Спустя полтора часа бивак привели в относительный порядок. Обгорелую верхушку упавшей в костер сосны оттащили в сторону. Поваленную палатку наскоро починили и залатали. Проблема вышла только с оброненной в суматохе Николаем погонялой. Пришлось перерыть снег на приличной площади, прежде чем ее нашли. Только после этого собрались снова возле костра обсудить сложившуюся ситуацию.

Михаил, обнаруживший, что никто из его группы не пострадал, а из снаряжения ничего особо ценного, за исключением обгоревшего от рухнувшей сосны тента, не сломано и в суматохе, как его окрестили, «бурана» не потеряно, пребывал в приподнятом настроении. Лица у всех были расслабленными и больше сонными — сказывалась вдобавок усталость от физической нагрузки днем. Только Чернов был напряжен, и его вечная озабоченность явно приобрела мрачный окрас.

В своем черном пуховике сейчас он был похож на ворона. Красные отблески костра в его темных глазах только усиливали это впечатление.

— Ну что, приступим, пожалуй, к разбору полетов, — по-деловому вступил Михаил. — Или общее ведение Юленьке доверим? — лукаво предложил он.

— Вот-вот! Она еще один диссер на нас напишет! — тут же не удержался Николай.

— Не диссер я написала, а статью! — поправила Юля. — А диссер я, пожалуй, на нашем космонавте напишу.

Владимир вопросительно уставился сначала на Юлю, а потом на Михаила.

— Да ладно! Тебя раскололи… — махнул рукой Михаил.

Владимир обвел взглядом ухмылявшийся круг.

— И когда? — сдался он.

— Вчера вечером, когда вы пытались допрыгнуть до ветки в трех метрах от земли. С места, — подала свой голос сверхвежливая Эля.

— У, черт! И почему такое всегда происходит без меня?! — хлопнув себя по колену, досадливо воскликнула Юля.

— Но ведь ты тоже догадалась… — то ли спросила, то ли констатировала Эля.

— Еще на станции, — подтвердила Юля и улыбнулась. — И Юрик сегодня его сдал, с потрохами. Как только увидел. Ведь они ранее были знакомы. Юра однажды упоминал, и я это запомнила. И Михаил тоже заикался на этот счет… Да-да, было дело! — опередила Юля открывшего было рот Михаила. — Я помню. У меня память хорошая. А Юра как увидел, разве что из башмаков не выпрыгнул.

— М-да! — Владимир сконфуженно полез скрести в затылке пятерней. — А я думал, никто этого не заметил…

— Ладно, замяли, — сказал Михаил. — Проехали. Сейчас на повестке дня…

— Точнее, ночи, — поправил его Николай.

— Ночи, — кивнул Михаил. — Что нам делать дальше?

— У меня вопрос, — неожиданно подал голос Вадим, — к Чернову.

Михаил поджал губы. Видно, тон Вадима ему не понравился.

— Хорошо, будешь первым выступающим.

Тот кивнул и посмотрел в глаза мрачному Юре.

— Ты говорил, что нас эксперимент вашего… — тут голос Вадима стал особенно ядовитым, — не достанет. Однако достал.

— Что ты хочешь этим сказать? — мрачно и жестко спросил Чернов.

— А вот я говорю, не получили мы по вашей вине дозу?

— Я же говорил, что никакого жесткого… — начал было Юрий, но его прервали.

— Остыньте! — В голосе Юли звучал металл. — У меня в аптеке экспресс-анализатор крови.

— И что?! — Вадим явно был на взводе.

— А то! Ничего, кроме адреналина, не обнаружил.

— Но ведь первые изменения в крови при облучении появляются не сразу, — задумчиво сказала Эля.

— Вот именно! — насупился Вадик.

— Эля! То, что я вижу на анализаторе, говорит о том, что если бы мы что-то и получили, то это «что-то» меньше пятидесяти!

— Ты уверена? — рыкнул Вадим.

— Ты меня совсем за дуру держишь?! — окрысилась Юля. — Не веришь, у Грини в «Библиотеке» справься!

