Сего несколько раз глубоко вздохнул и снова открыл глаза.

— Да, скучать по кому-то — мучительно.

— В таком случае я не скучала, — без намека на юмор сказала Ксеналия. — Хотя думала о тебе время от времени, это не сопровождалось физической болью. У меня возникало странное ощущение в области живота, но это могло быть следствием плохого пищеварения по причине введения в рацион некоторых новых продуктов из лицейской кухни.

Сего улыбнулся. Каким бы хаотичным ни был внешний мир, его подруга-служительница, сама того не замечая, создавала атмосферу комфорта. Ксеналия не была похожа ни на одного из знакомых ему даймё. Впрочем, других даймё Сего практически не знал.

— Итак, что со мной в этот раз? — спросил он и поймал себя на том, что после поступления в Лицей задает Ксеналии этот вопрос, наверное, в десятый раз.

— Прежде всего, сломан нос, — сказала она, наполняя шприц. — Точнее, это серьезный перелом носовой кости. Повреждение лобной пазухи и перпендикулярной пластинки решетчатой кости. Весьма любопытно, что у вас, гриваров, в носовой полости имеется дополнительный слой хряща, называемый октональным хрящом, которого нет у нас, даймё.

Как всегда, следовать за объяснением Ксеналии Сего не успевал, но кивнул — опять же, как всегда.

— Ну и… это хорошо?

— Извини, отвлеклась. — Ксеналия умело ввела иглу в правую руку Сего. — У тебя также перелом нескольких ребер и сильный ушиб ключицы. Полагаю, в результате фронт-ролла.

Вот так сюрприз. Никогда раньше Ксеналия не упоминала о его боях. Она самым чудесным образом ставила на ноги, но, как казалось Сего, понятия не имела о том, в чем он участвовал.

— Ты видела мой бой с мирконианцем?

— Вообще-то, да, видела. Мне, конечно, совершенно неинтересно смотреть, как гривары колотят друг друга. Кстати, давай выясним, почему вы деретесь. Разрешения национальных или персональных споров, наемничество, ритуал крови — вот лишь несколько причин. Полагаю, в данном случае ты участвовал в показательном бою с членом иностранной делегации. Хотя все же считаю, что мирконианец…

— Ксеналия, ты снова отвлекаешься, — перебил ее Сего. — Я всего лишь спросил, была ли ты на площадке и видела ли, как мне разбили физиономию.

— Извини. Нет, меня на площадке не было, но я услышала шум и вышла узнать, в чем дело. Оказалось, что большинство уборщиков прекратили работу и смотрят местный «Обзор Системы» в главном коридоре. Я удивилась, увидев тебя. А потом наблюдала, как тебе, говоря твоими словами, разбивают физиономию.

— Да. — Сего вспомнил свой бой с Роданом Бертотом. — Я не нарочно. Просто чувствовал себя там как-то… странно.

— Пожалуйста, опиши симптомы более подробно.

Тогда в круге он ощутил одиночество. Пустоту в груди. Ему не хватало чего-то, и это не относится к покинувшим его друзьям. Сего не мог сказать это Ксеналии — она бы не поняла.

— Ну… каждый раз, входя в круг, я ощущаю покалывание в левой руке.

В малиновых глазах Ксеналии вспыхнул огонек любопытства. В прошлом году после удивительного происшествия ее внимание привлекла странная флюкс-татуировка на руке Сего. Сейчас он сразу пожалел о сказанном. Одной из причин того, что он так долго не посещал медотсек, было опасение, что Ксеналия не выпустит его, пока не изучит досконально.

Ксеналия поманила своего маленького красного спектрала. Тот спустился с крепления над кроватью и навис над рукой Сего.

— Что чувствуешь сейчас? — спросила служительница.

— Тепло.

— Это нормально. — Ксеналия повернулась к монитору с мигающими цифрами и бегущими волнистыми линиями. — Рубеллиевый спектр часто создает ощущение жара, особенно вблизи, хотя на самом деле не выделяет никакого реального тепла. Испускаемый им свет поглощается твоей сетчаткой, и нейронная сеть, коммуницируя с ней, имитирует ощущение нагрева.

— И ты тоже чувствуешь тепло? — спросил Сего.

— Да, хотя и в меньшей степени. Мозговые структуры гриваров эволюционировали совершенно иначе, чем у даймё. Я ощущаю намного слабее.

— Но тогда почему покалывание возникает в круге? — не удержался от вопроса Сего.

Ксеналия подвела маленький спектрал поближе к лицу пациента и посмотрела в глаз, потом в другой. Он чувствовал ее теплое дыхание с легким запахом какой-то зелени.

— Покалывание, которое ты ощущаешь, вероятно, связано с прошлогодним инцидентом и появлением в результате его флюкс-тату на твоей руке. Хотя внешне ожог выглядит неактивным, какая-то нейрофизическая связь должна быть, поскольку это единственная причина, по которой твой мозг обрабатывает это ощущение. Что, если мы проведем полное ночное сканирование? Это даст гораздо больше данных…

— Нет, — твердо заявил Сего. — Я туда не вернусь.

