— Костя, — Марья Алексевна протянула мне конверт, — прочти, тебе будет интересно.

Княгиня фактически обосновалась у меня в усадьбе и не собиралась никуда уезжать. Ночами устраивала свои «концерты» на арфе вместе с Настасьей Филипповной и Диего. К моему удивлению, арфу настроили, и теперь она звучала даже приятно. А когда испанка начинала подыгрывать на гитаре, так и вовсе хорошо.

Я не успел открыть конверт, когда в столовую проскользнула Светлячок. Подошла ко мне и шепнула на ухо:

— Константин Платонович, к нам едут шесть всадников. Четверо из них в военных мундирах.

В горле у меня на секунду запершило. По мою душу, спинным мозгом чувствую. Но виду не подал.

— Господа, прошу меня извинить, заканчивайте обед без меня, — я протянул конверт обратно Марье Алексевна. — Чуть позже, хорошо?

Накинув тулуп в прихожей, мы со Светлячком вышли на крыльцо. Всякие неприятности надо встречать лицом к лицу, не выказывая и тени страха.

Опричников видно не было, но я чувствовал — они где-то рядом, готовые ударить в случае необходимости.

— Скажите в разговоре «хлеб-соль», — шепнула Светлячок, — и я дам знак стрелять.

* * *

Долго ждать не пришлось. Через пять минут кавалькада всадников въехала во двор усадьбы. И правда — военные. Только их предводитель был гражданский, закутанный в чёрную шубу, в надвинутой до бровей рыжей лисьей шапке. Он и подъехал к крыльцу, оставив сопровождающих ждать.

— Константин Платонович!

Голос всадника показался мне знакомым. Я вгляделся в его лицо. Точно! Сумароков!

— Василий Петрович, какая неожиданная встреча!

Старичок-археолог спустился с коня и засеменил ко мне.

— Рад, очень рад.

— Отобедаете с нами?

— Нет-нет, простите, дело не терпит отлагательств. Мы можем поговорить приватно?

— Да, конечно, прошу вас.

Я распахнул дверь, впуская гостя в дом, и отрицательно покачал головой Светлячку. Она понятливо кивнула и исчезла, чтобы дать остальным опричникам отбой.

Сумароков скинул шубу. Под ней оказался чёрный мундир с золотыми эполетами. Хм, а не рано ли я отпустил опричников?

— Пройдёмте, — я указал на лестницу, — там нас не побеспокоят.

Мы поднялись на второй этаж. Я провёл его в кабинет и кивнул на диванчик.

— Присаживайтесь, Василий Петрович. Что за неотложное дело привело вас ко мне?

Он не успел ответить, как в кабинет стремительно ворвалась Марья Алексевна. Гордо прошествовала к креслу, села и кивнула Сумарокову.

— Рада вас видеть, незабвенный Василий Петрович.

Старичок возмущённо посмотрел на меня, но я только развёл руками. Если княгиня желает присутствовать при разговоре, то с этим следует просто смириться.

Сумароков вздохнул, покосился на Марью Алексевну и произнёс:

— В Касимове эпидемия синей оспы.

Глава 2

Ходячий

— Господи святы!

Марья Алексевна побледнела и перекрестилась. Мне, честно говоря, стало не по себе — слухи об этой болезни ходили самые жуткие. Медицина не мой конёк — деланные маги не умеют лечить, да и не интересовался я этой областью.

— Благодарю, Василий Петрович. Ваше предупреждение бесценно, я немедленно объявлю карантин.

— Простите, Константин Платонович, но я здесь не для этого. Вы должны поехать со мной.

— Эм… Куда? Зачем?

— Никуда он не поедет! — Марья Алексевна вскочила. — Никуда!

— Я попросил бы…

— Ты, Василий Петрович, говори, да не заговаривайся. Знаю я твои штучки!

— Марья А…

— Нет, я сказала! Костьми лягу, а Костю никуда не пущу. Ишь выдумал! По глазам вижу — хочешь Костиными руками самый жар разгребать. Не выйдет!

— А…

— И не перебивай меня, когда я с тобой разговариваю! Я старше, между прочим, и по титулу, и по возрасту. Перебивает он! То, что ты в мундир Тайной Канцелярии вырядился, ещё не значит, что можешь командовать.

— Я попросил бы вас, Марья Алексевна…

— Крепостных своих просить будешь, понял?! Никуда Костя не поедет!

Честно скажу, не ожидал, что княгиня с таким жаром кинется на мою защиту. Эк она Сумарокова, чуть носом по земле не возит. Будто я её единственный сын, которого в армию на двадцать лет забрить хотят.

— Вы, Марья Алексевна, — Сумароков поджал губы, встал и выпятил грудь, — меня оскорбляете. Будь вы мужчиной, я бы вас вызвал на дуэль.

— Я тебя сама вызову! И пристрелю за амбаром, чтобы ты там не думал, сморчок.

Сумароков побелел, открыл рот…

— Тихо!

Я со всей силы хлопнул ладонью по столу. Звук получился оглушительный, будто выстрел. Марья Алексевна и Сумароков изумлённо повернулись ко мне.

