— Я их прогнал. Никакого толку от них — только время прожигают. А мне делами заняться надо, запустил я поместье.
— Вот-вот, — одобрительно кивнул я.
— Слушай, Никита! — сказал Барятинский. — Спасибо тебе за то, что снял с меня этот долг за пароход! Я голову сломал — думал, где деньги найти.
— На здоровье, — улыбнулся я.
— Если тебе какая помощь понадобится, ты только скажи, — предложил Барятинский. — И это… может, все же, ко мне?
Ага! И тогда мой визит в столицу превратится в одну затяжную пьянку.
— Спасибо, Гриша! — ответил я. — Но даже Ксантипп столько не выпьет. Так что увидимся.
— Почему это не выпью? — встрепенулся Ксантипп.
— Сиди уже, — цыкнул я на демона.
Уставшие от плавания пассажиры спешили на берег. Среди них я заметил седобородого цыгана — он тащил на крепком кожаном поводке тощего медвежонка. Медвежонок поминутно садился на задние лапы, мотал головой и угрюмо рычал.
— Иди, падла! — зло приговаривал цыган. — Тебя уже мясники заждались!
— Никита, забери у него медвежонка! — заныл Умник.
— А что я буду с ним делать? — удивился я.
— Подари его мне! Я буду его выгуливать и дрессировать.
— Умник ты с дуба рухнул? На каких демонов нам медведь в Столице?
— Он нам пригодится! — упёрся Умник. — Почему Проныре можно, а мне нельзя?
Действительно, а почему? Почему бы не отметить прибытие в Столицу добрым делом?
— Демоны с тобой! — ухмыльнулся я.
Я догнал цыгана уже на причале, где он торговался с двумя угрюмыми мускулистыми типами. Похоже это и были мясники.
Медвежонок растерянно сидел рядом.
— Да ты посмотри, сколько в нём жира! — убеждал цыган одного из мясников. — У тебя медвежатину в любом ресторане с руками оторвут!
— Какой жир? — презрительно ответил мясник. — Он же тощий, как велосипед! Больше трёх червонцев не дам.
— Посторонись, уважаемый! — вежливо сказал я мяснику. — Я покупаю медвежонка.
— Поздно, вашбродие, — ухмыльнулся мясник. — Медвежонка мы забираем.
Я смерил его задумчивым взглядом.
— Ты свиную тушу за сколько минут разделываешь?
— Ну, — задумался здоровяк над неожиданным вопросом, — минут за десять.
— Хочешь, покажу тебе, как разделать её за минуту?
Я многозначительно ухмыльнулся и положил руку на рукоять меча.
— Прямо здесь и покажу.
Мясник открыл рот, чтобы что-то сказать, но приятель потянул его за рукав.
— Идём, Вася! Брось ты этого медвежонка, не стоит он того. Простите, вашбродие!
Я проследил за тем, как они пробираются к своему фургону, и повернулся к расстроенному цыгану.
— Два червонца тебе хватит?
— Да как же, ваше благородие? — запричитал цыган. — Медвежонок-то умный, я ведь как с ребёнком с ним нянчился. А жирный какой, сами посмотрите!
— Вот и плохо, что жирный, — строго сказал я. — По деревьям не сможет лазить.
— По каким деревьям? — обалдел цыган.
— По высоким, — ухмыльнулся я. — Больше червонца не дам.
— Да разве он жирный? — торопливо сказал цыган. — Он же тощий! А ловкий какой — на любое дерево вмиг залезет!
Я с сомнением оглядел медвежонка.
— И вправду тощий. Больше пяти рублей не стоит, но можем еще поторговаться.
— Забирайте! — махнул рукой цыган.
Сообразил, что еще немного — и он окажется мне должен денег впридачу к медведю.
Я нашёл в кармане горсть монет и высыпал их в руку цыгана.
— Бери, пока я добрый, и вали на все четыре стороны.
Цыган скрылся в толпе, недовольно бурча себе под нос.
— Примеряй обновку, Умник! — весело сказал я демону-менталисту.
И щелчком пальцев воплотил демона в медвежонка.
— Цыган тебя обманул, Никита! — сказал Умник. — Он этого медвежонка весной за рубль купил у каких-то пьяниц.
— А ты откуда знаешь? — удивился я.
— Мне медвежонок сказал.
— Ничего, — хмыкнул я. — Вот рукоположусь и нашлю на цыгана божью кару.
Прямо на причал медленно выехал длинный черный лимузин. Летнее солнце отражалось в стеклах, покрытых непроницаемой тонировкой. На длинном широком капоте сверкала позолоченная статуэтка, изображавшая орла с гордо расправленными крыльями.
Пассажиры и встречающие торопливо расступались перед лимузином.
Лимузин остановился возле Натальи Николаевны. Шофер в белых перчатках выскочил из-за руля, обошел машину и почтительно открыл заднюю дверцу перед племянницей графа.
А граф не бедствует, подумал я, наблюдая, как Наталья Николаевна усаживается в машину.
Она что-то сказала шоферу, и он бросил взгляд в мою сторону.
Мягко захлопнув дверцу, шофер подошел ко мне. Его взгляд мне не понравился — цепкий, внимательный. Так смотрят наемные убийцы, а не водители лимузинов.
