— Спасибо.
Беседу прервала дежурная медсестра:
— Ратный, на процедуры!
Наскоро распрощавшись, Сергей отправился по врачам.
Анализы, исследования… Плохо то, что никто из врачей не спешил с окончательным диагнозом. Да и промежуточный результат не разглашался. С одной стороны, это дает надежду, что все не так уж и плохо, а с другой… Ратный четко осознавал — окончательную точку поставит исследование на магнитно-резонансном томографе. Как назло, очередь к нему продвигалась крайне медленно. Регулярно вклинивались привезенные «Скорой» пациенты с черепно-мозговыми травмами. Насмотревшись на распростертые на каталках тела пострадавших, послушав разговоры о не простаивающем конвейере бригады хирургов, Сергей окончательно уверовал в высочайший уровень мастерства местных врачей. Во многом этому способствовал и «сокамерник» (как он в шутку подчеркнул) Коля, назначенный после осмотра на завтра к выписке.
Снята электроэнцефалограмма мозга, переход в другой кабинет. Молодой, но опытный и аккуратный врач выполнил компьютерное томографическое исследование, приступил к оформлению результатов.
Пытливо наблюдая за выражением его лица, Сергей подметил несколько характерных моментов. Наверняка медик определил что-то знакомое.
Не откладывая дело в долгий ящик, посмотрев на служебный бейджик, Ратный обратился, когда врач заканчивал заполнять свой раздел больничной карточки:
— Сергей Александрович, скажите, пожалуйста: что дало исследование?
Доктор остановился, посмотрел в глаза, задумался. Наверняка подбирает слова.
— Сергей Александрович, у меня нет близких родственников, и я не склонен к истерикам. Вообще-то и сам догадываюсь. Что там? Опухоль?
Положив авторучку, врач ответил:
— Да. Заметно небольшое новообразование в левой височной доле. Насколько я вижу, вполне операбельное.
Конечно, удар по психике пришелся жестокий, но подчеркнутое «операбельное»…
— Приходы у меня начались меньше месяца назад…
— Да, это тоже дает надежду. Как вы называете «приходы» — это эпилептические припадки. Достаточно мягкий характер их протекания, отсутствие судорог тоже говорит о своевременности вашего попадания к нам. Можно даже предположить, что явилось первопричиной. Это контузии, полученные вами во время боевых действий.
— Спасибо, доктор. Мне готовиться к операции?
— Ну, не так быстро, э-э… — взгляд в карточку, — Сергей Владимирович. Окончательную картину, я полагаю, определит магнитно-резонансная томография, на основании полученных данных нейрохирург и будет принимать решение. Кстати, хирургический метод не является единственным путем. Наука не стоит на месте, есть и другие эффективные приемы. Главное — не впадайте в депрессию, не надо хоронить себя заживо.
— Я понял, Сергей Александрович. Большое вам спасибо.
Как ни странно, сообщение об опухоли Ратный перенес довольно спокойно, быстро вернувшись к приемлемому состоянию духа. Конечно, очень неприятно, но разве стоило ожидать чего-либо другого?
После обеда порадовал Кустов, привезший объемистый пакет с вещами и небольшой — с апельсинами и яблоками.
— Константин, ну, брат!.. Лишнее, вообще.
— Молчи, Владимирыч. Ты больной, положены витамины.
— Спасибо, дружище. Как ваши дела?
— Вартик к тебе ехать подрывается, навестить хочет.
— Нет, на фиг. Посуди сам — она в положении, а тут не самые приятные впечатления. Еще увидит чего-нибудь жесткое… Тут таких клиентов иногда привозят… Короче, отговаривай.
— Понял. Свозил Саню к твоей страховщице. Слушай, красивая женщина.
— Она еще и умная. И вообще других не держим.
Константин улыбнулся, заговорщицки подмигнул:
— Ты, Владимирыч, наверное и тут сестричку милосердную уже закадрил? Видел — симпатичных много.
Вздохнув (И почему парни считают его записным Казановой? Опять же, делать больше нечего — только за больничным персоналом ухлестывать), Сергей ответил:
— Увы, пока не до этого. Мысли не о том.