Вадим сконфузился, буркнул что-то под нос и плюхнулся на свое место. Когда его взгляд случайно упал на Колю, тот расплылся в ернической улыбке, развел руками и сказал:

— Хоть сейчас!

Вадим отвернулся.

— Та-ак… Один серьезный вопрос прояснили. Остался главный, — напомнил Михаил. — Напоминаю: этот «буран» повалил лес на сотни гектар вокруг. Назад дороги нет. Физически нет — завалило. Впереди, там, — Михаил указал во тьму рукой, — большая просека. Ее завалить не должно. Она слишком широкая. Получается так: формально, в сложившейся ситуации, мы немедленно должны сойти с маршрута, так как в районе может быть объявлена чрезвычайная ситуация. И либо наша помощь может понадобиться, либо на нас отвлекут не лишние силы, чтобы отыскать и «спасти».

— А что, разве… — удивленно начала было Лена.

— Связи нет! — вдруг в непривычной для окружающих жесткой манере заявил Николай.

— Когда проверял? — тихо спросил Владимир.

— Проверяю каждые пять минут — мобила показывает отсутствие сети.

— Скверно.

— Не то слово! Это значит, что либо повалило ЛЭП на большой протяженности, либо еще и вышки связи.

— Если повалило и вышки, то это значит, что нам еще слабо досталось, — прокомментировал Юрий. — Однозначно, на Полигоне катастрофа.

— Давайте не будем торопиться с выводами, — снова подал голос Михаил. — Это явление, под которое мы попали, могло быть не связано с Полигоном. Я знаю, что тебе невтерпеж вернуться на работу и выяснить это доподлинно, а если что, принять участие в спасательных работах. Но я, как руководитель группы, не имею права сейчас туда даже приближаться.

— Но я могу и один дойти, у меня погоняла своя…

— Первое правило безопасности в чрезвычайной ситуации: «Не разделяться!» К тому же, напоминаю, лес повалило, и если шандарахнуло на Полигоне, то повалило в радиусе минимум тридцати пяти километров вокруг Полигона.

При этих словах Юра сник и помрачнел еще больше.

— Ты знаешь, что лесотехническая дорога слишком узка, чтобы ее не завалило, — и ее завалило однозначно, — продолжил Михаил. — Внахлест завалило.

— Получается, у нас единственный выход, — подытожил Владимир. — С максимальной скоростью убираться из этого леса в цивилизацию.

— Есть возражения, дополнения? — спросил для проформы Михаил.

Кто промолчал, кто просто помотал головой.

— Ну и ладушки! Айда спать. Всем.

Пятеро участников похода медленно побрели к палатке. Возле костра остались Михаил, Владимир и Николай.

— Что-то случилось? — вполголоса задал вопрос Михаил.

Владимир молча кивнул на Николая. Тот, слегка помявшись, так же вполголоса выдохнул:

— Погонялы вышли из строя. Обе.

— Это как?! — изумился Михаил.

— Нет сигнала со спутников… они их потеряли. Думаю, что с этим «бураном» связан был еще и сильный электромагнитный импульс.

— Но тогда бы у нас ВСЯ электроника накрылась. А тут хоть показывает карту, — возразил Владимир.

— Возможно, и так, — с сомнением отозвался Николай, — но факт: спутники они не слышат.

— Час от часу не легче! Ладно. Утром разберемся. Завтра дежурим я и Коля… ну и ты поднимайся с нами, если хочешь.

Владимир молча кивнул и встал с бревна.

Наутро погода начала откровенно портиться. Поднялся ветер. Заряды снега следовали один за другим.

Приготовить завтрак на костре еле успели, а когда закончили есть, порывы ветра стали настолько сильными, что угрожали вот-вот повалить палатку.

— А прогноз обещал хорошую, ясную, морозную погоду, начиная с сегодняшнего дня, — пробурчал Вадик, аккуратно прилаживая ветрозащитную маску на лицо.

— Вчерашнего «большого бубума» в прогнозе тоже не было, — неудачно пошутила Эля.

— Думаешь, связано? — спросил ее Юрий.

— Что связано?

— Вчерашний «буран» и эта непогода.

— А ты как думаешь, — вернула вопрос Эля, — связаны?

