Глава 10 — Танцы, карты, шампанское

Мельком я увидел Диего. Она стояла в окружении дворян, смеялась и пила шампанское. Судя по голосам, она напропалую любезничала с молодыми людьми. Ну вот, а то кривилась, что балы ей не нравятся. Оказывается, вполне себе вписалась в местное общество.

Александру долго искать не пришлось. Вокруг неё тоже вились какие дворянчики и офицер в мундире. Рыжая хлопала глазами, улыбалась и выглядела счастливой. Ох, зря её взяли, испортят мне ученицу, как пить дать.

Девушка заметила меня, что-то сказала ухажёрам, кивнула несколько раз и поспешила в мою сторону.

— Константин Платонович! Здорово здесь, правда? Представляете, столько мужчин хотят со мной потанцевать. Я уже всю бальную книжечку исписала.

— Рад за вас, Александра. Только не увлекайтесь слишком сильно, мы уйдём вместе с княгиней.

— Да-да, конечно, — судя по мечтательному взгляду, мыслями она была где-то в другом месте.

— Идите, Александра, веселитесь.

— А вы?

— Я найду чем заняться.

У меня и правда было дело — посмотреть на карточную игру. Во-первых, княгиня попросила чуть-чуть проиграть местным старожилам, а во-вторых, хотелось взглянуть на игроков из академического интереса. В Сорбонне я обожал наблюдать за игрой студентов. Как они жульничали! Настоящие магистры шулерства. Обманывали не только ловкостью рук, но и магией. Знакам, которые они использовали, не учат профессора, их не найдёшь ни в одной книге. Знания передавались исключительно между студентами под большим секретом. Из чистого интереса я хотел взглянуть, как жульничают маги с Талантом.

Когда я выходил из бального зала, ударил гонг. Дворяне встрепенулись и двинулись к центру — начиналось время танцев. На балконе у дальней стены заиграли музыканты, по залу пробежала волна вздохов и шорохов платьев, а распорядитель бала объявил полонез. Не-не, я в этом не участвую, хватило танцев у Добрятниковых.

Но стоило выскользнуть в соседнюю комнату, как дорогу мне преградила целая толпа: помещица в старомодном платье, напудренная выше всякой меры; её муж, на лице которого читалось «отстаньте все и дайте мне спокойно выпить», и несколько их дочек в разноцветных платьях. Точное количество я посчитать не смог — они всё время крутились вокруг, подмигивали, строили глазки и томно вздыхали.

— Константин Платонович! — с места в карьер атаковала помещица. — Какая радость, что мы вас встретили! А я всё высматриваю, когда же вы приедете. Даже не сомневалась — появитесь, какой же бал да без такого героя.

— Эм… Не имею…

— Чемодурова Варвара Михайловна. А это муж мой, Савелий Николаевич, и дочери. Обойдёмся без имён, много их, сразу и не упомнишь, какую как зовут. Ах, так чудесно! Уж и не чаяла, что вы вот так прогуливаться будете. Скучаете? А мы сейчас вас развлечём! Да, девочки?

— Я…

Но мне даже слово не дали вставить в этот водопад. Чемодурова молотила, как пулемёт, перебивая любые возражения.

— Шампанского Константину Платоновичу! Принеси, душенька, быстро бокал нашему герою и мне один. Холодные бери, да полные чтобы были, да не отпивай, пока несёшь, — указала она сложенным веером одной из дочерей.

— И мне, — попытался встрять муж помещицы.

— Обойдёшься, сам сходишь, — шлёпнула Чемодурова мужа веером и снова переключилась на меня: — Вы, Константин Платонович, свежая струя в нашем застоявшемся болоте. Такой фээрычный скандал! Так отдубасить этого дурака Белинского. Браво, браво! Девочки, похлопайте Константину Платоновичу!

Громыхнули аплодисменты, чуть меня не оглушив. Все многочисленные дочери Чемодуровой били в ладоши, смотрели влюблёнными глазами и чуть ли не облизывались. А они как собираются меня делить? Кто первая успеет или драться будут? Нет, надо срочно уходить от этой семейки.

— Константин Платонович, вот ваше шампанское.

Одна из девиц принесла сразу пять фужеров. Один сунула матери, другой мне, третий отцу, а остальные два выпила залпом один за другим.

— Мари, что ты делаешь?! Нельзя так пить шампанское.

— Вы, маменька, не волнуйтесь за меня, — низким голосом ответила девица и довольно зажмурилась. — Не первый раз шумпанское пьём, чай не батюшкин самогон, со стакана не свалит.

Ёшки-матрёшки, что за семейка! И по-хорошему не вырваться, они взяли меня в плотное кольцо.

— Кого я вижу! — Между дочерей протиснулся высокий офицер. — Пардон, сударыни. Милый друг!

Он порывисто обнял меня.

— Уж и не надеялся встретить тебя здесь. Идём быстрее, я должен срочно передать письмо из Петербурга. — Офицер обратился к Чемодуровой: — Простите, что так бестактно прервал вашу беседу, но дело очень срочное. Мерси, мадам.