— Понятно. Что врачи говорят?
— Пока ничего определенного. Жду вот томограф, очередь.
— Ясно. Да, Владимирыч, вот тебе деньжат привез.
Глянув на стопку сотенных и полтинников, Ратный отрицательно качнул головой:
— Костя, это не мои деньги.
— Твоих там на две буханки хлеба не хватит. Не выделывайся, забирай. Вартик специально бегала, разменивала, чтобы тебе проще было. От двух штук мы не обеднеем, выпишешься — отдашь.
— Спасибо. Верну обязательно — мне тут уже аванс за работу капнуть должен.
— Не вопрос. Ты, главное, выздоравливай.
Попрощавшись с Кустовым, вернувшись в палату, Сергей наконец переоделся, тут же был отловлен кастеляншей и сдал уличную одежду. «Нокия» засветилась дисплеем, показывая зарядку. Выждав некоторое время, Ратный включил телефон.
Так, сообщение о пропущенных… Ага, звонили только Костя и Саня. Неизвестных номеров нет, значит, работодатель его еще не искал. Интересно, как отнесется Ашот Артурович к оплате больничного?
Снова потянулось ожидание, но на этот раз заметно скрашенное чтением электронных книг с дисплея мобильника. Печально, но до ужина на магнитно-резонансную томографию очередь так и не дошла.
Долгожданная процедура состоялась на следующее утро. Чисто выбритый, благоухающий хорошей туалетной водой Ратный лежал на ложементе, прислушиваясь к тихой работе электроники. Оказывается, сканирование занимает изрядное время.
По завершении исследования Сергей бросил вопросительный взгляд на врача. Серьезная дама, просматривая результаты на девятнадцатидюймовом «Сони», распорядилась:
— Сергей Владимирович, отправляйтесь в палату. Все, что положено, вам сообщит лечащий врач.
— Хорошо. Спасибо.
В палате собирал вещи весело балагурящий Николай. Вот счастливчик — выписали.
— Как ты, братан?
— Да пока ничего определенного. Томограф сейчас прошел.
— Ну, держи хвост пистолетом, все будет нормально. А мне, прикидываешь, пить на месяц вообще запретили! Сегодня мужики соберутся выписку обмывать, а я буду сидеть такой сухой, злобный и типа плевать в их счастливые пьяные рожи!
Коля заразительно заржал, вызвав улыбку и у Сергея.
Получив «в наследство» шоколадку и пяток бананов, Ратный проводил товарища к выходу, где его приняла в теплые руки многочисленная родня.
Хорошо, что Костя привез деньги. С негласным прейскурантом Сергей уже ознакомился, поэтому прошелся по ключевым работникам отделения, подкрепляя устную благодарность небольшими, но очень приятными презентами. Понятно, что все положенное для лечения он получит и так, но дополнительный стимул лишним не будет никогда — это прекрасно запомнилось по прошлой работе. Параллельно попытался выяснить информацию по себе, но бесполезно. Единственное — его карточка отложена для просмотра самому Петренко. Ну и то хлеб.
Только под вечер спохватившийся Сергей вспомнил, что сегодня уже девятое, и проверил входящие эсэмэски. Странно — от мобильного банка извещение не поступало. Нет аванса. Почему? И в «Генеральные технологии» звонить поздно — рабочий день закончен.
Вызов в кабинет лечащего врача поступил на следующий день после обеда. С изрядным волнением Сергей занял предложенный стул, тревожно посмотрел на хирурга. Тот не спешил начинать разговор. Снял очки, тщательно протер, передвинул без видимой причины папки на рабочем столе. С холодком Ратный понял — его тяготит предстоящий разговор. Наконец врач решился:
— Сергей Владимирович, вы взрослый, самостоятельный человек. Я надеюсь, объективно воспримете ту информацию, которую я сейчас вам доведу.
— Я вас слушаю.
— Стадия развития вашего заболевания не позволяет провести лечение силами нашей больницы. Смотрите.
