— Давай подробности. Сейчас во всем разберемся.
— Заброшенная стройка.
— Так.
— Две насильственные смерти. Две предположительно насильственные смерти. — Федор, скривившись, добавил слово «предположительно», чтобы не нервировать начальника.
— Так.
— Два изуродованных тела. — Он положил папку перед начальником и жестом спросил разрешение закурить.
— Кури.
Начальник пододвинул пепельницу на середину стола. Федор достал сигарету, прикурил и продолжил:
— Закрытое помещение, лужи крови.
— То есть ты объединил в серию два происшествия по принципу — есть кровь, значит, дела связаны?
— Нет. Там все как под копирку. Отличается от прошлого эпизода только тем, что на этот раз в помещении стоят огромные весы. — Старший лейтенант выдул дым себе на колени и потер подбородок.
— Что? — Начальник приподнял брови. Он не был готов смириться с извращениями в своем городе.
— Да. Весы.
— И что это за хрень?
— Не могу знать. Здоровенные. От пола до потолка. Самодельная конструкция.
— И?
— Сверху закреплены сваренные из арматуры заточенные колья. По-видимому, убийца сам смастерил их, чтобы пытать жертвы.
— Угу. — Начальник многозначительно покачал головой. — Или все не совсем так. Не будем спешить с выводами.
— Тогда как объяснить?
— Легко и просто. Может, весы эти смастерил кто-то из тех, кто позже умер! — не сдавался начальник. — Построил, пригласил друга обмыть изобретение. Но что-то не поделили, завязалась драка. Чем тебе не теория?
— Не знаю. Возможно, вы правы. Может, это кто-то из тех, кто потом умер. Пока трудно сказать.
— Заперто изнутри?
— Да.
— Ключ в замочной скважине?
— Да. Говорю же, все как в тот раз. Ключ сломан в замке.
— А окна? Вентиляционные шахты? Люки? Хоть что-нибудь…
— Нет. В том-то и проблема. Все как на складе. Одна дверь и, без вариантов, заперто изнутри.
— Ну и как такое возможно?
— Мистика.
Начальник промолчал и тоже закурил.
— Показывай. — Он все еще не хотел принять тот факт, что его подчиненный может оказаться прав.
— Вот, это пока все, что есть, — следователь развернул папку и передал снимки начальнику.
— Три листочка? — фыркнул начальник, перелистывая страницы тонкой папки. — И это все?
— Так точно. Пока все.
— Да уж.
— Фотографии с нового места преступления еще не готовы, а три снимка и заключения экспертов по предыдущему случаю перед вами.
Федор отвечал уверенно. Он не собирался оправдываться. В деле о смертях на строительном складе только он выступил с инициативой как следует разобраться в происшедшем, но его осадили, указали на его место и благополучно закрыли бесперспективное дело. Дело, которое «В моем городе исключено!», так тогда сказал начальник.
— Мы не стали проводить полноценное расследование. Пьяная драка, бомжи. Кому они интересны?
— Молчать!
— Есть.
— Ты мне еще начни объяснять, что мы стали делать, а чего нет! Докладывай!
— Есть. — Следователь затушил одну и закурил вторую сигарету. — Обстоятельства настолько похожи, что, если попробовать сравнить фотографии, трудно будет определить, которые сделаны на месте первого преступления, а какие новые.
— Двое мужчин?
— Да. Выбор места, обстановка помещения, все одинаково. Я бы сказал, идентично.
— Какой-то бред.
— Отличается характер ранений жертв. Новые пострадали значительно сильнее. Все это похоже на ритуальные убийства.
— Факты. И никаких домыслов. Меня сейчас не интересует, на что это, по-твоему, похоже.
— Есть.
— Продолжай.
— В помещении снова решетка для барбекю, нож и две бутылки воды, перемешанной с песком.
— Угу. Вот видишь, все сходится. Ничего особенного. Я тебе объясню, как все произошло…
— Нет-нет, — перебил Федор начальника. — Не получится проигнорировать. Если в прошлый раз мы могли еще хоть как-то списать на бытовуху, то теперь…
— Что теперь? Мужики после работы отправились подальше от жен пожарить шашлык под пивко. Наверняка пивом не ограничились и выпивали что-нибудь покрепче. Ну, а дальше по знакомому сценарию — пьяная драка, попереубивали друг друга.
— А весы?
— Про их появление я тебе уже объяснил.
— Они в крови.
— И?
— Похоже, с их помощью совершалось преступление. И похоже, у нас в городе орудует убийца. Настоящий. Серийный.
— Угомонись. — Начальник заговорил полушепотом, стараясь говорить спокойно. — Еще раз повторю, следователь, давай, без твоих поспешных выводов.
— Сами посудите. Слишком много совпадений. Какие тут могут быть поспешности? Почему вы отрицаете очевидное?
— Отставить!
