Александр Бауров

Нойоны

Гибель титанов

Не схожи племя бессмертных Богов и племя людей, что ходят по земле….

Гомер, «Илиада»

Глава 1

Центральная Эрафия,

крепость-тюрьма Олавердо.

10 путь Лун, 989 гол Н.Э.

Бывший монастырь «затворников Святого Фавела», а ныне загородная королевская тюрьма «Олавердо». на древнеэрафийском — «пристанище», был перед ними как на ладони. Гном Толин и Марк Нестецки стояли на смотровой площадке широкой крыши одной из центральных башен крепости. Далеко на западе, за высокой старой стеной среди ноля петляла затянутая пылью дорога. Хотя основные силы рыцарей, собиравшиеся в предместьях столицы, прошли здесь уже две недели назад, обозы все тянулись на юг, следуя к городам Клекстон и Корнерстон. Там, меж двух озер, ополчение короля должно было встретиться с южной армией генерала Оррина и ждать, когда с востока подойдут для объединения силы эльфов. Огромная масса людей, эльфов и гномов выдвинулась на юг, на великую битву с нежитью. На западе главные силы Арагона подступили к городу Ситодар. Белый маг Ранкх вел вперед непобедимые легионы титанов и стройные ряды големов, Великие события творились всюду, но только не здесь.

Жизнь в Олавердо текла своим чередом. Под мягким осенним солнцем крестьяне заканчивали собирать урожай, в хозяйстве крепости отелились несколько коров, ожеребились кобылы. Собственно, больше новостей не было, и это невыносимо терзало молодого гнома. Особенно тяжело ему стало после того, как три дня назад к ним заглянула Илирвен Мей. Как же нас всех разбросало, думал Толин. Я тут, в Эрафии, где мечтал составить карьеру, — но не на войне.

— Проклятье, такая война бывает раз в тысячу лет, а я тут сижу и занимаюсь неизвестно чем! Мой набор топоров, мои мечи, два артефактных доспеха — все в пыли, а я заплываю жиром, — злился гном и смотрел на заплетенную в несколько косичек бороду.

— Они думают, что после Карстольдской битвы нужен отдых, — спокойно заметил Марк.

— Да не нужен он нам совсем! Я здоров как бык, вчера рукоять топора погнул со злости. Изматываем себя тренировками, тренировками, тьфу!

— Да, но пост начальника гарнизона в твои годы — это щедрый дар короля, — возразил Нестецки. — Вспомни слова Илирвен. Либо она, либо Гримли, если все же вернется из Авлии, постараются забрать нас отсюда. Вот кончится война, ты бы чем хотел заниматься?

— Не знаю, — грубо буркнул через плечо гном, — у меня руки созданы для моей секиры, — он потряс узловатыми пальцами, — а ты мне говоришь «мир». Мира никогда не будет, всегда найдется тварь, достойная того, чтобы я снес ей голову.

— Это ты со злости так говоришь. Ты не хочешь войны, я же знаю!

— Ничего ты не знаешь! Если тебе интересно, я бы вернулся в Стальные холмы к отцу и дяде Кланси, нашел бы жену, обустроил пару шахт, настрогал бы детей и потом отправился бы странствовать…

— Ты опять злишься на меня.

— А с чего мне не злиться? Я каждый день от этих стражников слышу анекдоты про гномьих женщин. Что они бородатые, ростом не более ярда и обязательно с квадратной головой, чтобы было проще ставить кружку с пивом.

«А что, не так?» — чуть не сорвалось с языка у Марка, но он чудом сдержался.

— Едут! Господин губернатор едут! — дозорные с соседней башни указывали на северо-запад, где от Большого Южного тракта тянулось ответвление ведшее к крепости. Там поднимались клубы пыли, виднелся отряд всадников и несколько возков.

— Господин канцлер все-таки пожаловал, — усмехнулся Марк. — Как он стал к нам вежлив, не то что прежде.

— Да и этот святоша Мартинсон. Такие все стали вежливые, — гном зевнул на теплом ветру, — а тогда, в Клекстоне, помнишь? Чуть на костер всех не отправили, если бы не Ивор и Гримли.

— И чего они решили здесь встречаться? Непонятно…

— Плевать. Пойдем, поклонимся высокому гостю.

Гном открыл крышку в полу башни, и они двинулись вниз по узкой витой лестнице. В голове гнома все еще был разговор с Илирвен. Как он хотел с ней уехать, оставить все и уехать, но какой-то непонятный груз, необъяснимая внутренняя сила оставили его здесь. Благосклонность короля Грифонхата, возможность в дальнейшем стать губернатором целой провинции, желание похвастаться перед семьей — он не знал, что именно это было. Факт был в том, что он остался, а она уехала. Уехала туда, где будет самое пекло, туда, где риск, сражение и азарт. Все то, что он так любил…

Кроме того, Илирвен поделилась с гномом и Марком многими новостями. Они говорили об общих друзьях, об идущей войне. От Гримли эльфийка никаких вестей не привезла, но рассказала о маге Солмире, которого встретила проездом в Энрофе. Тот уверил своих юных друзей, что лично тренирует Гримли, обещает ему безопасность и большое будущее.

