— Глория Панстон, сэр, — ответил Саблин. — Ее еще зовут…

— Малышка Би, — подхватил Штольц. — Но… я бы не сказал, что мисс Панстон так уж и доступна, а, шериф?

— Да, я тоже так бы не сказал, — тотчас согласился сотрудник внутренней безопасности. — Чтобы прямо совсем доступная — это нет.

— Значит, нет и причины для ареста, — подвел итог Штольц.

— Увы, сэр, не могу с вами согласиться. Ответ на оскорбление был неадекватно жесток.

— Это естественно, — пожал плечами Штольц, — мистер Саблин мастер нан-кай-до.

— Ах, вот как! — обрадовался шериф. — Это только отягощает его вину!

— Да постойте же! Постойте! — закричал Джон. — Никакой я не мастер нан-кай-до, я обычный инженер-конструктор! Моя специальность — ленточная и гусеничная подача, вот и все!

— Позвольте я запущу запись этого поединка, сэр, — строго посмотрев на Джона, сказал шериф. — Запущу прямо на вашем терминале. Тогда все вопросы отпадут сами собой.

— Извольте, — с готовностью согласился Штольц, потирая руки. — Вы, Джон, не против?

Тот в ответ только пожал плечами.

Шериф быстро набрал на клавиатуре допуск к архивам, и скоро на экране монитора начала разворачиваться эта злосчастная сценка.

К сожалению, звук оказался записан очень невнятно, и оскорбления, которые Пацильери адресовал Саблину, были едва слышны. А вот удар, которым Пацильери наградил Саблина, отчего тот опрокинулся вместе со стулом, вызвал у мистера Штольца сочувственное восклицание.

Затем последовал знаменитый бросок, техника которого пришла к Джону из его детских воспоминаний.

Рывок, толчок — и вот уже Пацильери летит над столом, словно раскрученная за хвост собака.

Затем последовали его яркое приземление и вой.

Шериф остановил трансляцию и посмотрел на Джона взглядом победителя.

— М-да, — вынужден был согласиться Штольц. — Ваш ответ, мистер Саблин, был неадекватен нанесенному оскорблению. С вашей безупречной техникой вы могли бы надавать ему по щекам. Даже нашлепать по заду, если надо, но вот так…

«Я не мастер нан-кай-до!!!» — вертелось на языке у Джона, однако было понятно, что после просмотра этой записи ему никто не поверит.

— Позвольте мне арестовать его, сэр, поскольку до суда Джон Саблин должен находиться в тюрьме компании. Если суд признает его невиновным, он снова сможет приступить к работе.

— А сколько он будет ждать суда? — спросил Штольц.

— Думаю, несколько месяцев. Суд не начнется, пока на нем не сможет присутствовать потерпевший, а его сегодня увезли в городскую клинику. Поставили гипс и увезли.

— Что сказали врачи?

— Они сказали этому бедняге «крепись». Если не поможет хирургия, ему останется надеяться только на успехи протезирования. И еще… — шериф снова посмотрел на Джона, — когда Пацильери несли на носилках, Глория Панстон шла рядом и держала его за руку. И поехала с ним в клинику.

Услышав это, Джон окончательно сник и бессильно опустился на стул.

— Хорошо, — сказал Штольц. — Хорошо, что Пацильери вовремя доставили к медикам, но у нас летят все графики поставок, поскольку нет ни одного свободного сопровождающего, чтобы и стрелять умел, и в технике разбирался. Что, если мы отсрочим арест мистера Саблина, а, шериф? Ведь интересы компании для нас куда важнее личных проблем мистера Пацильери? Тем более что он и сам приложил руку к этому инциденту. Смотрите, какой у Джона огромный синяк.

— Синяк? — переспросил шериф, будто до этого не замечал на лице Джона ничего необычного. — Да, действительно синяк, сэр, и прездоровый. Отменный синячок, я бы так сказал.

— Так, значит, вы не застали у меня Джона Саблина? — подсказал Штольц.

— Не застал, — развел руками шериф. — Разве за всеми угонишься? Уехал Джон Саблин в очередную командировку.

— Ну и славненько. — Штольц улыбнулся и по-доброму посмотрел на Джона. — Вот все и улажено, Джон. Надеюсь, вы больше не будете от себя отказываться?

— Нет, сэр, — покачал головой тот, понимая, что у него нет иного выхода. — Больше не буду.

Глава 5

После этого разговора Джона Саблина отпустили домой, поскольку уже на другой день после обеда ему предстояло стартовать на орбиту Бронтзее, сопровождая к заказчикам новую технику.

— Что это с твоим глазом? — первым делом спросила сына миссис Саблина, когда он пришел домой, хотя рабочий день еще не кончился.

— Да это Клод хотел показать мне фокус, а рука соскочила и мне под глаз.

— Вот дурак-то старый! — рассердилась миссис Саблина. — То наркотики предлагает попробовать, теперь синяк ребенку посадил. Алкоголик старый. Так ты из-за синяка пришел домой так рано, Джон? Ах! — Миссис Саблина прикрыла в испуге ладонью рот. — У тебя, наверное, сотрясение мозга!

