— Ваша светлость, а если я возьму с собой своих помощников, вы станете платить им жалованье?
— Хорошо, я дам им жалованье. Сколько ты хочешь?
— Если торговые дела пойдут хорошо, вы ничего не будете платить, а если я окажусь плохим торговцем, то по пятьсот дукатов за год.
— Годится. Они получат свое жалованье. Сколько тебе нужно на подготовку?
— В этом деле не так все просто, ваша светлость, для прежних походов было достаточно лошадей, оружия и припасов, а теперь нужно поговорить с торговцами и барышниками, чтобы выяснить, какой товар самый выгодный.
— Совершенно с тобой согласен, мало того, я бы разочаровался, попытайся ты взяться за это дело с наскоку. Возвращайся к себе и начинай готовиться, но чем быстрее ты отправишься в Харнлон, тем лучше, поскольку весной Ордос Четвертый может предпринять наступление. К концу зимы мне бы хотелось уже знать, что задумал король.
— Я понимаю, ваша светлость, — сказал Каспар, поднимаясь.
— Хорошо, отправляйся в Ливен, а я распоряжусь, чтобы тебя сопровождали гвардейцы.
8
На другой день с утра Каспар снова отправился к Углуку и застал его за привычным занятием — поеданием очередной жареной свиньи.
В этот раз на вкопанном посреди двора столбе висели два воришки, у одного, который молчал, был подбит глаз, а из носа капала кровь. Второй дергался, пытаясь выдернуть ногу из петли, и громко ругался.
— О, ваша милость! — радостно воскликнул орк, вскакивая с бочонка. — Вот так радость, второй день подряд вы меня навещаете! Наверное, неспроста, может, дело какое?
В голосе орка слышалась надежда.
— Дело, Углук, — подтвердил Каспар и, кивнув на подвешенных пленников, добавил: — Только убрать бы их нужно, — разговор не для их ушей.
— Удавить?
— А мне все равно, — пожал плечами Каспар.
— Эх, надо бы удавить, а то ведь я их уже по второму разу ловить начинаю. Они, ваша милость, смекнули, что я пленных не добиваю, вот и бросают на землю ножи и дубинки, как только я их застаю.
Отвязав воров, Углук, несмотря на протестующие крики пленников, поволок их, держа за ноги, отчего те стукались головами о ступени и косяки. Выйдя на улицу, он зашвырнул воров к противоположной стене, словно дохлых кошек и, посоветовав больше не попадаться, вернулся к гостю.
— Ну так что нас ждет, ваша милость, хорошая драка?
— На этот раз, думаю, не совсем драка.
— Не совсем драка? Как это понимать? — удивился орк.
— Нужно ехать в Харнлон.
— В Харнлон? В лапы Ордоса Четвертого? То-то он обрадуется случаю посчитаться за своего союзника.
— Мы поедем туда не под своей личиной, Углук, а как торговое товарищество.
— Кажется, я понял! Герцог приказал вам убить короля!
— Нет, ну что ты, у его светлости и в мыслях такого не было, — возразил Каспар. — Он верный вассал своего господина, мы поедем, чтобы организовать в Харнлоне торговлю.
— Постойте, ваша милость, мы что же, действительно станем торговать?
— Но я же сказал, поедем как торговое товарищество.
— Это я понял, только подумал, что под торговцев мы будем только маскироваться.
— А на самом деле?
— На самом деле я не знаю. Что вы прикажете, то и будем делать.
— Нет, Углук, если ты думаешь, что нужно будет все время махать мечом, лучше оставайся в Ливене, потому что на этот раз мы будем сидеть тише воды ниже травы.
— Ну, раз надо, буду сидеть тише воды, — пожал плечами орк, не совсем понимая, чем же он станет заниматься в Харнлоне. Впрочем, сидеть в Ливене, несмотря на хорошо организованное питание, ему тоже не хотелось. — А чем мы будет торговать, ваша милость?
— Этого я еще не знаю. Вот хочу сходить в Купеческое собрание, выяснить, какой товар сейчас самый выгодный.
— И когда отправляться?
— Думаю, недели через полторы-две.
— Ага, это мне подходит.
— А у тебя что, много незаконченных дел?
— Нет, просто заранее знать очень удобно. Нужно заказать новые башмаки, а то мои совсем истерлись.
— Да и штаны тебе не мешало бы поменять, а заодно и помыться.
— Помыться? Мы же в прошлый раз, когда с гномом к вам приходили, — сначала в баню заглядывали.
— Углук, это было около восьми месяцев назад.
— Ну и что?
— Ничего, — отмахнулся Каспар. — Пойду я.
9
Проводив Каспара, Углук вышел на улицу и, подойдя к обшарпанному дому напротив, негромко свистнул. В разбитом окне показался мальчишка.
— Что случилось, господин орк?
— Ты мне нужен, Марк, спускайся.
Скоро оборванный мальчишка лет двенадцати выскочил на улицу.
— Беги в «Медовую Лизу» и скажи хозяину, пусть идет ко мне.