Включив большой настенный монитор, выведя снимок, медик продолжил:
— Эпилептические припадки провоцирует вот это, — лазерная указка обвела пятнышко, — новообразование. Проблема состоит в том, что оно не единственное и имеет вторичный характер. Источник находится здесь, — луч переместился, — в мозжечке.
«Метастазы, — рухнуло на сознание Сергея. — Все, конец. Метастазы — это без вариантов».
Внезапно охрипшим голосом он перебил продолжавшего говорить врача:
— Сколько мне осталось?
— Сергей Владимирович, подождите. Я как раз об этом пытаюсь вам рассказать. Не все еще безнадежно.
Горькое, полное накатывающимся отчаянием:
— Разве?
— Конечно. Ваш случай является еще вполне операбельным и излечимым. Проблема — не в нашей больнице, да и не в России. У нас просто нет необходимого оборудования. В Израиле и Германии эти операции выполняют с большим успехом. У них имеются новейшие установки лазерной хирургии и оборудование необходимой интенсивной терапии. Вопрос только в стоимости операции.
— Сколько?
— Порядка восьмидесяти тысяч долларов.
«Восемьдесят тысяч! Песец!..» Сумма запредельная. И взять ее просто негде. Негде… Не особо давний разговор всплыл в сознании. «Ладно, это потом обдумаю. А сейчас…»
— Все-таки за какой срок необходимо собрать деньги? Назовите, пожалуйста, реальную цифру.
Задумавшись, покрутив между пальцев указку, медик ответил:
— Точно сказать невозможно, все зависит от скорости развития болезни… но я полагаю, что около двух месяцев у вас есть.
Сергей кивнул:
— Ясно. Вы дадите адреса клиник?
— Конечно. И соответствующее письмо, и заключение. Документы будут подготовлены в течение часа. Когда вам удобнее покинуть больницу? Сегодня? Завтра?
— Не вижу необходимости задерживаться. Лучше сегодня.
— Хорошо, я сейчас отдам необходимые распоряжения.
— Спасибо.
Вспомнив, Ратный уточнил:
— Доктор, а эти… мои припадки чем-нибудь лечатся? Чтобы меня так внезапно не выключало?
— Противоэпилептические препараты есть. Но, к сожалению, они не повлияют на первопричину. И в дальнейшем припадки будут только усиливаться.
— Ясно. Можно идти собирать вещи?
— Да, пожалуйста, Сергей Владимирович.
Ледяной комок под сердцем холодил, морозил мысли и чувства. Узнать, что жизнь практически закончена, что от смерти отделяют считаные месяцы… Отстраненно, с неживым хладнокровием Сергей собрал пакеты. Коллеги по палате потянулись на обед, Ратный остался один. Есть не хотелось. Не хотелось вообще ничего — слишком жестокий на него обрушился удар.
Через полтора часа он вышел с территории больницы, обвел взором неприглядный зимний пейзаж. Доживет ли до следующей зимы? Или хотя бы осени? Тяжело вздохнув, побрел на трамвай.
Несмотря на все беды, жизнь все-таки продолжается. Пообедав в своей съемной квартире, Сергей отправился в фирму узнать о причинах задержки аванса. Беда не приходит одна — это он понял, подергав запертую дверь и заглянув в окно сквозь щель жалюзи. Пустые столы с выдвинутыми ящиками, полное отсутствие бумаг и оргтехники. Уточнив в соседних работающих фирмах, с трудом нашел даму, являющуюся кем-то вроде коменданта офисного здания. Не дослушав объяснения Сергея, женщина стребовала паспорт и, проверив данные, выложила на стол его трудовую книжку.
— Полиция уже была. Если хотите подать заявление, обратитесь к ним.
Глянув в недружелюбные глаза, Ратный отказался от мысли задавать дополнительные вопросы.
Звонок знакомому из Главного следственного управления указал путь.
Замотанный службой следак-старлей помог оформить заявление, подшил в дело, но не порадовал:
— Классическая однодневка. Получили расчет за поставку и разбежались.
— У них точно имеется «крыша» в администрации.
Сморщившись, словно хлебнув кислятины, следователь резюмировал:
— Вот это и есть самое плохое.
