Финал турнира по шашкам вызвал такой ажиотаж, что временно приостановили петанк, и публика буквально забила немаленькое помещение под завязку. Сразу подумал, что можно будет сделать большую доску, разлиновать её в клетку и повесить на стену в большом зале. И в онлайн-режиме передвигать фигуры, чтобы публике было комфортнее следить за игрой. Надо только продумать, как крепить шашки, магнитов в этом времени вроде ещё нет. Ничего, народ у нас смекалистый, что-нибудь изобретут.

Сначала прошёл женский финал, условия простые — играли до двух побед. К моему удивлению, Анна Орлова дошла до финала и в трёхраундовом поединке обыграла Екатерину Толстую [Екатерина Львовна Толстая (1776–1866), дочь Льва Васильевича Толстого (1740 — 14 октября 1816) и Екатерины Михайловны Римской-Корсаковой (1735–1788). Мать Фёдора Иванович Тютчева. После смерти матери, Екатерина Львовна была отдана отцом на воспитание своей сестре Анне Васильевне, мужем которой был граф Федор Андреевич Остерман, сын знаменитого дипломата и сподвижника Петра I, Андрея Ивановича Остермана. В московском доме Остерманов, расположенным между Солянкой и Воронцовым Полем, произошло ее знакомство с гвардии поручиком Иваном Николаевичем Тютчевым. В 1798 году они поженились и после свадьбы уехали в Овстуг]. Её соперница была лет на семь старше, невысокая и суховатая, при игре постоянно теребила свой веер. По реакции было видно, что поражение стало для неё ударом, но она быстро привела свои эмоции в порядок. Не знаю, кто был более счастлив Анна или её отец, но я только порадовался за обоих. Как судья, поздравил обеих соперниц и сказал, что после окончания турнира будет награждение.

Я не сомневался, что в мужской, вернее смешанный финал, выйдут Екатерина Браницкая и Александр Салтыков. Удивило, что до полуфинала дошла та самая Прасковья Гагарина, проигравшая Салтыкову. Браницкая в свою очередь просто без шансов обыграла нашего старого знакомого Кикина. А далее, сошлись лёд и пламя. Утрирую, конечно, но более эмоциональная и юная Екатерина сильно диссонировала со спокойным Александром. К роли судьи я относился максимально серьёзно и уже автоматически начал замечать ошибки или некие несуразности. После победы юной графини, также в трёх раундах, мне показалось, что Салтыков поддался. Ещё обратил внимание, что румянец на щёчках юной Екатерины, после того как Александр поздравил её с победой, был не только от радости за триумф. И у всегда сдержанного Салтыкова, тоже проскальзывали какие-то странные эмоции. Похоже, что у моего товарища корнета Ушакова нет никаких шансов. Надо расспросить старшую Браницкую, что там и как, но она вряд ли упустит такую возможность сохранить своё влияние при дворе. Отец — воспитатель детей Императора, сын — приближенный наследника, лучшей партии для дочери не придумать.

Заключительным аккордом был финал матча по русским шарам. Народ более активно использовал именно это слово, хотя в большинстве своём изъяснялся по-французски. Вот такой вот странный патриотизм. А последняя игра турнира удалась. Я одно время переживал за Юлю, как она и не опасно ли ей участвовать в подобных мероприятиях. Натолкнувшись на полное непонимание супруги о причинах моих страхов, решил, что пусть идёт как идёт. В этой эпохе ещё не тряслись над беременными, как над писаной торбой, тем более на ранней стадии. И никто не стал бы бежать ночью за бананами или ананасами по первому капризу будущей роженицы.

Команда в лице Лизы с Юлей неожиданно натолкнулась на ожесточённое сопротивление братьев Нарышкиных. А Лиза сильно нервничала и у неё не шла игра, может виной тому наличие в соперниках рогоносца [Дмитрий Львович Нарышкин (1764–1838) — обер-егермейстер, известный своим браком с Марией Четвертинской, многолетней любовницей императора Александра I и матерью их общих детей, которые получили фамилию Нарышкиных.], с чьей женой сейчас жил Александр. Меня эта корова боялась, не пойму почему. Старалась на глаза не попадаться, и пока я видел её только на балу после коронации. Ещё и второй брат [Александр Львович Нарышкин (1760–1826) — острослов и царедворец из рода Нарышкиных. Обер-гофмаршал (1798), обер-камергер (1801), директор Императорских театров (1799–1819), кавалер ордена Андрея Первозванного.], оказался действительно острословом и балагуром, сбивая с настроя соперниц своими шутками-прибаутками. Смеялись все, но на Юлю, подобные приёмы не действовали, да и русского она не знала на таком уровне, чтобы воспринимать юмор. В общем, немецкий орднунг и холодный расчёт, победил русскую смекалку.

