Он в курсе, что Блю работала с Элиз Кото, но еще не знает, в чем именно заключалось их сотрудничество. Просто уволить Марсалис было бы не так интересно, как разоблачить ее секреты. Дориан смотрит на Энн и задается вопросом, как еще он может воспользоваться этой женщиной.

— Я знаю, что Блю… эмм, доктору Марсалис, должно быть, трудно, — защищает ученую Энн. — Я думаю, что во многом она просто так себя позиционирует. Уверена, она добилась бо́льших успехов, чем рассказывает.

— Энн, — говорит он, — я могу судить об успехе только по результатам, а не по расплывчатым предположениям о компетентности. Ее проектные данные сфальсифицированы, ее босс находится под арестом. А теперь — очень кстати — исчезают все локальные резервные копии.

— Что?

— Да, — говорит Дориан и садится. — Я не сомневаюсь, что отличный доктор выполняет свою работу, но какую работу и для кого?

— Боже, — бормочет она. — Послушай, мне не нравится говорить об этом, когда она сражается за свою жизнь в соседней комнате.

— Энн, — продолжает Дориан, стараясь не сводить с нее глаз, — Блю находится на медицинском обслуживании, которое оплачивает Компания. Если она потеряет работу, то не переживет путешествие на Землю. Если ты знаешь что-то, что сделает ее для нас ценным сотрудником, сейчас самое время рассказать об этом.

Слегка отпрянув, Энн прикрывает руками грудь. Дориан находит этот жест странным. Физическая уязвимость проявилась из-за психологической угрозы. Может быть, это случилось из-за того, что он употребил слово «нас», имея в виду «Вейланд-Ютани»? Что ж, он загладит свою вину позже, когда вновь захочет секса. Садлер просто подразнит ее лакомой информацией, и она вновь попытается добыть ее через постель. Теперь их отношения взаимовыгодны, и ему от этого максимально комфортно.

Любовь — игра дураков.

— Слушай, — говорит она. — У Блю был резервный сервер, в котором она работала без чьего-либо контроля. Я уверена, что она нашла что-то важное, так как никогда не рассказывала мне об этом до вспышки «Серебряной улыбки».

— Что бы она ни скрывала, ей нужно этим поделиться, — говорит он. — Компания — это не личная копилка.

Энн расслабляется, и ее рука снова опускается.

— Просто… не увольняй ее. Вероятно, она сделала какую-то глупость. Точнее, я знаю, что она время от времени совершает глупые поступки…

— Я не собираюсь ее увольнять.

Во всяком случае, пока он не убедился в достаточной защищенности сервера и не отправился обратно домой.

9. Адреналин

Длина центральной стойки составляет чуть больше полумили, а это значит, что Дориану приходится двадцать раз пробегать по ней, чтобы вспотеть. Он тяжело дышит сквозь маску кислородного голодания, пытаясь сделать ноги тяжелыми, а плечи слабыми, но его тело слишком напряжено в результате последних событий. [Маска кислородного голодания — дыхательное устройство, в котором многоуровневая система сопротивления уменьшает воздушный поток в основные дыхательные пути благодаря клапанной технологии.]

Дориан впечатлен некомпетентностью «Холодной кузницы». Он собирается отстранить весь персонал от проектов, в том числе Энн, поскольку та скрывала касающуюся Блю информацию. Это будет настоящим кровопролитием, и когда он вернется в свои жилые помещения, то устранит одно из самых больших денежных кровоизлияний в документах Компании. Его ежегодный бонус, как правило, зависел от принятых им мер экономии, а это вознаграждение будет просто запредельным.

Позади слышатся шаги, и он слегка замедляется, позволяя себя догнать. Садлер смотрит вправо и видит Джозепа. Тот бежит быстро несмотря на то, что выглядит усталым.

— Доброе утро, доктор Янош.

— Доброе утро, директор.

Голос Джозепа достаточно бодрый, хотя его опухшее лицо с синяками под глазами не может похвастаться таким же выражением. Янош выглядит невыспавшимся, проявляет признаки стресса и не повышает интонацию в конце своего приветствия. Возможно, это связано с тем, что он чувствует себя обреченным человеком. Какое-то время они продолжают бежать рядом в тишине. Дориану нравится спортивная форма Джозепа, его атлетическое мастерство и мускулистые плечи и ноги, но после двух кругов доктор уже с трудом поспевает за ним. Он что, пил?

— Директор, — с трудом хрипит Янош, — многие члены экипажа поговаривают кое о чем, и я хочу дать вам дружеский совет.

— Дружеский совет, — повторяет Садлер.

Дориану никогда не дают дружеских советов. Он знает, что за этими словами неизбежно последует какая-то угроза, обычно выдаваемая за проблему. Какой «дружеский совет» мог предложить персонал этой омерзительной станции?

