— Её можно было бы съесть, — одобрительно кивнула демоница. — Мне магия, а тебе — мясо.

— Не будем мы никого есть! — пресёк её намерение Стриж. — Она могла бы открыть разлом над одной из печатей, а мы бы пришили там несколько демонов и зарядили её.

Тут он запоздало сообразил, что вряд ли Белочку приводит в восторг идея поубивать её сородичей ради подзарядки артефактов и уже собирался извиниться, как обратил внимание на заинтересованное выражение на её лице.

— Тебе, наверное, неприятна мысль об убийствах собратьев? — уже не уверенный в своём предположении, поинтересовался Лёха.

Он распахнул дверь и вошёл в комнату, мысленно наречённую «командным пунктом».

— Зависит от того, каких именно убивать, в каком количестве и с какой целью, — отозвалась Белочка. — Вот ты бы серьёзно расстроился, забив стадо коров? А завалив медведя? Или разумного, но врага? И при этом получил бы неплохую выгоду.

Демоница с интересом уставилась на Стрижа, словно никогда не жила в его голове и не представляла, что же он может ответить.

— Сама знаешь, — отмахнулся тот, подойдя к столу с фигурками. — Но я раньше как-то не задумывался, что в вашем мире тоже не все разумны и вы тоже враждуете.

Повинуясь какому-то детскому порыву, он передвинул одну из них и напрягся, подспудно ожидая какой-нибудь пакости.

Ничего не изменилось.

— Мы демоны, — снисходительно фыркнула Белочка, усаживаясь на край стола. — Высшие хищники. Вражда — путь к развитию и совершенству.

Слова о высших хищниках вызвали в памяти другой разговор и породили новый вопрос.

— Ты так легко говоришь об убийстве себе подобных, — сказал он. — О том, что вы поедаете друг друга, враждуете, что эльфы превращают вас в силовой фарш, но стоит завести речь о них…

Он выдвинул вперёд фигурку дракона, до того таящуюся в тени крупной ступенчатой пирамиды. Завидев её, демоница оскалилась и шарахнулась прочь.

— Почему ты так боишься драконов? — прямо спросил Стриж, уставившись в жёлтые глаза с вертикальными зрачками. — Разве они хуже всего того, что я описал?

— Хуже! — выпалила рогатая с перекошенным от страха и гнева лицом.

Вид у неё был такой, что Лёха даже посочувствовал своему кровожадному симбиоту. Вот только ясности её ответ не внёс.

— Чем хуже? — настойчиво спросил он.

— Не знаю! — В голосе Белочки звякнул металл. — Я не помню! Просто знаю!

Облик демона стремительно менялся: кокетливая рогатая девица обращалась в могучего монстра с угольно-чёрной чешуёй. От него веяло такой ненавистью, что Стриж невольно отшатнулся. Даже зная, что перед ним просто сложносочинённая галлюцинация, он не мог унять бешено колотящееся сердце.

— Ладно, ладно! — примирительно выставил ладони Лёха. — Вопрос закрыт.

На фоне зубастой громадины жест выглядел беспомощным и смешным, но Белочка, кажется, успокоилась. Во всяком случае, она вновь обратилась в рогатую красотку.

Намереваясь перевести тему разговора на более нейтральную, Стриж подошёл к нише с крылатой бронёй и задумчиво спросил:

— Интересно, а они могли дозаправляться где-то в пути? Потому что как только батарея иссякнет, хрен такой доспех на себе допрёшь до ближайшего зарядного устройства.

Ответа Белочка не знала, но всё же подошла и встала рядом с умным видом.

Лёхе следовало бы проверить ловушки у зеркала, по второму разу уже внимательней осмотреть все помещения, посидеть на террасе, высматривая каких-нибудь местных орлов со страстью к полётам на столь впечатляющей высоте, но… Но совершенно детское желание примерить такую штуковину зудело где-то внутри, лишая покоя.

Останавливало только воспоминание о невольном знакомстве с Белочкой. Оно тоже началось с того, что он беспечно потрогал незнакомый золотой предмет.

— Ты случайно не знаешь, активирую я что-нибудь эдакое, если примерю этот доспех? — без особой надежды спросил он у демоницы.

— В нём не осталось магии, — уверенно сказала та. — Пуст, как твоя голова.

— Неправда, в ней же есть ты! — возразил Лёха, осторожно касаясь золотых чешуек нагрудника.

Ничего не произошло.

Осмелев, он попытался приподнять чешуйки, чтобы разглядеть, к чему они крепятся. Увы, те не шелохнулись, словно кузнец-экспериментатор сперва создал чешуйчатый доспех, а потом решил сплавить его в монолит.

Зато шлем удалось снять без всякого труда. Повертев трофей в руках, Лёха напялил его на себя. Сидел этот золочёный горшок намного удобней, чем выданный когда-то Дараном в замке Кречетов. Да и обзор в нём был куда лучше.

— Гондор зовёт на помощь! И Рохан явится! — пафосно провозгласил он.