Юрий оставил этот вопрос без ответа и повернулся к Николаю, вертевшему настройку погонялы:

— Ну как там она?

— По-прежнему, — буркнул Николай, гоняя по экрану карту.

Полог палатки откинулся, и в нее ввалился облепленный снегом Михаил.

— Ну как, все готовы?

— Еще минутку, командир, последний макияж, — пошутила Юля, помогая приладить маску Лене.

— Командир! — наконец решился Юрий. — Может, все-таки останемся здесь? Перенесем палатку, стенку ветрозащитную поставим…

— И чего ждать? — удивился Михаил. — Ты же знаешь, эта дрянь и несколько суток полоскать может.

Юрий еще более помрачнел и замкнулся. Говорить о нехороших предчувствиях ему очень не хотелось. Слишком неопределенное ощущение.

— По любому раскладу, из этого района уходить надо. А если у нас нет связи, надо срочно добираться до жилья и сообщать в КСС,[КСС — контрольно-спасательная служба.] что с нами все в порядке.

Аргументы более чем весомые, крыть было нечем.

— Короче, сходим с маршрута в Малиновку, а там видно будет.

С этими словами Михаил надвинул лыжные очки на глаза и нырнул в снежную круговерть.

Когда скатились с холма по просеке, ветер стал меньше беспокоить, но снег пошел гуще, и видимость стала совсем плохой. Шли плотной группой вслед за Юрием. Снег был глубокий и пушистый. Свежий. Даже на лыжах стало трудно идти.

Юрия поставили первым и направляющим, так как этот район он знал досконально. Так как тропить — занятие тяжелое, то он периодически менялся с другими участниками. Тогда он просто командами «рулил» направляющим. Через некоторое время он снова пошел впереди и даже несколько снизил скорость, в поиске знакомых примет постоянно останавливаясь и вглядываясь в снежную мглу, закрывавшую все, что дальше десяти метров. Определению примет мешало и то, что они постоянно блуждали между свежих завалов, вызванных ночным «бураном».

Когда, скатившись с небольшого склона, Юрий резко остановился, Владимир чуть не въехал тому лыжами в ботинки.

— Что случилось? Чего встали? — спросил подъехавший Михаил.

— Смотри, — коротко ответил Юрий и указал куда-то вперед лыжной палкой.

Михаил прошагал по целине до Чернова и глянул туда, куда тот указывал. Там, прямо перед ними, возвышалась аккуратная двухметровая снежная стена, уходившая в обе стороны куда-то вдаль, в снежную мглу.

— И что?

— Этого здесь не было.

— Какая странная снежная стенка! — воскликнула подъехавшая Лена.

Стенка была действительно странная. Создавалось такое впечатление, будто кто-то гигантским ножом срезал снег в этом месте. Пикантности ситуации добавлял вид здоровенной щепы, оставшейся от попавшей на линию среза сосны, стоявшей несколько поодаль.

— Что такое? Что, привал? — затараторила, подъехав, неугомонная Юля. — А что так ра… о! Эскарп!

— Сброс… — поддакнула Эля, с интересом разглядывавшая фактуру снежной стены. На ней великолепно были видны разные слои ранее выпавшего снега.

— Самое время пополнить реестр гипотез, — сказал Николай и тут же выдал на-гора одну из них: — Ка-а-ароче: на Полигоне проводят эксперимент. Он вызывает сильное землетрясение и небольшой ураган… или сильное землетрясение расстроило эксперимент на Полигоне, и это расстройство породило микроураган, под который попали мы.

— По первому ты хватил, — заметил Юрий. — Такой эффект может породить только подземный ядерный взрыв с выходом на поверхность… Второе более вероятно.

— Ну, тебе виднее, — уважительно ответил Николай. — Ты там работаешь.

— Маленькая неувязочка, — встряла Эля. — То, что мы ощутили, тянет не более чем на пять баллов по силе толчка, а вот это, — Эля махнула лыжной палкой вдоль стены, — образуется при толчках не менее чем в восемь баллов.

— И к тому же откуда землетрясение даже в пять баллов в сейсмически мертвом районе? — добавила Юля.