— Господа, — продолжил я тихим ласковым голосом, — присядьте, пожалуйста.

Прятаться за спиной княгини я не собирался. Во-первых, надо выслушать, чего именно хочет от меня Сумароков. Во-вторых, эпидемия случилась слишком близко, всего пятьдесят вёрст. А в-третьих, коли уж старичок-археолог оказался из Тайной Канцелярии, не стоит вот так с ходу с ним ссориться.

— Василий Петрович, начнём сначала. Для чего я вам понадобился?

Сумароков бросил взгляд на княгиню и вздохнул.

— Прошу прощения, что вёл себя столь вызывающе.

Марья Алексевна хмыкнула, будто и не ожидала другого. Но старичок держал себя в руках и продолжил:

— Эпидемия случилась крайне не вовремя. Практически все военные маги из Мурома уехали — Фридрих нарушил перемирие и матушка-императрица готовится к весенней баталии. Сами видите, мне приказали выйти из отставки, собрать хоть кого-то и выставить карантин.

— Вот и собирай служилых, — буркнула княгиня, — а Косте надо о своём имении позаботиться.

— Да, понятно, — Сумароков поморщился, — вы не служили, дёргать вас приказом не имею права. Поэтому я приехал просить по-дружески. Вы единственный, кто может мне помочь.

Я развёл руками.

— Василий Петрович, я деланный маг. Средств для лечения болезней у меня нет. И мой Талант, как вы знаете, не слишком для этого годится.

— Вот, мой дорогой, вот! Именно ваш Талант. Это же синяя оспа!

— Простите, Василий Петрович, не понимаю.

— Опыры, — мрачно отозвалась Марья Алексевна.

— Что?

— Ходячие мертвяки, Константин Платонович, — Сумароков вытащил платок и вытер лоб, — нечистые покойники. Синяя оспа имеет эфирную природу, к нашему несчастью. После скоротечной болезни и мучительной агонии часть умерших поднимается снова. Практически без разума, с трудом передвигающиеся, они представляют огромную опасность.

— Нападают на людей, — я кивнул, — пьют кровь и едят живых.

— Господь с вами, Константин Планотович! — Сумароков перекрестился. — Что за ужасы вы говорите? Никого они не трогают, даже ребёнка догнать не смогут. А вот заразу разносят только так.

— И вы думаете, что я могу с ними справиться?

— Безусловно. Это же ваш профиль!

Я переглянулся с Марьей Алексевной. Княгиня несколько секунд молча смотрела на меня и наконец кивнула. Судя по всему, дядя такое проделывал в прошлом.

Сумароков истолковал наше молчание по-своему.

— Константин Платонович, я прекрасно понимаю, что вы не обязаны рисковать. Я мог бы воззвать к вашему долгу дворянина, но это не совсем честно. Положа руку на сердце, я и сам не хочу туда ехать. Будь моя воля, умчал бы в Москву или Петербург и слушал рассказы, как справляется кто-то другой. Но меня заставили!

Он развёл руками и тяжело вздохнул.

— А я только напал на след очень интересного захоронения. Надо подготовиться, уточнить, собрать к весне подходящих людей. Но вместо этого мне приходится носиться по местным дорогам, мёрзнуть в седле и выслушивать тупоголовых военных. Видели, с кем я приехал? Инвалиды, отставники или такие дубы, что их в действующую армию не берут. Макабр!

— Какое у вас подходящее к ситуации ругательство.

— Что? Ах, это… Да, подходит.

Старичок рассмеялся.

— Константин Платонович, вы действительно не обязаны со мной ехать. Но я прошу вас об этом.

— Не соглашайся, — княгиня бросила на Сумарокова тяжёлый взгляд, — у тебя своё поместье требует защиты.

— Марья Алексевна! — старичок аж подскочил. — Вы всё ещё на меня сердитесь за тот ужасный случай? Давайте забудем прискорбное событие, прошу вас. Признаю, был не прав, старый дурак, дубина стоеросовая.

Княгиня зажмурилась и покачала головой.

— Что? Вы не хотите? Так и будем ругаться до скончания века?

— Ах, Василий Петрович, так слушала бы и слушала. Вы продолжайте, не останавливайтесь. Старый дурак, вы сказали? Повторите ещё раз, хочу услышать.

Сумароков закатил глаза, прошептал: «Боже, за что мне это?» — упал обратно в кресло и громко произнёс:

— Да, я старый дурак, что поссорился с вами из-за пустяка. Вспылил, как мальчишка, и не захотел извиниться. Довольны?

— Теперь да, — Марья Алексевна кивнула, — давно бы так.

— Помогите мне, сударыня. Мне нужен Талант Константина Платоновича. Я один до весны буду бегать вокруг Касимова и ловить неупокоенных мертвецов, пока из Петербурга не пришлют кого-нибудь опытного в таких делах. Честное слово, — он повернулся ко мне, — я в долгу не останусь.

— Например? — княгиня сложила руки домиком. — Составишь Косте протекцию при дворе?

— Марья, душечка, ты же знаешь — там у меня врагов больше, чем друзей.