Александр Казанков

Тень предков

Глава первая. Звезда

Трибуна вздрогнула, волна возбуждения прокатилась по рядам болельщиков всепоглощающим азартным жаром. Все как один вскочили со своих мест, секунды до конца матча, на табло счет «три-три». Рывок, игрок под номером одиннадцать сносит с ног нападающего Марка Шурма, перехватывает шайбу, обходит защитника «Бостон Брюинз», выходит к воротам, слышен скрип коньков по льду — и удар. Над ледовой ареной повисла тишина. Шайба с осколками льда ворвалась в ворота «Бостон Брюинз»… Протрубила сирена, возвещая об окончании матча. Вратарь упал на колени и с яростью ударил клюшкой об лед. Толпа болельщиков взревела от восторга. «Вашингтон Кэпиталз» вырвал победу у «Бостон Брюинз». Впереди плей-офф!

— И снова победу вашингтонцам принес русский легионер Святослав Романов под номером одиннадцать на форме, но номер один в наших сердцах, — прозвучал голос комментатора. — Какая победа! Давно болельщики не видели такой игры. Опытный бомбардир, настоящий русский великан, скала.

Вспышки фотоаппаратов и блеск ночной жизни Нью-Йорка… Да, Святослав любил такую жизнь. Быструю, стремительную, яркую. Самые красивые женщины, дорогие машины и вечеринки, всеобщее преклонение — все это заставляло биться его сердце быстрей. В свои тридцать три года он имел все, что только может пожелать мужчина.

Святослав выбрался из «ломбарджини», бросил ключи молодому пареньку в форменной одежде лакея и двинулся по красной дорожке ко входу. Паренек с завистью посмотрел на машину и сплюнул на пыльную обочину. «Почему одним всё, а другим ничего?» — подумал юноша, утонув в кресле дорогого автомобиля.

А Святослав не спеша шел по дорожке тщеславия. Вокруг вспышки камер, толпы репортеров и болельщиц. Банкет в честь его любимого, надежды Вашингтона и грозы НХЛ. Святослав остановился и развернулся к камерам, принимая позу поэффектней. Мужественная улыбка русского витязя часто занимала первые страницы модных глянцевых журналов.

Мальчуган, в футболке «Вашингтон Кэпиталз», пролез под красной лентой и подбежал к Святославу, протянув ему хоккейную карточку. Парень хотел было что-то сказать Святославу, но охранник по кличке «Малыш Джон» — огромный негр, заслуживший прозвище писклявым детским голосом, схватил мальчонку за рукав футболки. Ткань не выдержала и порвалась. Десятки репортеров осветили дорожку вспышками камер.

Можно представить заголовок утреннего выпуска желтой прессы: «Охрана Романова избила ребенка».

Святослав, изобразив сочувствие на лице, отодвинул Джона и наклонился к пареньку. Тот был совсем бледным, голубоглазым мальчуганом с черными волосами. Мальчик был в одном шаге от того, чтобы разрыдаться на всю улицу. Романов снял с руки «Ролекс» и протянул пареньку.

— Как тебя зовут, храбрец?

Мальчик стоял и не мог пошевелиться, впав в ступор. Наконец проглотив ком, застывший в горле, тихо произнес:

— Ланселот.

Святослав чуть не рассмеялся. Ну и имечко. Отца, наверное, король Артур зовут, а мать Гвиневра. Повезло же ему с родителями.

— На, держи, храбрец, и помни, «Вашингтон» впереди всех.

В толпе кто-то ахнул. Можно представить, сколько стоят эти часы. А Святослав потрепал парня по голове и двинулся дальше.

Ночной клуб «Copacabana», открытый еще в 1941 году, считался лучшим клубом Нью-Йорка, вмещал более четырех тысяч человек. И сегодня все они пришли чествовать его, Святослава! Дейл Хантер, главный тренер «Вашингтон Кэпиталз», знаменитый тем, что сумел набрать более тысячи очков при трех тысячах минут штрафного времени, крепко пожал руку хоккеиста. Американец недолюбливал русского, уж слишком часто тот сыпал всякими умными словечками, о существовании которых Хантер даже не подозревал.

«Ох уж эти русские, все у них не как у людей. Спортсмен должен быть сильным, ловким и выносливым, говорить мало и односложно. А русские спортсмены еще и разговаривают, что за чудаки», — думал Хантер.

Музыка на время прекратилась, и огромное помещение мгновенно наполнилось хором множества голосов. «Поздравляем, поздравляем!» — разносилось по залу, после чего дружно грянули аплодисменты. Зажглась пиротехника, яркая иллюминация, грянула музыка. Все сверкало и светилось, но ярче всего этого великолепия было лицо Романова. Святослав был счастлив!