— Всякая пакость рано или поздно может случиться. И случается, — высказал свое мнение Владимир. Хоть и прозвучало это из его уст как шутка, но шуткой не выглядело.

Юля открыла было рот, но промолчала. Все знали, что у Владимира весьма богатый опыт по борьбе с редкими, но зловредными случайностями. И что-то говорить по этому поводу было бы неуместно и бестактно.

— Кстати, Эля, откуда у тебя такие познания о землетрясениях? — решила-таки спросить Юля.

— Я родилась и выросла на Черном море, там трясет минимум раз в год. Мы уже давно там привыкли на глаз силу толчка определять. Да и любопытство удовлетворяем каждый кто как может. А потом друг друга просвещаем. Вот и знаем.

— Ладно, — сказал Михаил, отстегнул лыжи и сбросил в снег рюкзак. — Привал до тех пор, пока не проложим дорогу наверх.

Через двадцать минут стенка была успешно форсирована. Последним должен был вылезать Николай. Но он вдруг подпрыгнул и на несколько минут исчез со словами: «Подождите, я сейчас!»

— Что, поприжало? — понимающе спросил Михаил, когда Гриневич забрался-таки наверх.

— Не, я к той сосне бегал.

— И зачем? — изумился Михаил.

— А затем, что нет ее там!

— Как так нет?!

— Второй половины нет. Должна лежать прямо под щепой, а даже следов нет. Как будто и не было.

— Может, кто утащил?

— Были бы следы, а их нет. А щепа свежая.

— Чушь какая! — возмутился Михаил.

— Вот и я о том же! — неопределенно сказал Николай, надевая рюкзак.

Владимир и Михаил недоуменно переглянулись.

Видимость все так же была никудышная, и через два часа блужданий по лесу, по неожиданно глубокому и пушистому снегу, Юрий был вынужден признаться, что заблудился.

— Мы еще час назад должны были выйти на лесовозную дорогу, а там до Малиновки километров десять. А здесь я просто не узнаю места, — обескураженно сказал он. — Николай! Достань, пожалуйста, погонялу.

Николай расстегнул пуховик, вытащил из внутреннего кармана аппарат и включил его. Михаил и Юрий долго гоняли карту по экрану погонялы, прикидывая так и эдак.

— Ну вот я и говорю, что должны быть вот здесь! — в очередной раз сказал Николай, наблюдавший за их манипуляциями из-за спины Юрия. Для убедительности он протянул руку и ткнул пальцем в экран.

— Ладно, — сказал Михаил, захлопывая крышку погонялы, — идем по водоразделу, а там посмотрим. Будем искать дорогу. Район достаточно обжитой. Не может быть, чтобы мы не вышли хотя бы на одну из них.

Но и еще через два часа никаких дорог они не нашли. Когда Михаил уже готов был плюнуть на все, выбрать подходящее место, поставить бивак и основательно «окопаться», они услышал отдаленный лай собаки.

Минут через тридцать группа вышла на одинокий двухэтажный домик.

Когда они подошли ближе, то стали заметны и другие дома, но вид у тех был явно нежилой.

— Выселки какие-то, — удивленно заметил Михаил и направился к ограждению дома.

При подходе обнаружил себя и давешний «волкодав». Он обреченно гавкнул из глубины своей конуры на подходивших туристов, но вылезать на холод и снег не пожелал.

Приход

Ветер выл волком и кидал в лицо тысячи колких ледяных кристаллов, в изобилии сыпавшихся с потемневшего неба.

Михаил критически осмотрел группу. Практически все опустили маски на лица для защиты от ветра и снега. Вид от этого у всех был суровый и мрачный.

— Юля, ты у нас специалист — поговори с хозяевами.

В этот момент над крыльцом зажегся свет и на порог вышел бородатый мужик в валенках, закутанный в меховой тулуп и надвинувший по самые глаза треух.

Увидев его, Юля одним движением сбила с головы капюшон пуховика и содрала с себя шапочку с лыжными очками.

— Хозяин, — жалобным голосом завела она, — пустил бы нас, пожалуйста! Нам бы бурю перемочь. Мы не стесним. У нас все с собой есть.