Белочка прикрыла рукой лицо и обречённо покачала головой.

В ответ Лёха лишь пожал плечами и процитировал бессмертные строки Александра Твардовского:

Жить без пищи можно сутки,
Можно больше, но порой
На войне одной минутки
Не прожить без прибаутки,
Шутки самой немудрой [Строки из поэмы А. Твардовского «Василий Тёркин».].

— Почему тогда почти во всех ваших фильмах военные вечно серьёзные и с брутальными харями? — поинтересовалась демоница.

— Потому, — ухмыльнулся Стриж, вспоминая сослуживцев, — что их придумывали придурки, никогда не видевшие ни войны, ни настоящих военных.

— Почему же тогда эти фильмы так популярны? — недоверчиво прищурилась Белочка.

— Потому, — отозвался Лёха, прикидывая, как надевать и снимать крылатую броню, — что большинство людей предпочитает сказки, а не правду.

На изучение креплений чудо-доспеха ушло какое-то время. Эльфы обошлись без привычных ремешков и застёжек, выдумав какой-то хитрый, скрытый от глаз механизм. Снаружи крылатый силуэт казался цельным, словно владелец телепортировался сразу внутрь брони.

— Покрути вот тут, — неожиданно посоветовала демоница, указывая на диск с рельефным символом.

— Зачем? — удивился Стриж, уставившись на Белочку.

— За шкафом! — раздражённо буркнула та в лучших казарменных традициях. — В моих отрывочных воспоминаниях есть такая штука. Эльф что-то повернул здесь, и доспех раскрылся.

— В смысле «раскрылся»? — не понял Лёха, но всё же последовал совету.

Поворот по часовой стрелке ни к чему не привёл — диск остался недвижим, а вот когда Стриж надавил в противоположную сторону…

Рельеф неожиданно легко поддался, и броня с тихим шелестом раскрылась на манер железной девы. Вот только шипы тут были не внутри, а в раскрывшихся краях лат.

— Охренеть… — зачарованно пробормотал Лёха, разглядывая пазы, в которых и утопали эти самые «шипы».

Хотя с «шипами» он поторопился. Скорее, они напоминали ключи — тонкие рельефные пластины явно входили в какие-то механизмы внутри пазов.

Не веря глазам, Стриж прикинул толщину лат. Она едва превышала сантиметр, но при этом вмещала в себя довольно сложное устройство. Сама броня при этом настолько тонка, что вряд ли выдержит серьёзный удар.

Почесав затылок, Лёха направился к другой нише, где стоял закрытый доспех, и от души ударил по нему чешуйчатой стопой, стремясь сплющить наколенник.

— Твою ж мать! — выругался Стриж, прыгая на здоровой ноге.

Ощущение было такое, будто он пытался пробить пяткой стену в лучших традициях боевиков, а ушибся в лучших традициях суровой реальности. И стойка, и закреплённая на ней крылатая броня не получили никаких повреждений.

— Нормально, — оценил результаты нехитрого эксперимента Лёха, осторожно ступая на пострадавшую ногу. — Интересно, а прострелить её получится?

Огнестрела под рукой не было, но позже надо будет снарядить один из арбалетов и проверить чудо-броню на прочность. Кто знает, может, жизнь вновь сведёт его с теми муднями на летающих колесницах или с пристебаем Гарма в такой вот экипировке.

Но это потом, а сейчас…

Вернувшись к распахнутому зеву брони, Лёха с интересом покрутил рельефный диск по часовой стрелке и крылатый доспех, словно фэнтези-версия костюма Тони Старка, вновь собрался воедино.

Сделать подобное с технологиями аборигенов было решительно невозможно. Строго говоря, Лёха сомневался, что и в его мире могли бы собрать подобный прототип. Может, он бы не удивил Мию, но, чтобы задать этот вопрос, требовалось сперва добраться до девушки.

Следующую пару минут Стриж «открывал» и «закрывал» доспех, силясь понять, как это делается. Отчаявшись, признал своё поражение и осторожно втиснулся в доспех. Тот был чуть великоват: его владелец был выше ростом и немного шире в плечах, но сейчас это было даже плюсом. Меньше риска защемить что-нибудь, когда броня сомкнётся.

Подняв руку, Лёха нащупал рельеф диска и повернул его. С едва слышным шелестом доспех сомкнулся.

— Круто! — восхитился пустотник и, глядя на Белочку, гордо вскинул подбородок. — Я похож на героя древних песен?

— Скорее, на Киркорова в сценическом костюме, — обломала его демоница. — Только перьев не хватает.

— Да ну тебя, — отмахнулся Стриж и осторожно высвободился из креплений стойки.

И при первом же шаге едва не завалился на спину — сложенные крылья были тяжёлыми, как мешок картошки.

— Манал я такое конструкторское решение, — пыхтел он, согнувшись в поисках равновесия. — Что-то я сомневаюсь, что по задумке эльфийские командиры передвигались в позе пьяного египтянина.