Вдруг Дориан спотыкается и чуть не падает. Джозеп ловит директора за руку и возвращает ему равновесие. Под своей маской Садлер горит от унижения.

— Все в порядке, приятель? — спрашивает Джозеп, когда они останавливаются.

Кем этот человечишка возомнил себя, что позволяет себе прикоснуться к вышестоящему руководству? Когда они останавливаются, показатели Дориана на измерительном счетчике уменьшаются, и Садлер внутренне проклинает Яноша за то, что этот идиот помешал тренировке. Он никогда не сможет снова войти в тот ритм, так как будет уже слишком измотан.

— Я в порядке, — говорит он, рывком высвобождая руку. — По-моему, у вас был для меня какой-то совет?

— Директор, э-э-м, — говорит Янош и делает паузу. Он, должно быть, предполагал, что разговор будет выглядеть по-другому. — Я просто думаю, что… знаете, если возникли какие-то проблемы с нашим финансированием, вам стоит сказать нам об этом.

Дориан выпрямляется, стараясь контролировать дыхание, хотя от этого у него начинает кружиться голова. Он покажет Яношу, кто тут главный, и начнет с оппозиции.

— Некоторые из нас находятся на станции уже много лет, — продолжает мужчина. — Мы с нетерпением ждали триумфального возвращения домой. Я не хочу, чтобы вы столкнулись с мятежом, понимаете?

«Понимаете» — это то слово, которое говорит человек, когда слишком напуган, чтобы высказать свое фактическое мнение. Это блеяние овцы, зовущей стадо последовать за ней.

— Преимущество размещения этих трех проектов на «Холодной кузнице» заключается в том, что вы можете помогать друг другу, верно? — спрашивает Дориан.

— Да, — соглашается Янош со смущенным видом. — Послушайте, я не уверен, что понимаю, куда вы клоните.

— Я прочитал ваше досье. Вы ведь закончили Калифорнийский университет в Беркли? По специальности «информатика и криптография»?

— Да. Все верно, — Янош приглаживает свои пышные усы. — И еще я учился на химическом факультете в Стэнфорде.

— Поэтому вы смогли помочь с «Серебряной улыбкой».

— Да.

Дориан делает глубокий вдох и задерживает дыхание, хотя легкие просят его избавиться от маски.

— Если вы такой умный, тогда объясните мне, почему экспериментальный вирус уничтожил все, с чем вы работали после прибытия на станцию?

Янош смотрит на Садлера, как будто его ущипнули.

— Мне кажется, — продолжает Дориан, — у вас должно было хватить ума принять хоть какие-то меры предосторожности, чтобы всего этого не случилось, доктор Янош.

— Я… я… — заикается Джозеп.

Он этого явно не ожидал, и Дориан знает, как манипулировать человеком в таком случае. Он поднимает брови:

— И раз мы сейчас раздаем дружеские советы о том, как выполнять свою работу, вот мой: обновите свое чертово резюме и готовьтесь к возвращению домой или найдите решение проблемы.

Лицо Яноша приобретает странное выражение: он безмолвно открывает рот, словно задыхающаяся на пляже рыба, которую выбросило волной. В каком-то смысле именно это с ним и случилось: на него обрушилась жестокая сила, вытащила его из своего маленького мирка и оставила вне досягаемости и без всякой надежды. Дориан не в первый раз видит нечто подобное.

— Возможно, я неправильно выразился, — объясняет он, положив руку на плечо Джозепа.

Янош напрягается от прикосновения. Нормальный человек побоялся бы, что его ударят, но для Дориана так играть еще интереснее. Джозеп не ударит, и Дориан хочет это доказать. Он хочет показать доктору, кто здесь главный.

— Ты сказал, что хочешь знать, что тебя ждет, — говорит Дориан, глядя на Джозепа бешеными глазами. — Так вот, тебя ждет мало приятного, так как твой проект развалился, и ты угрожаешь мне мятежом.

— Я неправильно выразился…

— Понимаешь, — говорит Дориан, подняв палец, — в твоих же интересах лучше… заткнуться. Просто… слушай, что я говорю.

Джозеп выпрямляется, и Дориан убирает руку с плеча.

— Тебе не нужно терять работу. Следующая ротация не раньше чем через три месяца. Если ты сможешь вернуть «Розового орла» к жизни, то… нет ущерба — нет нарушения. Или ты можешь найти другой способ принести пользу. Все-таки твой проект добился большого успеха до того, как все рухнуло, — говорит Дориан, а потом замолкает на минуту, чтобы подчеркнуть трагичность своего заявления.


Конец ознакомительного фрагмента

Если книга вам понравилась, вы можете купить полную книгу и продолжить читать.