— Совершены похожие преступления. Убийства. Не просто похожие, а одинаковые, с периодичностью в несколько месяцев. Все, как описано в методичке по серийным…
— Прекратить! Слышишь? Усмири, наконец, свою фантазию и тягу к маньякам. И прекращай читать всякую дрянь. Не будет тебе ни расследований с горой жертв, ни жестоких убийц-психопатов.
— Есть.
— Не будет! Не здесь. Не в моем городе.
Федор промолчал.
Начальник задергался. До него понемногу стало доходить, что дело серьезное и что голову в песок не спрятать. А если и попытается спрятать, то голова не спрячется в песок, а полетит с плеч, вместе с погонами. Он постарался скрыть волнение, но дрожащие пальцы выдавали нервозность. Он стукнул ладонью по столу:
— Итак, что нам известно? Работаем! Факты-факты!
— Личности двоих установлены. Дальнобойщики. Напарники. Пропали месяц назад. С прошлыми двумя пока глухо. Работаем…
— Плохо работаете. По факту уже четыре трупа! Двое до сих пор безымянные, а им трудно сказать!
— Но вы же сами не дали мне возможности…
В дверь постучали.
— Да!
В кабинет заглянул помощник следователя.
— Можно?
— Зайди.
— У нас еще одна комната. Подвал. Нашли.
— Успокойся и объясни нормально.
— Комната. Заперто изнутри. Такие же два трупа. Предположительно женщина и ребенок. И похоже, прошло не меньше полугода. Тела начали высыхать.
Глава 5
— Алло, ты где? — Голос в трубке звучал весело.
Никита рассчитывал услышать проклятия в свой адрес за то, что его телефон постоянно занят, что она уже устала ждать, когда он приедет. Но вместо этого Рамуте задорно тараторила:
— Бегом-бегом! Нам срочно нужно выезжать. У меня появилась идея на миллион! На миллион миллиардов миллионов!
— Подхожу к проспекту.
— Не надо, я уже возле машины. Возвращайся скорее, у нас с тобой есть важное дело.
— Какое? — Никита рассмеялся.
Он представил, что Рами, как в прошлый раз, предложит поехать в приют и выбрать очередную миленькую зверушку, которую опять поселит дома у Никиты. Поселит, можно не сомневаться. У себя держать она не может, она же творческая натура, ее часто не бывает дома и ей некогда ухаживать за питомцем. У Никиты же, по мнению Рамуте, напротив, всегда полно свободного времени, особенно для ухаживания за животными. У него уже жили два кота, попугай Владюша и трехлапый пес, которому еще не успели дать имя.
«Ничего, — подумал он, — прокормим. Одним больше, одним меньше. Главное, что девушка довольна».
Он любил, когда его Рами была в бодром настроении. Она не признавала полутонов, если грустила — не стой на пути. Но если радовалась, то в своем порыве счастья подхватывала окружающих, заставляя улыбнуться даже самых хмурых прохожих.
— Короче, давай скорее. Жду!
Никита не успел ответить, она прервала вызов. Улыбнулся и с угощеньем в руках поспешил к парковке.
Рамуте оглянулась и посмотрела на часы. Сложила ладони у лица, прислонилась к стеклу и заглянула через окно в салон запертого «Ситроена». Подергала за ручку, посмотрела по сторонам, снова в салон и снова посмотрела на часы. Пролистала на телефоне фотографии с граффити, еще раз попыталась придумать заголовок для выпуска.
«О чем кричат кирпичи» — слишком абстрактно. «Для самовыражения нам и красок не жалко» — глупость. «Грязь на стенах города или высокое искусство» — банальный, банальный идиотизм.
Она перевернула дисплей, еще раз прочитала надпись «Власть звука» и потянула за край снимка, увеличивая перечеркнутую колонку. Что бы это значило? Какие ассоциации рождаются, когда видишь эту надпись? И перечеркнутый динамик… Неспроста. Художник, кто бы он ни был, заложил смысл в творение, перед тем как выпустил поток краски из баллончика. Рамуте закрыла глаза, представляя себя возле стены с рюкзаком, доверху набитым красками. Представила себя на месте художника и что-то почувствовала. Ей показалось, что она ухватилась за тоненькую нить зарождающегося креатива и вот-вот сформулирует правильные слова, чтобы описать свои ощущения от изображения, и подберет название. Это. Вот. Это же… Она словно хотела чихнуть, напряглась, затаилась, чтобы ни один неловкий вдох не помешал и…
— Рами, привет, — крикнул Никита и перебил ее рассуждения. Он вышел из-за угла и помахал. — Давно ждешь?
Рамуте помахала в ответ. Она не разозлилась и не испытала разочарования из-за того, что едва уловимое чувство растворилось при появлении Никиты. Ничто не испортит ей настроение. И он же не виноват. В этом весь он, весь Никита — появляется в самый неподходящий момент, и он всегда ни при чем.