— Да нет у меня, мама, никакого сотрясения. Просто я завтра уезжаю в командировку.

— Уж не на войну ли? — почему-то сразу спросила миссис Саблина, и Джон замер. Ему показалось, будто мать знает о спрятанном на самом дне портфеля пистолете.

— Какая война, мама? В нашем Равновесном мире нет никакой войны, это во-первых. А во-вторых, мы на этой войне еще и зарабатываем.

Джон сбросил пиджак, и заботливые руки матери сейчас же его подхватили, чтобы повесить в шкаф.

— Давай и портфель тоже, — потребовала миссис Саблина, — зачем ты потащил его к себе в комнату?

— Я должен собрать кое-какие вещи, мама, — соврал Джон.

— Не выдумывай, вещи тебе соберу я.

— Да я не об этом, мама, просто мне понадобятся кое-какие книги, расчеты.

— Ах, это, — кивнула миссис Саблина. — Ну, собирай свои записи, а я пойду соберу чемодан. Надолго ты уезжаешь?

— На пару недель, а там посмотрим! — крикнул Джон из своей комнаты, осторожно нащупывая спрятанное оружие.

— А какого рода командировка, сынок? По научной части или железки свои будешь перебирать?

— По научной, мама! — ответил Джон и, достав пистолет, внимательно его осмотрел. Теперь, когда он остался с оружием наедине, пистолет показался ему не таким ужасным, как там, в кабинете.

«Сабальер» — было выгравировано на вороненой стали. Джон взвесил оружие в руке.

— Сколько белых рубашек класть, сынок? — снова спросила мать.

— Рубашек? — рассеянно переспросил Джон и, сунув пистолет обратно в портфель, вышел из комнаты.

— Ну да, сынок, ты же должен выглядеть элегантно. Торжественно, как всегда выглядел твой отец.

На последних словах голос миссис Саблиной задрожал, и она шмыгнула носом.

— Ну не надо, ма, прошу тебя, — сказал Джон и, подойдя к матери, обнял ее.

— Ты прав, сынок, ни к чему это. Так сколько рубашек класть?

— Положи пять. Или лучше три. Да, три — так будет правильнее.

На мгновение Джон представил себя в строгом коричневом костюме, при галстуке и запонках. Не будет ли это слишком? С другой стороны, он понятия не имел, как должен одеваться сопровождающий грузы сотрудник. Может, лучше надеть обычную техническую куртку?

— Пойду отдохну, — сказал Джон.

— Иди, сынок. Сейчас соберу чемодан и позову тебя обедать.

— Да, мама.

Джон вернулся в свою комнату и, прикрыв дверь, завалился на кровать. Невеселые думы одолевали его. Что ж ему так не везет? Джон стал вспоминать неудачи последних дней.

Знакомство с малышкой Би — это раз. Другая неудача — драка с Пацильери. И, наконец, эта нелепая командировка. Что, если он так и сгинет неизвестно где, как это уже произошло с другими сопровождающими? А ведь после смерти отца он — единственная опора матери.

«Нет, ну Глория, ты только подумай… Шериф сказал, они держались за руки и еще она сопровождала Тони до клиники… Предательница».

Джон вспомнил, как он ради Глории отказался от настойчивых приглашений Кэти Смоукер, которая жила десятью этажами ниже. Когда-то они с Кэти учились в одной школе, правда, она была на два класса моложе.

Теперь Кэти преподавала музыку, миссис Саблина просто обожала ее и всячески старалась свести с ней Джона.

«От Кэти я отказался сам, а Глория бросила меня ради инвалида Пацильери, и если теперь я погибну, то… Стоп!»

Джон встряхнулся и, поднявшись с кровати, подошел к зеркалу. Все, никаких самокопаний. Джон пригладил ладонью волосы, вышел из комнаты и стал обуваться.

— Ты куда, сынок? Сейчас обедать будем, — проговорила миссис Саблина.

— Пойду спущусь к Кэти, мам, — сказал Джон, зная, что матери будет приятно это услышать.

— Конечно, зайди, Джон, — обрадованно поддержала его мать. — Кэти такая интересная девушка. Такая благородная — музыкой занимается.

«И музыкой тоже», — мысленно усмехнулся Джон и выскочил за дверь.

Старенький лифт со скрипом раздвинул створки на нужном этаже, и Джон подошел к двери, носившей на себе следы времени — несколько почти неразличимых, затертых надписей.

Какие-то из этих слов писал и сам Джон, но как же давно это было…

Из-за двери неслись тоскливые звуки терзаемой скрипки, а значит, Кэти была дома.

Джон нажал кнопку звонка, скрипка перестала рыдать. Затем послышались шаги и щелкнул замок.

— Саблин?! — искренне удивилась Кэти. Удивилась и обрадовалась одновременно — это было заметно. — Ты чего пришел?

Впрочем, как человек искушенный, Кэти по глазам Джона поняла, зачем он явился.