ГЛАВА 1

Проснулся, как всегда, без раскачки. Прислушался к себе и понял, что, несмотря на вчерашние обильные возлияния, обошлось без постэффектов. Отличное вино в Наварре, как ни крути. И дамы, гм, весьма неплохие…

Повернулся на бок, приподнялся на локте и провел кончиками пальцев по спине мирно дремавшей рядом черноволосой женщины. Та, не просыпаясь, замурлыкала и забросила на меня ногу.

Отложив ненадолго немедленный порыв совершить очередной акт любви, я обвел взглядом комнату. Угу, дамская спальня, совмещенная с будуаром, значит, к себе привела. Обстановка роскошная, с изысками: на полу — огромная медвежья шкура, дубовая мебель, на столике с ножками в виде львиных лап — чеканная серебряная посуда, да и свечи в шандалах восковые, а не сальные. Даже простыни батистовые, и подушки набиты пухом, а не соломой, как это сейчас водится. Хотя ничего удивительного, все-таки первая статс-дама мамаши самого короля. Как там ее… Мирабель де… Черт, из башки вылетело. Да и бог с ней, главное, хороша собой, кровь с молоком, хотя далеко за тридцатник мадаме. И даже чистоплотная, что большая редкость для этого времени. Неимоверно страстная и жадная к ласке, как все южанки, хотя и дремучая в делах любви, как неандерталец.

Неожиданно за гобеленом на стене раздался шорох, а потом отчетливый щелчок, как будто провернули ключ в замке. Я ругнулся шепотом. Не дай бог, мужа нелегкая принесла…

Протянул руку к прикроватной тумбочке и схватил с нее пистоль. Быстро проверил затравку, двумя оборотами ключа взвел колесцовый замок и прицелился в… даму, решительно шагнувшую в комнату.

Забранные в серебряную сетку золотистые волосы, удивительно красивое надменное лицо, зеленые глаза, высокая грудь в усыпанном драгоценными камнями лифе платья из небесно-голубого бархата… Это была…

Черт побери, да это сама Мадлен де Фуа, дочь Франции, до недавних пор регина Вианская, Беарнская и Андоррская и по совместительству мамаша Феба. Та самая Мадлен, с которой у меня вспыхнул страстный стремительный роман при первом посещении Фуа. Закончившийся вместо пылкого траха дыркой от клинка даги в моем бедре и побегом из графства в чемодане. Та самая Мадлен, которую я старательно и успешно избегал с самого момента моего появления в Памплоне. Впрочем, она отвечала тем же, упорно не замечая своего несостоявшегося любовника, то бишь меня.

Хладнокровно проигнорировав пистолет, Мадлен процокала каблучками к креслу, изящно подобрав юбки, уселась в него и небрежным жестом приказала вскочившей с постели Мирабели удалиться.

Статс-дама быстро присела в книксене, подхватила рубашку с пола и покорно свалила через потайную дверцу, а меня неожиданно осенило, что вчерашний бурный роман и последующее соитие были не чем иным, как спланированной акцией. Ну да, все верно… Сдалась Мирабель удивительно быстро для своего положения при дворе и тем более — для замужней дамы. А я, лопух, повелся. Заманили, гадины! Вот только для чего? Для приватного разговора, дабы избежать огласки? Или захотела посадить на крючок на компре? Хотя это вряд ли, должна понимать, что на такой компромат я плевал с высокой башни. Будет вербовать на сторону Паука? Тоже вряд ли, дурой ее никак не назовешь. Тут что-то иное…

«И какого черта тебе надо?» — Я положил рядом с собой пистоль, сел на постели, скрестив ноги по-турецки, и уставился на Мадлен, приглашая начать разговор первой.

После недолгого молчания графиня приняла приглашение.

— Рада видеть, что вы за прошедшие годы не растеряли своего пыла… — Мадлен едва заметно кивнула, словно соглашаясь сама с собой. — И мужественности, Жан…

— А вы — свою красоту, контесса… — Я вернул ей любезность вместе с куртуазным поклоном.

Правда, с учетом того, что я сидел на кровати и был в чем мать родила, поклон смотрелся немного странновато.

— Вы всегда были отъявленным льстецом, Жан… — Мадлен поощрительно мне кивнула.

— Отнюдь, контесса, я честен перед собой и вами. Но чем обязан столь неожиданному визиту?

— Вы не рады? — Мадлен изобразила на личике насквозь притворное огорчение.

— Отчего же, весьма рад… — жизнерадостно соврал я, одновременно подавив в себе желание затащить в койку условную мамашу коллеги по неожиданному вояжу в Средневековье. До сих пор чудо как хороша, зараза, но подобный мезальянс может создать лишние сложности. А на черта они мне? Да и Феб не поймет, потому что с маман они если не враги, то точно не союзники. Мамаша Стифлера в средневековом варианте…

— Знаете, Жан… — Графиня пронзила меня откровенным взглядом. — Я часто вспоминаю вас и задумываюсь, как бы сложилась наша судьба, если…

Она томно вздохнула и замолчала.