Шофер бросил быстрый оценивающий взгляд на медвежонка и слегка нахмурился. Пытался сообразить, какую игру я веду.
Легкий холодок пробежал по моей спине. Нет, история с графом Орловым еще не закончена. Далеко не закончена.
При этом шофер был безукоризненно вежлив.
— Доброе утро ваша милость! Его сиятельство граф Орлов и банкир Темников будут ждать вас завтра в девять часов утра в Имперском банке, чтобы подписать купчую на пароход.
— Быстро, — одобрительно кивнул я, пристально глядя в глаза водителя. — Люблю деловых людей.
— Его сиятельство просил напомнить вам, чтобы вы захватили документы. В банке они потребуются.
Вот демоны, а об этом я не подумал! Я ведь и приехал в столицу чтобы оформить документы.
— Что передать его сиятельству, ваша милость?
Шофер почтительно ждал моего ответа.
— Передай графу, что я готов встретиться с ним через два дня. В ближайшее время у меня масса неотложных дел — никак не смогу выкроить даже минуту.
Двух дней мне точно хватит, чтобы уладить дела в Родовой палате, оптимистично подумал я.
— Боюсь, что его сиятельство будет очень недоволен переносом встречи, — заметил шофер.
— А ты не бойся, — с усмешкой посоветовал я. — Передай графу мои слова, а дальше не твоя забота.
Глаза шофера чуть сузились. Он обдумывал мои слова, ища в них скрытый смысл.
— Слушаюсь, ваша милость!
Наверняка Орлов предупредил шофера, чтобы он вел себя с мной предельно вежливо. Умница, граф — страхуется даже в мелочах.
Шофер козырнул мне и сел за руль. Лимузин медленно тронулся.
Несмотря на тонировку, я разглядел в салоне машины Наталью Николаевну. Она смотрела в мою сторону, не скрывая тревоги.
Тоже почувствовала что дело неладно.
Я улыбнулся и помахал девушке рукой.
А потом посмотрел на сидящего рядом медвежонка. Медвежонок в ответ посмотрел на меня.
Все, кто был на причале, недоуменно косились на нас, но любопытство проявлять опасались.
— Ну, и что будем делать, бродяга? — спросил я медвежонка. — В гостиницу нас с тобой точно не пустят. Придется искать дом.
— Никита, давай назовём медвежонка Потапычем! — предложил Умник.
— Не пойдёт, — возразил я. — Потапычем он станет, когда вырастет и заматереет — как Колумбыч. А пока будет Потапом. Слушай, Умник! Ты мне так и не объяснил, на какой он тебе нужен.
— Это сильный зверь, — мечтательно вздохнул менталист. — Я давно хотел воплотиться в такого. Ты ведь вернёшь своё поместье?
— Непременно, — пообещал я.
— Ну, вот! — обрадовался менталист. — Мы с медвежонком будем жить в саду и охранять его. Я обучу Потапа магии. А может быть, однажды встречу какую-нибудь медведицу и…
— Я понял, — улыбнулся я. — Но ты не загадывай так далеко, чтобы не разочароваться. Давай сначала в Столице с делами разберемся.
По трапу спустился Барятинский, катя за собой большой чемодан на колесиках. В такой чемодан запросто поместился бы скромный дачный домик.
Любит князь путешествовать с комфортом.
— Это кто у нас тут такой хищный? — заулыбался Григорий и протянул руку, чтобы погладить медвежонка.
Медвежонок зарычал и клацнул зубами. Барятинский поспешно отдернул руку.
— У-у-у, злюка!
— Гриша, это Потап, — представил я. — Потап, это князь Григорий Барятинский. Знакомьтесь.
Медвежонок подал Барятинскому лапу, и Григорий осторожно пожал её.
— Очень приятно!
Радостно ухмыляясь, Барятинский повернулся ко мне.
— Ну всё, Никита! Теперь ты не отвертишься от моего приглашения. В гостиницу тебя никто с медведем не пустит, даже не надейся.
— А если я его в чемодане провезу? — задумался я. — Одолжу у тебя чемодан — медведь в него как раз влезет.
— Ничего не выйдет! — расхохотался князь. — Знаешь, какие здесь коридорные? Без всякой магии багаж постояльцев насквозь видят. Едем ко мне, я твоего медведя в отдельную комнату поселю. Закажем ему бочонок мёда на завтрак.
— Не вздумай, Никита! — предупредил меня Умник. — Сладкое вредно для медвежьих зубов.
— Что вы опять затеяли?
К нам, укоризненно качая головой, спешил Виктор. Он был похож на строгую няньку, которая всего на минуту оставила детей без присмотра, а они уже забрались в лужу.
— Никита, зачем тебе медведь?
— Пока не знаю, — я развел руками. — Но медведь в хозяйстве всегда пригодится.
— Мы научим его плясать, — легкомысленно заявил Барятинский.
— Да он уже умеет, — гордо ответил я. — Ты же сам видел. Потап, покажи!
Потап готовно поднялся на задние лапы и неуклюже закружился. А потом протянул лапу к священнику, выпрашивая угощение.