— Слушаюсь, господин орк! — Мальчишка помчался выполнять поручение, грохоча деревянными башмаками. Углук подкармливал оборванца, и тот охотно выполнял его поручения.
Орк вернулся к себе, чтобы управиться с жареной свининой, но не успел он обглодать лопатку, как в дверь постучали.
— Входи! — крикнул он со двора, но трактирщик войти не решился, пришлось Углуку отворить ему дверь.
— Вы звали меня, господин орк?
— Звал.
— А по какой надобности?
— Письмо написать нужно.
— Письмо? А сами что же?
— Сам я не шибко грамотный. То есть писать, конечно, умею, да только мою писанину никто не разберет. Во как!
— Но ведь у меня же дела, господин орк, посетители не ждут, — им пить-есть подавай.
— Руперт, я тебе кости отдаю?
— Отдаете, господин орк.
— Каждый день по полмешка набирается, правильно?
— Правильно, господин орк.
— Ты из них суп варишь, воровская рожа?
— Ва… варю, господин орк. — «Воровская рожа» напугала трактирщика.
— Ты сколько денег на этом зарабатываешь?
— Ну… совсем немного, — соврал трактирщик.
— Так, говоришь, котел супа стоит немного, Руперт? — спросил орк, надвигаясь на трактирщика.
— Прошу меня простить, на костях я зарабатываю изрядно — пять рилли в день, господин орк.
— Это значит… — Орк стал пересчитывать в уме серебро в золото. — Это три дуката в месяц, я прав?
Трактирщик со вздохом кивнул.
— Ладно, не трясись, я же с тебя золота не требую, я прошу только написать письмо.
— Хорошо, ваша милость господин орк, напишу письмо. У вас бумага имеется?
— Откуда у меня бумага, Руперт, ты в своем уме? Я — сторож.
— Хорошо, я принесу бумаги для одного письма, — сказал трактирщик и повернулся, чтобы идти к двери.
— Стой! Возможно, будет два письма или даже три.
— Три! А знаете, сколько сейчас бумага-то стоит? — начал было трактирщик и тут же осекся. — Сейчас все принесу, господин орк.
— И побыстрее, — напомнил Углук и вернулся во двор, где лежала еще недоеденная треть свиньи.
Трактирщик скоро возвратился и принес необходимые принадлежности — бумагу, чернила из болотных ягод и перо из потсдамского гуся, правда, совсем стертое — стоили такие перья недешево.
— А где же я буду писать? — спросил трактирщик, остановившись посреди двора, — Стола нет, да и холодно очень.
— В дом пойдем, там и согреешься.
— В доме у вас тоже не больно тепло, печку не топите, — стал жаловаться трактирщик.
— А чего ее топить, это ж не морозы, просто пасмурная погода, а когда солнышко выглянет, так хоть купаться иди.
— Это для вас погода теплая, а для людей — зима.
Углук усадил трактирщика к столу и набросил ему на плечи единственное шерстяное одеяло, сняв его с топчана.
— Ну что, так лучше?
— Лучше, господин орк, но при одном взгляде на вас озноб пробирает.
— Не обращай внимания, мне в моей жилетке очень даже тепло, — сказал Углук и погладил голый живот.
Трактирщик разложил бумагу, окунул перо в чернила и вопросительно посмотрел на Углука.
— Пиши так: «Дорогой братец Фундинул».
— Имя какое странное, нечеловеческое.
— Ну, конечно, нечеловеческое — это же гном. Итак, «Дорогой братец Фундинул пишу тебе чтобы сообщит что его милость Каспар Фрай…»
— Это который живет на Бычьем Ключе?
— Не твое дело, пиши дальше: «…Каспар Фрай собирается устроить торговое дело в столице… в городе…»
Углук задумался. Он понимал, что ненароком может выдать секреты, и не знал, как эти секреты обойти.
— Ладно, пиши: «…торговое дело в королевстве Рембургов».
— А я уже написал «…в столице».
— Зачеркни.
Вскоре письмо было закончено, и Углук приказал писать второе.
— Пиши: «Дорогой братец Аркуэнон с приветом к тебе пишу я Углук. Я сейчас проживаю в городе Ливене да и ты я слышал где-то здесь обретаешься…»
— Что за странное имя? Он тоже гном?
— Нет, он эльф, но это тоже не твое дело.
— Эльф! — поразился трактирщик. В здешних краях видели только гномов, которые занимались оружейным и кузнечным делом, а вот эльфы были большой редкостью.
Когда второе письмо тоже было написано, Руперт вздохнул и отложил перо.
— Ну все, я могу идти?
— Иди и письма прихвати, помозгуй, каких побыстрее отправить.
— Я что, и отправлять их тоже должен? Это уже форменный грабеж!
Углук вздохнул, ему не нравилась жадность трактирщика.
— Руперт, если кто-нибудь узнает, что ты из объедков варишь суп…
— Ладно-ладно, я все понял. Письма я отправлю, куда прикажете.
— Вот и отлично, первое в Коттон, на побережье.