— Туристы? — удивился хозяин, разглядев за снежной круговертью фигуры с рюкзаками и на лыжах.

— Туристы.

— Тудыть твою разнехай! И носит же вас нелегкая по такой погоде! Заходите.

Псина из будки жалобно тявкнула на такое решение хозяина, но вылезать все равно не решилась.

— Цыц, халява! — прикрикнул хозяин на собаку и широко раскрыл дверь. — Лыжи внутрь заносите, под лестницей поставите. Там увидите. А после направо в комнату проходите.

Прихожая в доме была очень просторная. Чуть дальше от двери начиналась довольно широкая лестница наверх, на второй этаж, под которой были аккуратно сложены колотые дрова. В самом углу стояли приличного вида и тоже пластиковые, как и у подошедших туристов, лыжи. Прямо возле входной двери на стенах с обеих сторон висели длинные, грубо сваренные железные вешалки, на которых сиротливо висел немногочисленный меховой гардероб хозяина.

Из прихожей вправо и влево вели две двери, еще сохранившие следы привинченных на них некогда табличек. Вероятно, лет десять назад в этом доме размещалось какое-то учреждение.

Зная порядок, не раз бывав в подобных домах, группа весьма четко и организованно зашла в прихожую, аккуратно выстроила, где было указано, лыжи, а вдоль правой стены поставила рюкзаки.

— Да вы их сразу в комнату заносите, — предложил зашедший после всех хозяин. — Э-э, свет там на стене сразу слева зажигается.

Так же без лишних разговоров каждый забрал свой рюкзак и занес в комнату справа.

— Эк-кие вы «военные», — смеясь, заметил хозяин, входя вслед за ними, — раз-раз и все готово! Ну, давайте знакомиться.

Хозяин без треуха и толстой шубы оказался плотным мужиком лет сорока пяти — пятидесяти, с аккуратной ухоженной бородой и пышной, но также ухоженной шевелюрой с седыми прядями.

Одет он был в толстый коричневый свитер, плотно заправленный за широкий брючный ремень, и серые шерстяные брюки, заправленные в валенки. Производил он впечатление крепкого, бодрого, энергичного и слегка ироничного человека.

— Каменский Борис Ефимович! — торжественно представился он и зачем-то добавил: — Пожалуйста, не путать с Немцовым, ибо тезка, чтоб ему пусто было!

«Видно, сосед какой-то этот Немцов», — подумали туристы и тоже по очереди представились.

Ни имя, ни фамилия Владимира на хозяина никакого впечатления не произвели. Ну совершенно никакого. Что было странно. Обычно как минимум переспрашивали: «Тот самый или нет?»

— Вот здесь располагайтесь, как вам удобно. Печку топите сами. У меня там своя. Ну, а если надо что сготовить — под лестницей видели дверь, рядом с поленницей? Вот там кухня с газовым баллоном. А эту аппаратуру, — хозяин указал на стоявшие в углу микрофоны и прочую технику, — если мешать будет, в шкаф задвиньте, вон в тот, рядом. Ну, вы пока тут располагайтесь, а я на кухню пошел — большой чай ставить.

Когда Эля и Николай, нагруженные котелками и пакетами, зашли на кухню, то обнаружили, что хозяин отмывает большой электросамовар.

— Давненько у меня гостей не было, запылился малясь, — пояснил тот смущенно. — А плита вот тут. Умеете пользоваться?

— Умеем! — с энтузиазмом заявил Гриневич и тут же полез за спичками.

Пока он разжигал плиту и ставил котелки с водой, а Эля прикидывала по своему блокноту, что готовить, хозяин домыл самовар и стал большим черпаком из стоявшей тут же бочки наполнять его водой.

— И откуда это вы так идете, если не секрет? — поинтересовался он.

— От Белкино! — гордо заявила Эля.

— Ого! Из такой дали?! — искренне поразился хозяин.

— Так а че далеко? — удивился Николай. — Это не далеко, это близко. С нашим командиром и гораздо дальше ходили.

Эта реплика сильно развеселила хозяина.

— Ну, вы монстры прям какие-то! — рассмеялся он. — Сто кил?метров только по прямой, и это «близко»? Ну, вы даете!