Подхватив меня под локоть, офицер указал головой в сторону столов с закусками.

— Простите, Варвара Михайловна, вынужден откланяться, — я улыбнулся навязчивой тётке. — Рад был пообщаться. До свидания, сударыни!

Облегчённо выдохнув, я двинулся за офицером прочь от жуткой семейки. Страшно хотелось обернуться и показать им язык. «Мэээ! Ищите женихов в другом месте, сударыни». Но я сдержался.

* * *

— Не мог безучастно смотреть, как они на вас накинулись.

— Благодарю покорно, — я протянул офицеру руку, — Константин Урусов.

— Поручик Григорий Орлов, к вашим услугам.

Он ловко щёлкнул каблуками и слегка поклонился.

— Гвардия?

— Никак нет, переведён в пехоту.

Заметив моё удивление, он наклонился и пояснил чуть тише:

— Фридрих разорвал перемирие, а в армии не хватает офицеров.

— А здесь какими судьбами?

— Улаживаю семейные дела, — он криво улыбнулся, — чтоб их черти взяли. А вы…

— У меня имение тут недалеко. Вот пытаюсь влиться в Муромское общество.

— Но вы не местный? Выговор у вас специфический.

— Я долго жил в Париже.

Орлов обернулся, прищурясь, вгляделся куда-то вдаль и вздохнул:

— Простите, вынужден удалиться, меня зовут.

— Ещё раз спасибо за выручку.

— Ерунда, мужчины должны помогать друг другу. В следующий раз вы меня спасёте.

— С меня причитается.

Он с улыбкой кивнул.

— Будете в Петербурге, найдите меня. Расскажете о Париже, и будем в расчёте.

Снова щёлкнув каблуками, он поклонился и растворился среди гостей. А я отправился к ломберным столам, пока меня снова кто-нибудь не поймал в матримониальных целях.

* * *

На каждом столе шла своя игра: пикет, фараон, ломбер, квинтич и вист. Но центральное место занимал юрдон. Азартная игра, где выигрыш зависел не от умения, а от удачи и блефа.

Я прогулялся между столами. Игроки, зрители, ставки, шлепки карт по зелёному сукну. Возгласы победителей и проигравших.

— Есть! Мой выигрыш, господа.

— Пошла, старая попадья! — кричал кто-то, бросая на стол пиковую даму.

— А мы её тамбовским мужиком! — били карту королём.

— Три рубля сверху!

— Пас.

— Четыре рубля сверху!

— А мы ещё два.

— Вот вы как? А мы вашего короля по сусалам козырной десяткой.

— Пять рублей сверху!

— Что?! Не может быть!

— Поздно, Василий Иванович, поздно. Коль проюдонились, извольте вести себя прилично.

Больше всего зрителей было вокруг стола с левого края. Там играли седой старик с бакенбардами, женщина в пышном парике и молодой человек с детской улыбкой. Четвёртый участник менялся раз в несколько партий — то один, то другой дворянин проигрывался, бросал карты, но неизменно вежливо раскланивался с остальными. Похоже, эта троица и была теми самыми «разувальщиками».

— Костя, — рядом появилась княгиня и взяла меня под локоть, — как тебе здесь нравится?

— Неплохо. Кто это играет?

— Лучшие картёжники Мурома: Чагин Матвей Иванович, вдова Чулкова и Гришка Хомутов. Другие с ними садятся играть ради разговоров.

— Каких?

— Разных. Кому продать, кому купить, дела всякие уладить. Через них большинство слухов и новостей проходит.

Так-так, забавный расклад получается. Прямо какая-то местная «мафия», решающая проблемы неформальными методами.

— Я правильно понимаю, что это влиятельные люди?

— Соображаешь. Чагин с градоначальником и Поместным судьёй по воскресеньям пьёт. Чулкова торговыми рядами владеет и купцов муромских в кулаке держит.

— А Хомутов с разбойниками знается?

Княгиня пожала плечами.

— По-разному говорят.

— Марья Алексевна, а их кто-то из больших родов прикрывает?

— Свечку не держала, не знаю. Только говорят, они частенько к князю Мышкину ездят.

И правда, мафия с высокой крышей. Пожалуй, знакомство с ними будет полезно.

— А с Шереметевыми они в каких отношениях?

— В сложных, Костя, в очень сложных. Шереметев с ними даже не здоровается, когда здесь бывает.

— Нужные люди.

— Я тебе так и сказала, — улыбнулась Марья Алексевна. — Сейчас место освободится, ты с ними сядь, оставь за столом рублей пятьдесят.

— Проиграть?

— Костя, — она скептически посмотрела на меня, — Чагин три года назад обещал подарить тройку авалонских лошадей тому, кто его обыграет. Думаю, эти лошади прежде заржавеют в конюшне, чем сменят хозяина. И учти, магия за столом запрещена. Видишь, невзрачный тип стенку подпирает? Следит, чтобы эфир даже не шелохнулся.

Конец ознакомительного фрагмента