Александр Быченин

Егерь. Котенок

Система Риггос-2, планета Ахерон,
окрестности станции мониторинга среды № 517

— Петрович, ховайся!..

Шепот получился раздраженный, но не на напарника, как можно было бы подумать, а на сволочную антилопу, которая сегодня уже больше двух часов умудрялась ускользать из наших с котярой хитроумно расставленных сетей. Хотя сами виноваты, третировать невинную животину почти месяц — тут кто хочешь опыта наберется. К тому же я рогатую понимал, не знаю уже который раз по счету отходить от транка удовольствие ниже среднего. Но… Галя сказала «Надо!», Денисов с Петровичем ответили «Есть!». Ничего не поделать, наука требует жертв. Пусть радуется, копытное, что наглухняк не положили, потому как моей ненаглядной нужно проследить динамику изменения организма «чистого» животного, по глупости угодившего в аномалию. А это как раз тот случай, когда «коготок попал — всей птичке увязть». Аномалия так просто добычу не отпускает, полакомилась подозрительной серой травкой — получите, распишитесь! Так что я особо и не возражал, когда Галя озвучила заключительный этап опыта. Сам уже к такому варианту склонялся. Лучше уж в виде чучела в музее естественной (хотя скорее неестественной) истории в Чернореченске обретаться, нежели в виде ячейки легорийского биокомпа.

Справедливости ради нужно отметить, что до зачищенной Мутагенки здешней аномалии далеко, она гораздо жиже, и особой опасности для окружающих, осознающих последствия своих действий, не представляет. Я сам тому живой пример — уже почти полгода рядом обитаю, в пределах порченого ареала гуляю чуть ли не ежедневно, но пока все пучком. Главное, не лениться дезинфекцию проходить, хотя мне это не столь уж и необходимо — «внутренний искин» любую заразу нейтрализует, лишь бы ценный альфа-разумный, носитель кода активации второй ступени загадочной Программы, функционировал в штатном режиме. Больше из-за Петровича мучиться приходится, чисто из солидарности. Иначе несправедливо: удовольствие оба получаем, а расплачивается нервами почему-то только он.

Антилопа, уже отличающаяся от вольных собратьев странной поволокой во взгляде и неряшливой клочковатой шерстью на боках, подозрительно прищурилась, покосившись на маскирующий меня куст, но с места, как это уже сегодня неоднократно случалось, не сорвалась. Мне оставалось лишь зафиксировать прицельную марку на ее затейливо изогнутой шее (все-таки что-то подозревает, иначе нафига буквой «зю» выгибаться?) и нажать на спуск…

— М-мать!.. — не сдержался я, когда завибрировавший на левом запястье инфор сбил наводку и шприц с транквилизатором ушел в молоко, спугнув вожделенную добычу. — Кому, мля, приспичило?!

Напарник, притаившийся рядом, проводил гипнотизирующим кошачьим взором врубившую вторую скорость животину, возмущенно взвыл и вернул шерсти естественный рыжий цвет. Чего уж теперь-то.

— Дядю Сашу черти принесли! — раздраженно пояснил я, покосившись на дисплей инфора. — Я вас оч-чень внимательно слушаю, Александр Александрович!

— Чего это? — издевательски вздернула бровь голографическая проекция головы майора Тарасова — моего, скажем так, официального куратора. — Что за официоз, Олежек? Неужто помешал?

— Мряу-у-у-у!!!

— Петрович обещал тебе в катере нагадить, — мстительно «перевел» я посыл соратника. — Чего хотел-то?

— Возвращайся на станцию, разговор есть.

А вот это уже что-то новенькое. Получается, Саныч самолично явился на нашу с Галей «заимку», и уже оттуда набрал меня. В самом факте посещения нет ничего необычного, он у нас чуть ли не еженедельно бывает, но прилетает он, как правило, с утреца, чтобы иметь возможность вдоволь глотнуть свободы, как он это называет. Из дома сматывается, короче. От жены да пацанов-близняшек. А может, и от работы — она у него нервная. И меня из аномалии, если я на задании, не выдергивает, дожидается. С Галей ему не менее интересно, чем со мной и Петровичем. Наверняка сплетничают, но… не пойман, не вор. А сегодня вот приспичило. К чему бы это, а?..

— Мры-ы-ы-а!

— Согласен, — невесело ухмыльнулся я, когда дисплей инфора погас. — Что-то он сегодня подозрительно лаконичен. Интригу нагнетает?.. Не грузись, Петрович, тебе это слово ни к чему. И это, погнали. Не будем дядю Сашу лишний раз нервировать.

Кот насмешливо фыркнул, но возражать не стал — если честно, нас и самих уже нынешняя суетливая типа охота вконец достала. До самых печенок, ага.

