— Вызвал, но до сих пор не удосужился меня выслушать. У него совещание с военными, меня пригласят позже.

— Что-то серьезное? — Ивор не любил, когда крупные новости приходили сверху. Обычно это он направлял их туда.

— Ты, полагаю, мог бы быть в курсе, просто пройдясь по улицам. Весь город гудит об этом.

— Что-то связанное с Кревландом?

— Да. Армии орков пересекли границу с Лордароном и движутся со склонов Великого Хребта на тучные равнины Эрафии.

Ивор вздохнул. Было ясно — его ждет долгая и опасная миссия на восток.

— Видимо, подробный отчет узнать мне не грозит, — улыбнулся молодой разведчик.

— Сейчас нет времени на детали. Главное, что ситуация начала меняться, и как ты понимаешь, не в нашу пользу.

— За вторжением орков стоят нойоны?

— Да это почти доказано. Но, видишь ли, меня более пугает не эта начинающаяся война, а ее последствия.

— В смысле?

— Начиная с введения торговой блокады, ситуация стала резко усложняться. Темный Круг провоцирует нас начать боевые действия, чтобы в глазах прочих стран и народов они выглядели защитниками от алчности выращенных под сенью Арагона торговых кланов Авлии и Эрафии. Насколько я понимаю, все идет к этому. Нас не понимают и не хотят понимать в Таталии, Карне, Кревланде, Азахарее, а Фолия вообще их постоянный союзник. Но более всего меня поражает слепота наших членов Совета и окружения эрафийского монарха. Они сами раскачивают лодку, нагнетают ненависть, подготавливают людей к неизбежности конфликта, прикрывают страхом перед нежитью свою алчность. Видишь ли, я не сомневаюсь, что у Эрафии и самой хватит сил разбить две армии орков численностью не больше тридцати тысяч воинов. Суть не в этом. Истерия войны и легкой победы охватывает все больше людей! Купеческие гильдии и наша Торговая ассоциация сделают все, чтобы перенести войну на территорию противника, освободить торговые пути, вот тогда-то нойоны и выступят! Начнется большая война, и самое страшное в том, что, похоже, и Арагон хочет этой войны.

— Разумеется, у них же огромное преимущество, неудивительно, что они уверены в победе. Я полагал, что они выманивают армии нойонов на равнину из-за Пепельного Хребта. Мотивы белых вообще-то понятны, они наверняка хотят закончить эту многовековую вражду одним ударом, — уверенно произнес Ивор. — Меня смущает совсем другое. На что ставят нойоны в этом деле? Чем питается их вера в победу?! Едва ли на вере в силу Карна, Фолии и Таталии, — эльф рассмеялся, — у них есть какой-то туз в рукаве, как говорят люди. И мы должны узнать, что это, если не хотим проиграть!

— Ты драматизируешь, — насупился старый друид. — Арагон — это все-таки истинные маги. Их не так легко обмануть. К тому же они намного осведомленнее нас с тобой. И тем не менее нам важно все знать самим! Как ты, наверное, догадался, тебя ждет экспедиция в отдаленный и самый небезопасный сейчас регион мира. У нас возник ряд вопросов к правительству Лордарона. Ты должен с дипломатическим прикрытием прибыть туда и встретиться с герцогом Карлом из Тамил-Азота. От него зависит многое.

Вероятно, сейчас Эллезар принимает решение, вводить или не вводить в дело нашу армию. Ведь договор с людьми требует, чтобы мы оказали военную помощь. Мы не можем ставить под сомнение слово безвременно ушедшего Корониуса. Он был настоящим героем. Лучший из всех руководителей Совета, кого я знал в последнее время. У людей, как известно, нет многочисленной постоянной армии. На сборы ополчений у рыцарей-феодалов, выдвижение гвардии от Энрофа и с южных границ нужна минимум пара недель, а то и месяцы. Какие разрушения успеет произвести орочья орда за эти дни? Там несколько пограничных крепостей и крупный город Кастелатус — столица провинции. Вокруг него живет почти миллион человек. Все эти земли подвергнутся разорению.

— А причем здесь Карл? Он же очевидно на стороне орочьего короля, ему наверняка обещали добычу!

— Не совсем так. За полмесяца до начала сбора орочьих отрядов на границе с Лордароном он прислал нам письмо тайной дипломатической почтой.

— Такое же, как Мадивьяр Локхед из Таталии год назад?

— Нет, там ни слова прямо о нойонах не говорится, но он предлагает нам сделку. Видишь ли, сам герцог оказался в весьма щекотливом положении. Его власть больше чем правителя какого-либо другого государства зависит от верности его вассалов. Вся страна держится на двенадцати мощных замках, каждый из которых почти неприступен. Потеряй Карл поддержку своих баронов, и ему останутся лишь крошечные окрестности Тамил-Азота, а не страна размером с пятую часть Эрафии, контролирующая самые важные торговые пути через Великий Хребет.