Все глубину пропасти Сергей осознал, когда, поужинав, лежал на диване. Наконец-то вышедшие из прострации, рационально заработавшие мозги, разложив информацию по полочкам, сделали четкие выводы.
Денег нет и не предвидится. Даже если следствие даст результат… вряд ли он доживет до получения честно заработанных.
Срок окончания съема квартиры истекает через неделю. На продление опять же нет денег.
Работы нет, да и никакая работа не позволит набрать жизненно требуемую сумму. Жизненно — ключевое слово.
Что делать?
Можно застрелиться. Но желания пока нет.
А можно использовать пистолет для более полезного занятия. К примеру, ограбить банк. Или не банк. Риск в его положении минимален, точнее, отсутствует совсем. И в случае неудачи, и в случае бездействия ждет одно — смерть.
Заиграл мобильник. Кустов.
— Слушаю.
— Владимирыч, привет. Как ты?
— Дома.
— Дома? Что, совсем все плохо?
— Хуже некуда, Константин.
— Я еду, жди.
Дернувшись поначалу перезвонить и отговорить, Сергей в итоге махнул рукой — какая, собственно, разница?
Отчаяние висело в воздухе, проглядывало тоской в глазах парней, стояло над полными чашками остывшего чая и так и оставшейся запечатанной бутылкой коньяка. Костя приехал не один — захватил с собой Саню.
Равнодушным, словно все происходило не с ним, голосом Ратный поведал обо всех черных новостях и замолчал.
— Млять, ну, можно же что-то сделать?!
— Что? Организовать сбор средств в ГУВД как бывшему работнику? Ну, на гроб и поминки разве что хватит.
— А Светка?..
Осознав, что сказал ерунду, Веселов оборвал фразу.
— Саша, даже если продать квартиру, денег не хватит. Да и не оставлю я Олю без жилья. Лучше действительно сдохнуть.
Помолчав, еще раз взвесив все обстоятельства, Ратный негромко продолжил:
— Есть один путь. Только он полностью вне закона. И втягивать вас на него я не хочу. Одна просьба. Скоро мне надо будет уехать, хотел бы оставить кому-нибудь свои вещи. Эту хату буду освобождать. Совсем. И занял бы тысяч десять. Но не знаю, сумею ли отдать. Вообще.
— Владимирыч, мы тебе друзья?
Глянув в полные участия глаза парней, Сергей признал:
— Да.
— Тогда рассказывай.
— Константин, за недонесение о готовящемся преступлении — срок. И крест на службе в полиции.
Ответил Веселов:
— По херу. Не тяни, Владимирыч. Банк собрался грабить?
— Грабить. Но не банк.
Показав пальцем в экран тихо работающего на подоконнике телевизора:
— Обчистить их контору.
На трибуне на фоне флагов вещал, яростно обличая и призывая, отрабатывая иудины сребреники, очередной «защитник демократии».
— Как мы тогда и говорили, перед митингом.
— А как ты один, с голыми руками?
— Ну, почему «с голыми»?..
«Глок» в коробке притягивал взгляды и источал жесткие флюиды убийства.
— Фигассе!
Сергей остановил потянувшегося к оружию Веселова:
— Нет, Саня. Твои отпечатки будут лишними.
Да, потрясение оказалось сильным и для друзей.
Было над чем подумать молодым парням, взвесить открывшиеся обстоятельства.
Установившееся молчание нарушил Александр:
— Короче, план реальный. Ты мне друг. Я в деле, Владимирыч. На операцию в Израиле там точно хватит. Ну, а останется… поделим.
— Подумай еще, Саня.
— Уже. Будет хоть кому тебя прикрыть, когда еще раз вырубишься.
Немного побледневший, сосредоточенный Константин подтвердил:
— Я с вами, парни.
— Костя, а Вартик?
— Не пропадет. Родни у нее много, да и моя поможет, если что. Правильно Саня сказал — на операцию хватит.
Помолчавший Сергей подвел итог:
— Парни, я не принуждаю. Если решите отказаться — пойму и приму в любой момент. Да, и от меня ничего никому не «утечет».
С кривой и жесткой усмешкой:
— Вообще никакого смысла сдаваться живьем нет.
