Насчет футболки я оказалась права. Когда я вернулась домой и примерила ее, выяснилось, что она достает мне чуть ли не до колен. Она была размеров на пять больше нужного, и я решила было, что вообще не стану ее надевать, но потом вспомнила, как отшила накануне Бретта с его общим сбором… Прийти на матч в футболке с его фамилией — меньшее, что я могла сделать, чтобы загладить вину.

Я написала, что уже в пути, но он не ответил. Наверное, готовился к выходу на поле.

Когда я добралась до школы, трибуны уже были забиты под завязку. Я с трудом втиснулась на место между двумя другими школьниками. Думала достать книгу, но кругом было до того шумно, что едва ли получилось бы сосредоточиться, поэтому я сконцентрировалась на толпе. Сперва танцевали черлидерши, а потом наконец на поле высыпали «Медведи». Зрители вскочили и заулюлюкали. Я сделала то же самое, подчиняясь правилам, которые придумали мы с Бреттом.

Девушка рукоплещет с трибун? Сделано.

На ней футболка с фамилией Бретта? Да.

Чем не главная кандидатура на премию «Фейковая девушка года»? Действительно.

Наблюдая за игрой, я старательно делала вид, будто понимаю, что тут происходит. Надо было, конечно, заранее изучить основы футбола. А так я просто вскакивала вместе со всеми, кричала, когда кричали другие, хлопала в ладоши тогда же, когда и они. Когда мяч оказывался у Бретта, — а это случалось с завидной частотой, — мои вопли становились вдвое громче.

Спустя час я даже вошла во вкус. Пожалуй, вся эта футбольная тема не так уж плоха. Восторг толпы оказался заразителен, и я начала понимать, почему так много людей проводят пятничные вечера на трибунах с синими полосами на щеках и золотыми ленточками в волосах. Это занятие дарило ощущение, будто ты сам — частичка чего-то огромного.

Когда Бретт заработал решающий тачдаун, толпа взорвалась, будто вулкан. Мне даже пришлось зажать уши, чтобы предотвратить фатальные последствия. Игроки подхватили Бретта на руки, высоко подняли и понесли, точно заветный трофей, скандируя его имя. На его губах играла улыбка. И мне было приятно чувствовать себя его девушкой, пусть и фейковой.

Когда толпа поспешила от трибун к дверям, ведущим к коридору со шкафчиками, поджидая игроков, я устремилась за ней. Ночь выдалась прохладной, все небо было усыпано звездами и напоминало огромное блестящее одеяло. Я поплотнее закуталась в футболку Бретта. От холода руки покрылись мурашками. Я уже начала пританцовывать и растирать ладони, чтобы согреться, когда дверь наконец распахнулась, и на пороге появился Бретт. Мы встретились взглядами, но вместо радости я увидела в глазах Бретта печаль. Он направился ко мне, по пути высматривая кого-то в толпе.

— Отлично сыграл, — неловко похвалила я, когда мы поравнялись.

Но он, казалось, меня и не услышал.

— Ты родителей моих не видела? — спросил Бретт, взволнованно вглядываясь в толпу.

Он даже не взглянул на футболку, в которой я пришла, и ничего не сказал о том, как я поддерживала его с трибун.

— Нет, — я тоже начала озираться, точно знала, как они вообще выглядят.

— Папа пообещал, что приедет сегодня. Но я его так и не встретил. И маму тоже. — Едва слышно произнес Бретт, не прекращая поисков.

— Уверена, они где-то неподалеку, Бретт. Может, напишешь им?

— Точно, — он достал телефон из кармана, а спустя мгновение помрачнел.

— Что случилось?

— Мама пишет, что папе пришлось задержаться в Нью-Йорке. Раньше понедельника он не появится. — Бретт сжал ладонь в кулак и сердито запихал телефон в карман.

Я не могла взять в толк, почему он так сердится. Подумаешь, папа пропустил одну игру. И что теперь? Мой папа половину моей жизни пропустил, но я на людей не срываюсь.

Впрочем, вслух я это сказать не решилась.

— Ничего, на следующую игру он непременно придет, — сказала я.

— Надеюсь. Тебя подвезти домой? — Он впервые после матча обвел меня взглядом и его губы тронула едва заметная улыбка. — Ты надела футболку. Тебе очень идет.

Я застенчиво ее поправила.

— Ага. Спасибо!

— За то, что предложил отвезти тебя домой, или за комплимент?

— И то, и другое.

Тогда он взял меня за руку и повел через толпу. Мы направились к парковке — я заметила в углу его автомобиль. По дороге Бретт никакой болтовни затевать не стал — чувствовалось, что он еще переживает из-за отца. Когда мы сели в машину, я снова затронула эту тему.

— Слушай, — сказала я, — неужели твой папа прежде ни разу не пропускал игры?

Бретт газанул, и мы поехали — пожалуй, чуть быстрее обычного.

— Никогда.

— А мама? Они обычно вместе приходят?

— Ага. А сегодня она написала, что одной ей идти не хочется.

— А что бы было, если бы они пришли?

Он покосился на меня и снова уставился на дорогу.

— В каком смысле?

— Ну… ты бы представил меня им как свою девушку или что? — спросила я, пытаясь отвлечь его от отсутствия отца.

Бретт рассмеялся и легонько шлепнул меня по колену.

— Возможно! Я ведь уже рассказывал папе о тебе, помнишь? Он был бы рад с тобой познакомиться.

Если уж начистоту, он мне об этом эпизоде не рассказывал.

— У тебя никогда еще не было девушки?

— Не-а.

— Как странно, — прошептала я, чтобы он не услышал.

Мы проехали два светофора, чем прежде Бретт снова заговорил.

— Я понимаю, что ты затеяла, Бекка. Только вот ничего не выйдет.

Конец ознакомительного фрагмента