Генриетта хотела что-то возразить, однако, вспомнив о золоте ее мужа в банке, промолчала. Получалось, что они действительно процветают. И дом у них, и достаток, все есть.

5

Посыльный возвратился минут через сорок, когда уже почти рассвело. Каспар нацепил меч, кинжал, накинул теплый плащ и, прихватив чехол со сложенным луком и запасом стрел, спустился к воротам.

Снег уже прекратился, приведенный мардиганец бил копытами и тряс головой — ему еще не приходилось видеть такую зиму. Каспар заметил, что конь не его.

— Лошадник сказал, что ваша немного захромала, поэтому дал другую.

— Ничего страшного, — сказал Каспар, осматривая прибывшего на замену мардиганца. — Зато седло мое и уздечка.

Каспар сунул в седельную сумку чехол с луком и стрелами.

— Арбалеты близко положил?

— Близко, ваша милость.

— Это правильно.

Дорога к замку Ангулем пролегала между лесистыми холмами, среди которых свивали гнезда разбойники. В прошлый раз, когда Каспар ездил в замок в сопровождении курьера, на них пыталась напасть какая-то шайка, однако разбойникам не повезло, те, кто уцелел, были отданы в руки герцогского палача.

Каспар уже был в седле, когда во двор спустилась Генриетта — запереть за ним ворота. В руках она держала небольшой узелок.

— Это вам, — сказала она, протягивая его посыльному. — Тут горячий пирог.

— Благодарю, миссис Фрай.

— Когда тебя ждать? — спросила Генриетта мужа.

— Как обычно, к вечеру.

Когда всадники выезжали из города, сквозь низкие снежные тучи стало пробиваться солнце, на пустынной дороге заискрился свежий снег.

Потянулись лесистые холмы, за ними — вдали виднелись горы. Зима принесла не только холод, но и некоторые удобства — повсюду, куда ни глянь, была снежная целина, на которой, как в книге, можно было читать, кто здесь проходил.

Вот пробежала мышь, а тут ненадолго присела и взлетела птичка, оставив росчерк своего крыла, чуть дальше пробежал, петляя, заяц, под кустом подрались вороны, расшвыряв снег и обронив пару перьев. Если бы кто-то вздумал устроить у дороги засаду, у него бы ничего не вышло.

Странно было видеть покрытые снегом деревья, которые не сбрасывали к холодам листья. Иногда от легкого дуновения ветра снег обрушивался с них водопадом, обламывая ветки и пугая лошадей.

— Чудеса, — сказал посыльный. — Последний раз я видел снег еще мальчишкой… Это правда, что с приходом зимы умрут озерные люди? Вам приходилось их видеть, ваша милость?

— Приходилось, даже чересчур часто. Помнится, одного я даже схватил за клешню…

— Схватили? И он не утащил вас в омут?

— При мне был охранный амулет.

— Амулет — другое дело, — согласился курьер. — А вот у меня нет амулета — только пара арбалетов.

— Ничего, на крайний случай сгодятся и арбалеты.

Снег искрился на солнце, лошади бежали бодро, через пару часов показался выстроенный на скале неприступный замок Ангулем, а еще через полчаса Каспар и его спутник въехали по опущенному мосту на широкий двор.

Теперь здесь не было солдат и палаток, временных коновязей и огромных куч навоза, который оставляли сотни лошадей, — король Рембург ушел с северных границ и необходимость в дополнительных полках отпала.

Но часовые все так же стояли на стенах, и на их пиках развевались флаги герцогов Ангулемских и дома Рембургов, вассалами которого те формально являлись.

6

Проводив Каспара до замка, посыльный оставил его на попечение гвардейского капитана.

— Идемте за мной, сэр, я провожу вас к его светлости, — сказал капитан. — Эй, прими коня! — прикрикнул он на замешкавшегося конюха.

К удивлению Каспара, капитан повел его не через парадный вход, а по каким-то подвальным коридорам.

— Куда мы идем?

— Его светлость примет вас в дальнем крыле замка, в охотничьей гостиной.

По стенам сумрачной галереи были развешаны факелы, однако даже они не оживляли серого камня и закопченного потолка. Сквозняк заставлял их пламя метаться, отображая на стенах чудовищные силуэты.

Внезапно откуда-то из-под пола донесся приглушенный стон, который быстро оборвался.

— Что это? — не удержался от вопроса Каспар.

— Следователи проводят дознание, как раз под нами казематы их департамента.

Воздух в галерее вдруг показался Каспару каким-то нечистым, он расстегнул ворот куртки и откашлялся.

— Тут винтовая лестница, сэр, будьте осторожны, здесь нет освещения, — предупредил капитан и стал подниматься первый, звеня шпорами.

Поднимались они довольно долго, потом забрезжил желтоватый свет факела, и капитан толкнул дверь, которая вывела их в один из коридоров со знакомым убранством, правда, какой это был этаж, Каспар не знал.