Процесс награждения был организован в лучших традициях моего времени. Мне это напоминало награждение в каком-нибудь клубе маленького городка, если не обращать внимания на разодетую публику, ослепляющую друг друга блеском бриллиантов. Сначала Александр наградил полуфиналистов, далее награды получили проигравшие финалисты. И наконец, настал черёд победителей. Самыми счастливыми были более молодые победительницы, Лиза же грустно улыбалась. В качестве наград мы заранее приготовили серебряные и золотые медали. Всё прошло весело и душевно. Далее у нас был запланирован небольшой фуршет. Пока рабочие убирали поля для петанка в главной зале и расставляли столы с едой, народ разбрёлся по дворцу, собирался в группки и обменивался впечатлениями.

В центре внимания были победительницы, которых окружили восторженные фанаты. Шучу, но было очень похоже, на ситуацию из моей эпохи. Надо ещё учитывать статус нашей команды в петанк, многие пришли выразить почтение невесткам Императора. Александра окружила не меньшая толпа, и он с удовольствием отвечал на вопросы про будущий центр в Царицыно. После окончания награждения было сделано небольшое объявление об этом событии, что вызвало у публики большой ажиотаж. Ещё бы, турнир имени Императора, который может стать местом ежегодной встречи представителей знатных фамилий и дворян попроще.

Через полчаса народ устремился в залу, так как было около четырёх часов и все изрядно проголодались. Шведский стол придумали задолго до моего времени, а бедная местная публика даже не догадывалась о национальной принадлежности этой сервировки. Бутерброды, канапе и прочие закуски, лёгкое вино с морсом. Хватит заморить червячка перед домашним ужином и предстоящими балами, которые сегодня давали сразу в двух дворцах.

Я съел пару кусков хлеба с ветчиной и сыром, взял стакан с морсом и отошёл в пустующий уголок, где на стуле сидела старшая Браницкая. Поздравил с успехом дочери, было видно, что она очень счастлива. Заодно ненароком попытался уточнить интересующую меня информацию о некоторых персонах и событиях. В ответ получил неожиданно подробный и развёрнутый расклад. Очень интересно. В уме Браницкой я никогда не сомневался. Но она ещё была, если выражаться современным для меня языком, аналитиком от Бога. Немного подумал и предложил ей заключить между нами союз. Графиня наверняка этого и хотела, но у меня было стойкое предубеждение против её персоны. Да и понимала она, что Павел её ненавидит и лишь заступничество нашего кружка спасло их семейство от ссылки. В общем, весьма полезно пообщался, договорился о способе поддержки связи. Расстались весьма довольные друг другом.

Ещё удалось пообщаться и познакомиться поближе с Прасковьей Гагариной. Огонь, а не женщина и очень непохожа на современниц. Авантюристка и, скорее всего, адреналиновая наркоманка, что не помешало ей родить пятерых детей. Одного из них, будучи в заключение у польских мятежников в Варшаве, где она потеряла мужа. Ещё очень весёлая и непосредственная, приглашала нас с Юлей на приём, который она даёт через пару дней. Обещал посетить, почему не расширить круг знакомств и не пообщаться с интересными людьми.

Публика начала постепенно расходиться. Мы же засели с активом фонда и некоторыми присоединившимися гостями, за обсуждение будущего комплекса в Царицыно. Секретарём нашего заседания был Салтыков, а наиболее дельные советы по хозяйственной части, как всегда, давали старшая Браницкая и Головина. Варвара привлекала внимание новым нарядом, если есть чего показать, а муж не ценит, то почему бы и нет. В общем, вечер тоже прошёл очень продуктивно. Гости разошлись ближе часам к восьми. Мы же отужинали в семейном кругу и ещё долго обсуждали турнир, будущий комплекс и вообще говорили ни о чём. Всё-таки атмосфера в присутствии Павла сильно давит. И не сказать, что он не чужд веселья или неинтересный собеседник. Просто невозможно предсказать его реакцию на любое, даже безобидное слово. Это очень сильно утомляет, сам не заметил в каком напряжении я был в последние несколько дней.