Роботер переключился на зрение следующей торпеды. Прерыватели отчаянно дёргались, уклоняясь, но пытаясь при том не выпустить из прицелов подавленные крейсера. Уилл помчался за вражескими дронами, и с ним — собратья-камикадзе. Он выбрал цель, зашёл. Прерыватель не успел увернуться. Гамма-пучок с корабля хотел проткнуть торпеду. Бесполезно. Уилл — акула, прерыватель — неповоротливый кит. Столкновение и взрыв — всплеск, экстаз.
Зрение перепрыгнуло в очередной снаряд. Вокруг — лес гамма-лучей. Уилл петлял между ними, как на слаломной трассе. Оцифрованные чувства роботера были намного быстрее старомодных программ наведения земных кораблей.
Вдруг рядом вспыхнул белый раскалённый шар. В собрата попали. Уилл чертыхнулся. Терять торпеду так рано — дурная примета.
Встревожившись, он выскочил из торпеды, вернулся и схватился за схему атаки. Как и ожидалось, торпед пока хватает, чтобы поразить все прерыватели. Торпеда сможет без труда пробить земную защиту. Но отчего так неспокойно на душе?
И тут он увидел очень тонкую, почти незаметную особенность. Её мог подметить лишь специалист, привычный к распознаванию знакомой структуры в хаосе. Бой перестал быть погоней акул за рыбой. Франц не учёл большую мощность новых земных гамма-лучей. Даже скользящие попадания выводили торпеды из строя. Очень быстро их останется мало — и они не смогут подавлять прерыватели, отравляющие космос вокруг пойманных звездолётов. В ловушке останется «Аслан» и «Феникс» вместе с ним.
Надо заставить торпеды прорваться. Уилл глядел в отчаянии на стаккато лучевых вспышек, разносивших в клочья атаку, и чертыхался.
Но внезапно пришла идея: если гамма-лучи так опасны, то могут вредить и своим. Можно ли это использовать? Да! Но торпеды должны из акул превратиться в пастушьих овчарок.
Уилл оставил головную торпеду разбираться самой и нырнул в обычный мод, где перед глазами висела СОП-модель с вихрями цветных маркеров вокруг активных блоков каждой оставшейся торпеды.
Он помчался по каменным туннелям своего разума к личным воспоминаниям, подхватил горсть обрывков, связанных с игрой и забавами, проигнорировал тест на стабильность, пришлёпнул обрывки к новой ветви сети, и, работая на предельной скорости, принялся громоздить рефлекторные реакции. Если всё сложится, новый инстинктивный механизм охоты добавит гибкости тщательно распределённой боевой схеме Франца и выведет торпеды на цель.
Сенсориум Уилла заполнился яростным криком, чуть не нарушившим концентрацию.
— Уилл? Какого хрена ты себе думаешь?!
Франц рассвирепел. Дизайн СОПа для боя — его работа. По идее, Уилл не смел его и пальцем коснуться.
— Оставь мой СОП в покое и катись на поле! — заорал Франц.
Уилл не слушал. Нельзя останавливаться. Иначе торпеды не переварят новое инфо и застопорятся.
— Стоп! — завыл эксперт. — Ты хочешь отправить нас всех к чертям?!
Уилл слышал, как он открыл канал связи с капитаном.
— Сэр, у нас ЧП! Мой роботер свихнулся!
Уилл подцепил последний линк и прыгнул в головную торпеду. Та неслась сквозь заграждение из гамма-лучей, азартно преследуя удирающий прерыватель. Уилл подключил новую память.
Патч вышел грязноватым, но сработал. Уилла окатила волна нечленораздельной радости — ракета на полуповороте решила действовать иначе: не мчаться прямо на добычу, а свернуть в последний момент, заставляя прерыватель отскочить и врезаться в собрата. Оба взорвались, испустив поток раскалённых ионов.
Уилл чуть не завыл от радости, хотя слышал, как где-то сзади орёт капитан:
— Моне? Что это за чертовщина?
Ликуя, Уилл наблюдал за тем, как торпеды загоняют прерыватели друг на друга и под гамма-лучи. Как и большинство земных машин, дроны не отличались сообразительностью. Их сделали, чтобы следовать набору простых команд оператора-человека с обычным, немодифицированным, разумом. Ни машины, ни их операторы не знали, как реагировать на пляску торпед. Видя эпидемию смертей среди прерывателей, умолк капитан Кляйн.
Хотя Уилл неплохо проредил облако дронов, сенсоры показывали: «Фениксу» досталось. Вторичные буферы — на шестидесяти процентах и падают. Гордон с трудом отбивал непрерывные атаки. Уилл сделал пару копий нового шаблона и отправил ему. Без особых усилий те же самые схемы можно использовать по-другому и увести чужие дроны от «Феникса».