До родного скопища типовых боксов ядовито-оранжевого (в тон двоим из троих обитателей) колера добрались относительно быстро — десять минут на «бобике», который мне достался от рачительных чернореченцев, как-то заглянувших на огонек (не будем показывать пальцем, но это были Михалыч и Сашка Иволгин), да еще столько же на «одиннадцатом номере» от последней нычки до границы аномалии. Вернее, в обратном порядке. Что характерно, торчащий столбом рядом с глайдером майор Тарасов в глаза бросался издалека. И это окончательно убедило меня, что ситуация далека от идеала. И впрямь торопится, если не повелся на Галин посул налить чайку и поделиться свежими сплетнями из научного мира Ахерона.

— Наконец-то! — вместо приветствия буркнул Тарасов, когда я лихо притер плюющийся выхлопом внедорожник почти у его ног. — Вам там медом намазано, что ли?

— Работа такая, — пожал я плечами, выпрыгнув из кабины.

Петрович вымахнул следом и с разбегу теранулся о майорскую голень, едва не своротив гостя с места. Впрочем, наш куратор к особенностям поведения дружественно настроенного охотничьего кота уже притерпелся, так что от ругательств сумел воздержаться. Поморщился, разве что.

— Разговор есть! — без обиняков заявил Тарасов, когда все формальности были соблюдены: кот поглажен, руки пожаты, а глайдер заперт. Для надежности майор даже отошел на несколько шагов от собственного транспорта, дождался нас и только тогда продолжил мысль: — Ты мне нужен как специалист, Олег. И ты, Петрович, тоже! Так что не щерься!

Мой напарник глумливо фыркнул, типа, знаем мы эти ваши извращенные потребности — то по развалинам базы Первых шастать, то каких-то подозрительных личностей гонять, а то и просто с тарасовскими близнецами — Сашкой и Пашкой — нянчиться. Был у нас и такой специфический опыт, ага.

— Может, в модуль пройдем? — счел нужным предложить я.

— Тут уютней, — отказался начальник.

— Хозяин барин. — Я плюхнулся на задницу (камуфляж рабочий, и не такого навидался), и похлопал себя по ляжке. Понятливый Петрович пристроился рядом и с удовольствием подставил бок — типа, чеши, хозяин, не сачкуй. — Мы вас внимательно слушаем, товарищ майор.

Тарасов с сомнением покосился на собственный форменный комбез (такой же расцветки, что и мой — для Чернореченска это стандарт — но гораздо чище), и осторожно сел напротив нас.

— Тут такое дело, — непривычно замялся обычно куда более уверенный в себе куратор, — что даже и не знаю, с чего начать.

— Излагай официальную версию.

— Как скажешь! — обрадовался майор, а я про себя горестно вздохнул: точно что-то стряслось. И начальник в этом чем-то кровно заинтересован. Или замешан по уши. — Короче, у «подводников» неприятности.

— Уа-у-у-у! — отреагировал на мои невеселые мысли Петрович.

Он вообще после Находки и Нереиды стал воспринимать меня куда острее и даже без коннектора, как сейчас. А мы это дело еще и тренировали, периодически устраивая забеги по аномалии без егерского снаряжения, с одной двустволкой, а то и вовсе с пневматикой, пуляющей шприцами с транком. Как сегодня, например.

— Кто бы сомневался, — продублировал я тираду напарника. — Чтобы «подводники», да без неприятностей… Ты бы еще сказал, «мародеры» без траблов. В это проще поверить.

И это точно. Когда у обитателей Океанариума — подводного поселения, уцелевшего с довоенных времен — все в порядке, они аппетита лишаются. Кушать нормально не могут, все подвоха ждут. Параноики даже не в квадрате, а в кубе. Что, с учетом условий их существования, вполне оправдано — техника безопасности превыше всего. Так что если у них что-то стряслось, то для обычных людей это, как правило, события, сравнимые с локальным Армагеддоном.

— Короче, подлодка у них пропала, — родил-таки Тарасов.

— Как пропала? — изобразил я вялый интерес.

Чисто из вежливости, ага. Потому как от сердца отлегло. Исчезновение субмарины вообще-то для «подводников» уже давно проходит по графе «банальность». С их-то образом жизни. Примерно как для обитателей развитых миров Федерации сгинувшие во время гиперпрыжка корабли. От такого никто не застрахован, но от космической навигации опять же никто и не думает отказываться. Разумный риск.

— Бесследно, — оправдал мои надежды майор.

— А подробнее? Или из тебя каждое слово клещами вытягивать?

— М-р-р-р-р!!! — поддержал меня напарник.

— Не рычи! — Уж не знаю, кому именно адресовал посыл наш куратор, скорее всего, обоим, но он наконец собрался с мыслями и выпалил: — Пропала бесследно, внезапно, и со всем экипажем. В Южном океане, в районе архипелага Мауи Айлс.

— Это должно мне о чем-то говорить? — удивленно вздернул я бровь.