— Я понимаю твое нежелание входить в симулятор, — рассудительно заметила Ксеналия. — Но сканирование с целью обработки нейронных паттернов — это совсем не то, что сеанс иммерсии. При сканировании информацию снимают с существующих выходов нейронной структуры, тогда как в симуляторе информация вводится в сознание. Полученные сведения были бы особенно полезны в сравнении с твоими предыдущими паттернами мозговых волн, которые есть у нас в файле. Такой эксперимент, несомненно, помог бы сделать некоторые выводы относительно случившегося с тобой.

— Нет, — негромко сказал Сего и попытался глубоко вдохнуть. — Ты знаешь, что сделал со мной симулятор. «Колыбель», к которой я был подключен всю жизнь.

В груди вспыхнул и моментально разгорелся пожар гнева. Сего сел.

— И вот теперь ты… хочешь снова подключить меня к чему-нибудь? Чтобы изучать? Как это делали другие даймё? — Он сорвался на крик. — Я был для них объектом эксперимента! Ты знаешь, что это такое?

Сего схватился за грудь, по которой прокатилась волна боли, и, задыхаясь, упал на кровать.

Легким жестом Ксеналия отмахнулась от спектрала. Некоторое время она молча смотрела на Сего горящими как свечи глазами, хотя ее лицо не выражало никаких эмоций.

— Возможно, я скучала по тебе, — сказала наконец.

— Что? — Сего еще не пришел в себя.

— Боль. Сейчас, видя, как ты расстраиваешься, как теряешь контроль, я ощутила боль. Мне не понравилось это чувство. Я словно испытала твою боль. Очень странно.

Услышать такое от Ксеналии — это дорогого стоило.

— Возможно, ты найдешь время навестить нас снова, — сказала она.

— Ладно, постараюсь, — сказал Сего, вставая с кровати и пытаясь утвердиться на холодном полу медотсека. — И не с разбитой физиономией.

Натягивая на ходу «вторую кожу», Сего мчался по коридорам Лицея.

«Боевые стили мира». Курс был обязательным для всех лицеистов второго уровня, а преподаватель, судя по отзывам, отличался эксцентричностью. И вот к нему на урок Сего опаздывал уже на пять минут. Завернув за угол, он едва не налетел на двух лицеистов.

— Извини! Извини! — выкрикнул Сего, увернувшись от знакомого парня с третьего уровня.

Он промчался через школьный двор, как всегда тихий во время занятий, взлетел по ступенькам на второй уровень. До места назначения осталось не больше двадцати ярдов, но боль уже пульсировала в ребрах.

— Это ведь был он, Несущий Свет, да? — услышал Сего, пробегая мимо двух мальчишек с первого уровня.

Он остановился перед классной комнатой В22, перед стальной дверью, похоже без замка. Небрежная надпись на табличке гласила: БСМ.

Опоздание — десять минут.

Сего приблизил лицо к сканеру, и дверь скользнула в сторону.

Весь класс повернулся к нему. Перед учениками стоял долговязый мужчина с вьющимися черными волосами до плеч.

— Сего, не так ли? — спросил он.

— Да… профессор, — выдохнул Сего, с полным основанием ожидая словесной взбучки. — Простите… что опоздал… на ваш урок. Я…

— Не нужно оправдываться, Сего, — остановил его мужчина. — Рад, что ты вообще смог прийти. Я профессор Драккен, как ты, полагаю, уже догадался.

Учитель жестом предложил Сего спуститься по ступенькам в центр круглой комнаты и протянул руку. Сего протянул свою для рукопожатия, но Драккен вдруг схватил его за локтем и потянул вперед. В следующий момент он выставил ногу и завалился набок, увлекая с собой Сего. Тот инстинктивно оттолкнулся от него бедрами и, защищаясь, вскинул ноги.

Драккен ловко поднялся и дружелюбно улыбнулся.

— Как сейчас продемонстрировал наш друг Сего, очень важно знать, чего ожидать от противника, выросшего в определенной гриварской культуре.

Профессор жестом предложил опоздавшему занять свободное место впереди. Краем глаза Сего заметил в заднем ряду широко улыбающегося Дозера.

— Мы в Эзо привыкли протягивать руку для приветствия, тогда как для коринтийского гривара такой жест равен приглашению выполнить тейкдаун. Отказ — оскорбление для коринтянина.

Драккен коснулся пальцем небольшого устройства на кожаном жилете, и в центре классной комнаты появилась большая красочная голограмма: медленно вращающийся полупрозрачный шар с сине-зелеными океанами и малиновыми материками. Маленькие кружащиеся спектралы, должно быть, изображали луны.

Профессор отпил из стакана и обвел взглядом лицеистов.

Сего перевел наконец дух и поудобнее устроился на стуле. Со лба скатилась капля пота. Он так спешил и так волновался из-за опоздания, что даже не переглянулся с товарищами. В заднем ряду развалившийся на стуле Дозер сонно таращился на голографический глобус. Сидящий рядом Коленки на мгновение встретился взглядом с Сего и поднял брови. Сего мельком посмотрел на другие знакомые лица: Грифин Тергуд, Матеус Винтерфол, Рон Митри, Кори Шимо. Шакал Шиар с высокомерной ухмылкой на лице сидел со своей командой.