Я не принял игры и резко сменил тему разговора:

— Контесса, вы не будете против, если я все-таки оденусь?

— Нет, что вы, граф… — Мадлен всплеснула руками. — Я даже… даже могу вам помочь…

И прикрыла веером порозовевшее от смущения личико.

— Не стоит утруждать себя, контесс… — Я рывком встал и пошлепал босыми ногами к стулу, на котором висела моя одежда.

В Сибур я по дурости явился в наряде, лет эдак на сто пятьдесят опережающем нынешнее время, но при дворе в Памплоне уже щеголял одетым по последней моде. Правда, в слегка усовершенствованном варианте для пущего удобства, то есть без всяких этих шнурков и прочих подвязок, соединяющих запчасти костюма. Верней, при них, но только декоративных.

Так… сначала плеснуть в морду водичкой из серебряного тазика и промокнуть полотенцем. Затем — средневековые труселя-брэ, камиза, шоссы, ботфорты, колет… застегнуться на крючки, пояс, перевязь с мечом, пригладить патлы, напялить беретку, поправить перышки… Стоп, пистоль забыл. Пожалуй, на этом все.

— К вашим услугам, контесса… — облачившись, я растопырился перед Мадлен в придворном поклоне.

— Прошу, граф… — Контесса кивнула и указала на кресло перед собой.

— Итак? — Я сел и вопросительно склонил голову.

К своей чести, Мадлен не стала тратить время на экивоки и сразу приступила к делу:

— Для начала прошу у вас прощения, Жан, за столь бесцеремонное вторжение. Увы, мне было необходимо побеседовать с вами, не афишируя сего факта среди двора.

— Значит… — я скосил глаза на потайную дверцу, — ваша статс-дама…

— Да, — не стала возражать Мадлен. — Но она сама была не против. Вы, Жан, действуете совершенно обольстительно на дам. Вся моя свита словно обезумела.

— Вы мне льстите, контесса.

— Бросьте, Жан… — Мадлен нетерпеливо отмахнулась. — Итак, перейдем к делу. Увы, я склонна связывать произошедшие перемены в моем сыне с вашим появлением. Поэтому буду просить вас объясниться. Вы настроили его против меня из-за своей вражды с моим братом? Уверяю…

— Думаю, ваш брат сам настроил Франциска против себя… — Я тактично прервал ее. — В тот самый момент, когда приказал проломить ему голову свинцовым шаром. А я в жизни Феба появился гораздо позже. И смею уверить, мои распри с Луи никак не связаны с преображением вашего сына. Потому что до недавних пор я совершенно не знал Франциска. А когда встретил его, он уже был таким, как есть сейчас. То есть совершенно состоявшимся для трона.

— Он очень изменился, боюсь, не в лучшую сторону… — пожаловалась Мадлен, начисто пропустив мои слова о приказе Паука.

— В лучшую, контесса, в лучшую.

— Хочется надеяться… — тяжело вздохнула Мадлен. — Но вы же не станете отрицать, что имеете непосредственное влияние на Франциска?

— Очень опосредованное. — Я усмехнулся. — Повторюсь, Феб — совершенно состоявшийся государь. И скорее он влияет на меня, чем я на него. Контесса, вы странным образом пропустили момент взросления вашего сына.

— Он повзрослел в один миг! — огрызнулась контесса. — Но не суть, что случилось, то случилось. У меня есть предложение к вам, Жан.

— Весь во внимании, контесса.

— Я могу стать посредником между вами и моим братом… — с легким намеком предложила Мадлен. — И вы вернете свои владения гораздо быстрей…

— Больше ни слова, контесса, иначе наша беседа закончится, так и не начавшись.

Графиня досадливо закусила губу.

— Пусть так, Жан. Но не предложить я не могла. В таком случае у меня будет к вам просьба.

— К вашим услугам.

— Молю, удержите Феба от необдуманных поступков! — горячо воскликнула Мадлен. — И защитите от опасностей, буде таковые возникнут! А они возникнут обязательно.

— Гм… в ваших устах это странная просьба, контесса…

— Я его мать! — гордо заявила Мадлен. — И даже при всех наших разногласиях не могу не беспокоиться за своего сына.

— Но почему я?

— Поверьте, я разбираюсь в людях… — Графиня усмехнулась. — К тому же ваше благородство не сравнимо ни с чьим другим. Если уж кому и доверять Феба, то только вам. В ответ я обещаю любое содействие со своей стороны и горячую признательность…

Я слегка задумался, поискал подвоха в ее словах, а потом кивнул.

— Хорошо, контесса. Обещаю, что приложу все свои силы для защиты Франциска. И по мере возможности буду удерживать его от необдуманных поступков. Взамен мне не надо ничего.

— Так уж ничего? — Мадлен с намеком заглянула мне в глаза.