— И чего же хотят его бароны?

— Они хотят войны. Большинство просто сговорились с Крагом Хаком, тот пообещал огромную добычу и абсолютную уверенность в успехе всего дела. Сослался на некоего могущественного союзника, который при случае нанесет удар по Эрафии.

— Это… — прищурился Ивор.

— Да, вероятно, старый орк говорил о них. Большая часть баронов всегда была недовольна Эрафией, полагая, что жители королевства платят слишком маленький подорожный сбор. Кто-то сам давно мечтал о набеге на равнину. За последние полвека лордаронцы поддерживали любые попытки местного дворянства отколоться и уйти из-под крыла Грифонхатов. Впрочем, прежде все их потуги оканчивалось неудачей из-за того, что опорой всех восстаний был простой сельский люд. Когда крестьяне убеждались, что рыцари горных оплотов еще более жестоки и алчны, чем налоговые сборщики из Энрофа, — восстание захлебывалось. В результате в последнее время регион почти полностью усмирен, а вдоль границы отец Эдрика и Катберта король Ричард Грифонхат выстроил ряд мелких крепостей, которые больше назначались для удержания местного населения в повиновении, чем для отражения внешней угрозы. К тому же эрафийские короли все время ведут дипломатические игры с Лордароном, пытаясь так или иначе склонить герцогов Тамил-Азота на альянс. Цель тут очевидна — верни Эрафия себе прочный контроль над горными перевалами и дорогами, они получат в свои руки ключ от всей торговли с восточной частью континента, а порты южных стран будут больше не нужны. Эрафия станет куда лучше защищена от неспокойного Кревланда и вторжения диких орд из пустынь и степей далекого востока. Замки Лордарона считаются самыми неприступными цитаделями, если не считать хрустальные города Арагона. Кто их контролирует, тот контролирует дороги, кто контролирует дороги — тот контролирует торговлю и получит власть, сравнимую с магией.

— Я польщен таким широким экскурсом в историю Восточного герцогства, — улыбнулся Ивор. Они остановились и раскланялись с кем-то из высших чинов Совета. — Но все-таки, что говорилось в письме герцога Карла, что за сделку он нам предлагает?

— Он предлагает рискованную и выгодную только ему вещь. Он хочет, чтобы армии орков прошли по его земле. Недовольные им бароны присоединились к ним, а потом со своими людьми нашли смерть на равнинах Эрафии, под стрелами и мечами армии Грифонхатов. Карл обещает перекрыть все дороги по ходу вторжения. Лишить Крага Хака подкреплений и снабжения из Кревланда, а также открыть пути нашим отрядам с севера, чтобы они как можно скорее зашли в тыл оркам.

— Иными словами, он пытается таскать каштаны из огня чужими руками. С чего же это вдруг он так подобрел к нам? Ранее он не жаловал эльфов!

— Карл, как и мы с тобой, понимает — большая война не за горами. Может даже ближе, чем мы думаем, — тень легла на лицо Алагара, и голос упал до шепота. — В то же время нельзя исключать и ловушки. У нас нет надежных людей в окружении Карла. Мы не можем поверить ему на слово и двинуть армии по горным тропам, где они так легко могут стать жертвой нападения орков или кого-то еще…

Ивор понимающе кивнул.

— И я должен выяснить, не ловушка ли это? Но как-то все слишком сложно, почему бы не послать наши войска сквозь леса Най-тазея к границе с Эрафией? Сделать крюк, но не рисковать.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, Ивор, — Алагар тяжело вздохнул и замер у окна. На улице только что прошел дождь. Над эльфийской столицей сияла радуга, с карнизов барабанили крупные капли. — Ты знаешь, у меня складывается впечатление, что здесь, в этой волшебной, как весенний цветок, стране, и вообще в круге Света пророс какой-то червь. Червь внутреннего самодовольства, отвязной безнаказанности и безграничного тщеславия. Боюсь, на него и ставят нойоны. Все чаще я понимаю, что каждый наш шаг, каждое мое слово им известно. Я не успеваю подумать, а уже все срывается…

— Мне казалось то же в минувшем году! — Ивор вспомнил, как вампиры Саллека точно шли за ним по пятам, преследуя свою жертву — юного Гримли Фолкина.

— Племянник Элезара Фарсал Одри, которого мы вычислили в том году, не был главным предателем, — шепотом сказал Алагар. — Здесь в Рейхавене у них есть кто-то еще. Так что твоя миссия имеет еще одну цель. Именно ту, о которой ты догадываешься. Мы вычислим, кто предал круг Света. Пока все указывает на то, что это кто-то из самой верхушки Совета Правды или из Арагона. Но понять, кто именно, невозможно. Я подозреваю четверых и каждому сообщу о твоей миссии.