Договорившись собраться завтра и выработать план, парни разошлись. Проводив друзей, Сергей вымыл чашки, спрятал так и оставшуюся закрытой бутылку в шкафчик.
Лежа в постели, прикидывал возможные варианты развития событий. Мозги работали как обычно, словно их и не пожирала невидимая смерть.
— Проблема, парни, в том, что одного ствола мало.
— Возьмем макет? Травматик?
— Нет. Это хуже, чем с пустыми руками. Есть вариант получше…
Когда их разведгруппа обнаружила этот тайник, Коротич только матюкнулся сквозь зубы. Нет, сам по себе схрон боевиков — штука нужная в порядке отчетности, помародерствовать, опять же, не помешает. Но когда группа с раненым и двумя контуженными пробирается к своим, когда в трех эрдэшках лежат документы и ноуты разгромленного штаба бандформирования, ржавое железо совершенно ни к чему. Именно ржавое. Пистолеты-пулеметы времен Великой Отечественной, старые патроны, гранаты образца тридцатых годов. Добро с растащенного склада мобрезерва, изрядно пострадавшее от сырости. Кто-то пытался привести его в порядок, перебрав пяток наиболее сохранившихся «ППШ» и даже сделав пару в оригинальном исполнении. Но потом что-то произошло с оружейником-самоучкой, да и вообще с владельцем тайника. «Обнюхав» место, прапорщик-следопыт уверенно заявил: «Месяца два не посещали точно». Вроде бы плюнуть и пойти дальше, но специальная инструкция обязывала в случае обнаружения тайников с оружием выполнять целый ряд пунктов, сводящихся к главному — стволы не должны снова попасть к бандитам. А взрывать — определить свое местоположение и посадить на хвост рыщущих в округе полевых командиров.
Быстро прикинув обстановку, майор принял половинчатое решение — заминировать. Вернется хозяин или обнаружат другие желающие — склад взлетит на воздух, прихватив с собой посетителей. Помощником минера и отработал тогда Ратный.
Совершенно непрофильное для связиста занятие, но умные инженерные мозги, точность, аккуратность и дотошное следование инструкциям в свое время сыграли нужную роль. Даже удалось съездить на краткосрочные курсы, откуда вернулся с отличными оценками в контрольном листе. Всего-то дел — помочь преподавателям с ремонтом учебных пособий, параллельно досконально разобравшись в минно-взрывной машинерии. Штатный минер с удовольствием принял участие в подготовке «дикорастущего» коллеги, передав ряд крайне полезных на войне знаний и навыков.
Как часто бывает, их группу сразу по возвращении перекинули на другое направление, а докладывать о находке Коротич не стал — зачем создавать себе неприятности?
В итоге, скорее всего, тайник так и остался нетронутым.
Шансы привести стволы в порядок Сергей оценивал как высокие — оружие в нашей стране всегда делали на совесть. Два пистолета-пулемета при совершении акции — верх желаний. Могут пригодиться и гранаты, хотя он так и не вспомнил — имелись ли там запалы? Основное — хитрая схема минной ловушки отчетливо стояла перед мысленным взором.
Теперь о текущем — тайник на территории Чечни. Как осуществить выемку стволов и нигде не засветиться?
Лучшая форма принятия правильного решения — мозговой штурм всех участников операции. Уяснив задачу, друзья с азартом приступили к обсуждению:
— Ну, до границы со Ставропольем добраться не проблема. А вот дальше…
— Может, полями?
— Нет, Саня. Народ там бандитами ученый, поля под контролем точно. Да и с оттепелями по грунтовке… Сядем на днище — не вылезем.
— Костя, насчет машины. Угонять будем?
— Ты сможешь?
— Так сразу и не отвечу. Потренироваться бы.
Веселов с намеком покосился на враз подобравшегося Константина. Тот ответил как отрезал:
— Свою «десятку» не дам. Да и с угнанной… Камер на дорогах полно, у дэпээсников в машинах стоят тоже. Как только номер угнанной попадет в базу «Трассы», спалимся на раз.
— Так что, на автобусах ехать?