— Прошу вас сюда, сэр. — Капитан негромко постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь.

Каспар вошел. Посередине гостиной стоял герцог, после неприятностей полугодичной давности его светлость выглядел отдохнувшим. Он снова отпустил волосы и собирал их в длинный хвост, бороду, напротив, сбрил, оставив лишь тонкие усы.

— Я рад тебя видеть, Фрай! — воскликнул герцог и пошел навстречу гостю, демонстрируя наигранное радушие. Впрочем, Каспар привык к этой игре и воспринимал ее как неизбежность. Он не нуждался в дружеском отношении своего покровителя, достаточно было того, что его светлость щедро платил за услуги.

Они обменялись рукопожатием, герцог смотрел в глаза Каспару, словно хотел сказать: смотри, я жму тебе, простолюдину, руку.

— Давай присядем к камину…

— Благодарю, ваша светлость. — Каспар подождал, пока герцог опустится в кресло, потом сел сам.

— Наверное, ты удивлен, Фрай, что я принимаю тебя здесь, а не в своем кабинете?

— Немного удивлен, ваша светлость.

— Представь себе, в моем кабинете стало сыро и холодно, пришлось развести огонь в камине, а он дымит — семь лет никто не разводил в нем огня, и теперь его срочно взялись чистить.

— То же самое и в городе, ваша светлость, угольщики сколачивают состояние, башмачники и портные от них не отстают… Снег удивил многих.

— М-да, — произнес герцог, подбросив в камин щепку, она ярко вспыхнула. — Если бы с приходом зимы замерзала вся эта политика, интриги, заговоры…

Каспар молчал, ожидая, когда его светлость заговорит о деле.

— Пока что на границах тихо, король Ордос нас не беспокоит, хотя, конечно, он о нас не забыл, заставить Рембурга не думать об Ангулемских — такого за последние четыреста лет не бывало. Каждый из них пытался заполучить себе земли герцогства, и только нынешний — Ордос Четвертый — пока не начал войны, но, боюсь, это ненадолго…

Герцог помолчал, глядя в огонь, потом продолжил:

— Я бы с радостью отправил тебя за очередным артефактом, для этого у меня есть и карты, и переведенные с арамейского описания…

Каспар кивнул, герцог знал многие языки, в том числе давно забытые, на которых говорили нечеловеческие расы, жившие в этих местах многие тысячелетия назад. Тяга к неизведанному и особые знания делали герцога не совсем обыкновенным правителем. Он не завел семьи и свой трон собирался оставить в наследство сыну брата, правившего небольшим королевством за Лазурным океаном.

Внешние угрозы, однако, вынуждали герцога, забыв о тайных знаниях, распутывать интриги врагов и наносить ответные удары.

— Тебе когда-нибудь приходилось бывать в столице королевства Рембургов — Харнлоне?

— Никогда, ваша светлость.

— Ну, ничего страшного, тем интереснее тебе покажется это путешествие.

— Ваша светлость хочет отправить меня с посольством?

— Какое же посольство, помилуй, Фрай, мы ведь вассалы Рембургов, а посольствами обмениваются только суверенные монархи. Однако свои глаза и уши в Харнлоне мне бы не помешали.

Герцог посмотрел на Каспара, но тот молчал, ожидая дальнейших разъяснений.

— У нас случилась беда, Фрай.

— Что за беда, ваша светлость?

— Беда с руководителем моей канцелярии.

— С графом Ротеньером?

— Вот именно. — Герцог вздохнул, глядя перед собой, словно раздумывал, стоит ли посвящать в это Каспара. — Я принимаю тебя здесь не потому, что в кабинете дымит камин, Фрай, а потому что каминная труба там разобрана. Совершенно случайно мы обнаружили проложенную в ней медную слуховую трубку, которая вела прямиком в кабинет графа Ротеньера.

— Что? Граф Ротеньер? Не может быть… — Каспар был потрясен. Вот уж от кого он не ожидал такого, так это от гуляки-графа, охочего до выпивки и развлечений с девицами, неустанно увеличивавшего население принадлежащих ему деревень и частенько этим хваставшегося.

— Ротеньер долго подслушивал меня, неизвестно, сколько депеш он отправил противнику.

— Но вы его схватили, ваша светлость?

— Разумеется. — Герцог вздохнул. — Он был арестован, его пытали, но он молчал. То есть орал, конечно, молчать в руках у моих молодцов не получится, однако ничего существенного сообщить не мог, мычал, пускал пену… Потом кому-то в голову пришла мысль, что он околдован, пришлось позвать колдуна, и тот…

— Мессира Маноло?

— Нет, к сожалению, мессира Маноло сейчас нет в замке… Ты перебил меня, Фрай.

— Извините, ваша светлость, вырвалось.