Когда Уилл снова перескочил в лидирующую торпеду, «Аслан» запустил двигатели. «Балу» и «Вальрус» казались мёртвыми. Но в таком бою один корабль из трёх — уже хорошо.
Земляне в последний раз отчаянно и безнадёжно попытались обездвижить «Аслан», но их дроны разлетелись слишком далеко, их осталось слишком мало. Пять секунд — и «Аслан» ушёл в варп. Вдалеке, за спиной, Уилл услышал ликующие крики. Загудели двигатели «Феникса».
Уилл успел отправить оставшиеся торпеды в самоубийственное пике на вражеские корабли — и пришёл долгожданный приказ:
«Готовность к варпу!»
Секунда — и поле боя осталось огненным пятном вдалеке.
Уилл позволил себе вздохнуть с облегчением. Вокруг завывали и ухали роботеры. Гордый и радостный, Уилл наконец связался с Францем. Тот был красней варёной свёклы.
— Сэр, я прошу прощения. Но я заметил дефект в вашем дизайне, пришлось импровизировать.
Пару секунд Франц молча глядел. Затем холодно сказал:
— Вы нарушили прямой приказ.
— Да, сэр, — подтвердил Уилл.
Радость мгновенно улетучилась.
— Мистер Куно-Моне? — осведомился капитан.
Уилл поморщился. Капитанский тон не предвещал ничего хорошего.
— Тебе чертовски повезло, — сообщил Кляйн. — Мы выбрались живыми. Ты чуть не погубил корабль и «Аслан» тоже.
— Капитан, я…
— Ты о чем думал, затевая патчить в разгар стрельбы? И к тому же личной памятью? Ты мог застопорить весь залп!
— Капитан, простите. В дизайне атаки был дефект.
— С дизайном всё в порядке! — огрызнулся Франц.
Конечно, он не проверил. Он не сомневается в своей гениальности. И в ничтожестве Уилла.
— Единственный дефект этой атаки…
Уилл перебил эксперта прежде, чем тот выставил бы себя ещё большим глупцом.
— Сэр, вы не учли высокую интенсивность барража гамма-лучей. Если бы я оставил ваш дизайн, убыль торпед была бы на семнадцать процентов выше ожидаемой. Мы все умерли бы.
Франц онемел, растерянно глядя в камеру.
— Конечно, я приготовлю для вас симуляцию, чтобы разъяснить свои действия, — добавил Уилл.
Капитан вздохнул.
— Франц, готовь рапорт, — сказал он устало. — Уилл, я хочу видеть полный отчёт.
— Капитан… — заговорил Франц.
— Хватит! — рявкнул Кляйн. — Больше ни слова об этом, пока не придём в порт.
Капитан закрыл канал.
Уилла выбросило в базовый мод. Боевой СОП ещё мерцал. Уилл содрал с шеи жировой контакт и расслабился.
1.4
Айра
«Ариэль» выскочил из системы Мембури в спасительно чистое межзвёздное пространство. Айра замкнул автопилот, откинул визор и вздохнул с облегчением.
Затем он окинул взглядом тесную, загромождённую главную каюту.
— Всё в порядке?
Эми уже спустилась к нижней шконке. Рядом — Рэйчел. Скверно. При интенсивном варпе команда покидала койки только в экстренной ситуации. Дела пошли худо. На мгновение, несмотря на тянущую, изнурительную перегрузку варпа, к сердцу подкатил тошный ком.
— Эми?
Она блёкло глянула на него.
— Дуг умер.
Айра моргнул. Как же так? Будто оборвалось внутри.
— Насколько? Кома возможна?
Сказал — и тут же ощутил нелепость сказанного. Наверняка Эми уже пыталась.
— Извини. Слишком поздно, — ответила она, качая головой.
— Это последний разворот, — выговорил Айра, с трудом подбирая слова.
Как глупо и нелепо! Поворот был тяжёлый. Но не настолько же!
— Сколько там было? — растерянно спросил он.
— Пятнадцать «g», — спокойно ответила Эми.
Айра закрыл ладонью лицо. Роботеров модифицировали не для пилотажа в звёздном бою. Они не выдерживали даже в разгрузочном мускульном мешке. Айра посмотрел на труп, плавающий в полном геля ящике на палубе. Пусть Дуг и роботер, но Айра считал его другом.
И убил.
— Эй, — нарушил мёртвую тишину Джон. — Мне очень неприятно быть первым, кто произнесёт это вслух, но сейчас не время скорбеть. Я посмотрел на вражеское инфо — и там очень серьёзные вещи. За нами погонятся, уж точно. А мы пока и не думали маневрировать. Надо работать, иначе Дуг будет не единственным трупом в этой кабине.
Айра выдохнул и закрыл глаза. Спасибо Джону. Разрядил ситуацию. Пусть и с обычной бесцеремонностью.
— Ладно, за работу, — согласился Айра. — Все по местам. Разберёмся потом. А теперь — домой.