— Высоко взлетел наш друг, а? — радостно поражалась Мей.

— Два года назад, в Александретской тюрьме, кто мы были — никто! Нас могли порубить в капусту алчные дознаватели, — вспоминал гном, — а сейчас выше всего Эрафийского двора стоит. Белые Маги его обучают.

— Завидуешь, что ли? По-доброму? — улыбнулась девушка. Эльфийка видела, что Толин порядочно выпил.

— Я больше боюсь за него. Кто высоко взлетит, тот больно падает!

— Да ну тебя! Мы вместе были в академии, были долго, и нас учил Торребор, да примет его душу Великий Творец. Мастер погиб, чтобы мы жили и стояли друг за друга, ценили нашу дружбу. Не говори так о нем!

— А что Аделаида? — гном улыбнулся, он прекрасно знал о том, что тень ревности лежит на сердце Мей. Толин не хотел ее обидеть, и все же почувствовал некоторую неловкость, будто слова случайно слетели у него с языка.

— Все у нее хорошо. Адель в столице, очень переживает из-за него. Не преследовала Солмира, вела себя очень сдержанно, просто умница. Кроме того, она хочет возбудить расследование по действиям генерала Велеска, который жестоко карает восточные провинции за их мятеж в канун орочьего вторжения. Воюет с подданными короля больше чем с врагом из-за гор!

— Да, у Велеска Катона крутой нрав, как я слышал, — поддержал Марк.

Так они говорили за столом целый вечер. Илирвен рассказала, что теперь она адъютант и помощник генерала Мепхалы, наездницы гвардии золотых драконов.

— Будешь в центре событий… — мечтательно заметил гном, грустно глядя на дно пивной кружки.

— Тебя тоже не забывают. Говорят, через несколько дней к вам с визитом прибудет сам канцлер! — заметила Мей.

— Он не с визитом, а так, проездом. С кем-то встречается. Я для них новое лицо, вот мне ничего и не говорят. А мне все это уже вот… поперек горла! — досадливо посетовал гном.

— Не переживай ты, как говорят — все проходит, и это пройдет. Соберемся еще вместе! Я только о Лазарене ничего не знаю. Эй-той как-то походя сказал, что у нашего друга новая миссия на востоке…

— Наверное, секретное и рискованное задание, — вздохнул гном.

— Думаю, Эй-той просто привык к маске гордеца и сноба, — успокаивающе погладила его по плечу Мей, — потому ничего и не сказал. Будут и на нашу долю битвы.

— Да уж. Битвы с крысами в подвалах, битвы со снегом, что придется зимой убирать, битвы за урожай… — скривил лицо Толин.

— Неизвестно еще, где развернутся главные события, иной раз на поле боя лишь конечный результат, а битва под сводами дворцов и таких вот тюрем протекает, — пространно заметила эльфийка. — Уверена, мы скоро соберемся вместе!

— Я тоже не сомневаюсь, — поддержал ее Марк.

Уже пять дней прошло, а этот разговор не выходил из памяти Толина. Они спустились вниз. Стража в парадной форме приветствовала их.

— Почему не на улице?

— Собирается дождь, мастер Толин, — ответил офицер. — Выйдем к приезду…

— Разговоры такие прекратить, дисциплину блюсти не будете, всех в поля отправлю, крестьянам помогать! — Толин снизу вверх посмотрел на столпившихся солдат, и направился в центральный холл, бывшую трапезную монахов ордена. Гном шел быстро, стараясь не слушать возникшие за спиной пересуды.

— Наш коротышка хмуроват сегодня.

— Да все знают, у него раньше были неприятности с канцлером, а еще говорят, его друг очень могучий чародей!

— Да врут все, у него дядя богат, как Хордский султан, вот и купили ему должность… — слышались голоса.

Марк догнал Толина почти на выходе из основного здания тюрьмы.

— Солдаты все в пересудах. Откуда-то пошел слух о гибели армии Велеска в Кревланде!

— Да пускай говорят что угодно! Еще раз услышу такой ответ, как сегодня, разверну военный трибунал! — отрезал гном.

У самого входа, у массивных деревянных дверей жилистый мужчина в достаточно скромной походной рясе о чем-то шептался с двумя монахами. Он был среднего роста с седыми тонкими волосами, спадавшими несколькими волнистыми прядями. Ему бы очень пошел парик, но одетый как архиепископ гость ненавидел парики.

— Я искал вас, святой отец. Канцлер и эскорт прибывают!

— Мне уже сообщили, спасибо, Толин, — Карлос Мартинсон вежливо кивнул хозяину Олавердо. Главу сыска ордена занесло в эти стены, оставленные его организацией после неудачного переворота два года назад, по какой-то глупой прихоти герцога Рууда. Неприятные воспоминания довлели над ним, и настроение Мартинсона с самого приезда было далеко не лучшим.