколько девушек остались без пары, и каким образом… — Тут снова завоняло дымом и уже по эту сторону алтаря появилась кашляющая тоненькая фигурка. — Вопрос снимается. Тогда последний…

— Может, хватит уже? — перебила меня Кара.

— Ну что ты, пока мои подруги по несчастью пытаются не выблевать свои легкие, последний вопросик, — я посмотрел на нее, сделав жалостливые глаза. — Вот этих пещер, их что, много? Как мы все размещаемся, и как всего десять проводников успевают со всей нашей оравой? Только не говори, что приехало всего пять калек.

— А я и не говорю, — Кара поджала губы. — Приехало вас много, и не только из вашей школы. Вы все распределены во времени. Что ты на меня так смотришь? Не только Керны могут манипулировать такой материей. Безликие и не то умели.

— Верю, — я пожал плечами. — Вот про то, что то воплощение всех ночных кошмаров в масках умели многое, я верю безоговорочно. Так, пора бы нашим красавицам уже прийти в себя и предстать перед мужским началом, то есть передо мной.

Я шагнул к алтарю, но тут меня остановил голос Кары. Руками она меня не трогала, вчерашний урок явно пошел на пользу.

— Откуда ты знаешь, что они были в масках? — в ее голосе звучало напряжение.

Я внимательно посмотрел на нее.

— Когда спал и усваивал все то, что мне досталось, они мне приснились. Предупреждая вопрос, маски серебристые, очень светлые, и по голосу хрен поймешь, мужчина перед тобой или женщина. — Я все же направился к алтарю. Решив начать с первой появившейся девушки, обошел алтарь и хмыкнул, увидев знакомые голубые глаза и белокурые волосы. — Сюрприз, мать вашу. Вставай, Анна. Нечего сидеть на полу, он каменный, еще отморозишь себе что-нибудь очень важное, — протянув ей руку, я легко поднял девушку на ноги и направился ко второй.

— Ой, Света, а как ты здесь оказалась? Нам же сказали, что одна девушка и один юноша, — Анна избавила меня от потребности напрягать память, чтобы вспомнить, как зовут девчонку. Это была хорошенькая шатенка с теплыми карими глазами.

— Я за двоих иду, разве не видно, — я повернулся к Каре. — Что дальше? Снова руки резать?

— Нет, на этот раз нет, — Кара покачала головой. — Достаточно небольшого локона волос бросить в центр алтаря, — и она нерешительно посмотрела на кинжал.

Верно, дорогая, я не дам тебе махать надо мной железкой, даже если нам снова придется в водопаде искупаться.

Она протянула мне кинжал. Я быстро отрезал клок своих волос и предоставил уже проводнице завершить начатое. Когда белокурая и рыжеватая пряди упали рядом с моей, на алтаре начало твориться нечто, больше всего напоминающее схватку пламенных саламандр. Как-то по-другому назвать это было невозможно. Ослепительное яркое пламя взмыло вверх и обрушилось на черное, которое постепенно расползалось по всему алтарю, уже поглотив голубовато-зеленый огонь. Пламя обрушилось на черный огонь, который как будто бы лениво оттолкнул его, поглотив половину, но яркое пламя не унималось и атаковало снова. На этот раз уже заполнившая весь алтарь тьма приподнялась, и тут время словно остановилось. Но остановилось оно лишь для светлого пламени, которое застыло, пока тьма неторопливо принялась обволакивать его, поглощая полностью без остатка. А когда это произошло, время снова начало течь в своем обычном ритме, а с алтаря пропали любые напоминания проходящего здесь волшебства, как и наши волосы испарились без остатка.

Я даже напрягся, когда не увидел частички себя, но с этим ничего сделать было уже нельзя, тем более что на этот алтарь уже капала моя кровь.