Клуб гудел как пчелиный улей. Даже горячая латиноамериканская музыка не могла заглушить тысячи голосов, слившихся в один бесформенный фон. Полуобнаженные загорелые латиноамериканки извивались на сцене в такт ритмичной музыке. Святослав весь вечер жал руки малознакомым людям, время от времени попивая коктейли. Представитель фирмы «Адидас», Стив Тейбл, предложил Святославу сняться в рекламе каких-то новых кроссовок с подпружиненной подошвой. Святослав, конечно, согласился, но решил, что ход весьма странный. Хоккеист, рекламирующий кроссовки, — это то же самое, что боксёр, рекламирующий коньки. Как корова на льду. Домой Святослав отправился в компании двух юных моделей из ищущих. Это такой особый вид девушек, которые ищут, как бы удачно пристроить свой зад. Конечно, в переносном смысле.

У выхода из клуба на Святослава наскочил старик, похожий на бомжа.

«И как этот старик прошел через кольцо оцепления?» — подумал Романов.

Святослав оттолкнул старика, который уже хотел вцепиться хоккеисту в руку. Вытащил из кармана мятый полтинник и бросил упавшему на дорожку бродяге.

— Помогите, — прошептал старик и протянул руку Романову, — помогите, пожалуйста, ради бога!

Святослава передернуло от волны непонятного страха. Что-то зловещее исходило от старика, непонятное. Святослава ослепила вспышка камеры. Романов прикрыл на секунду глаза. От вспышки поплыли яркие круги, а в кругах мелькнуло что-то темное и мерзкое. Святослава повело в сторону, и только рука охранника Боба помогла ему не упасть. Святослав открыл глаза и увидел на лбу старика промелькнувшую печать — черный пентакль. Романов отбросил руку старика и быстро двинулся к машине. Старик его пугал.

— Помогите мне, они заберут меня, — снова взмолился бродяга.

Что-то в этих словах взбесило Романова, и он развернулся к старику:

— Ну что ты ко мне привязался? Я дал тебе денег, иди, пей свой виски. Мне нет никакого дела до таких, как ты.

Старик посмотрел на спортсмена обреченным взглядом, полным боли и отчаяния.

— Когда-нибудь тебе тоже будет нужна помощь, но никому не будет до тебя дела. Ты думаешь, что ты господин своей жизни, что ты лучше меня, но ты всего лишь крупинка, пыль. Ты скоро сам в этом убедишься, Святослав.

От слов старика у хоккеиста волоски на спине встали дыбом. Романов попятился назад, потом быстро развернулся и заскочил в машину. Он старался не смотреть, как охранники выталкивают старика с дорожки в тень, отбрасываемую козырьком здания. Святослав налил себе бокал коньяка семилетней выдержки, хранившегося в баре лимузина. Обычно он не пил спиртное, режим не позволял, но сейчас ему срочно нужно было успокоиться. Это было не нормально. Он и раньше видел сумасшедших, но этот был не таким. Неправильным, совсем не похожим на бездомного пьяницу. А уж его слова…

«Откуда он знал мое имя? Откуда это чувство смерти, витающее вокруг. Хотя популярного хоккеиста знают многие. Печать смерти, глупость какая, даже самому смешно».

Святослав переборол себя и снова посмотрел в окно, старика нигде не было. Неожиданно в люк влетел сильный порыв ветра, принеся с собой леденящий вой и крик… Вой голодных волков среди бескрайних снегов. И крик человека, которому так страшно, что его язык с трудом шевелится, а из гортани вместо голоса вырывается дрожащий всхлип. Святослав вздрогнул и начал вертеть головой, пытаясь понять, откуда идет этот звук.

— Вы слышите это? — взмолился спортсмен, схватив сидящую рядом блондинку за руку.

Модель испуганно закачала головой и отодвинулась к своей подруге.

«Да что, черт возьми, происходит? Может, я просто схожу с ума? Забыться, успокоиться, скорее». Романов отбросил стакан и принялся вливать в себя спиртное. Мозг заполнила пустота, звуки исчезли, а мир вокруг закрутился, и Романов упал на спинку дивана, провалившись в сон.

Святослав проснулся от ярких лучей солнца, но светило оно как-то по-другому. Одновременно такое родное и давно ставшее чужим солнце. Вокруг стояли реденькие березки, вся поляна усыпана высоким клевером и полевыми цветами. На голову парня сел настырный шмель, совсем не обращавший внимания на протесты человека. Романов поднялся с травы и огляделся по сторонам.

— На Нью-Йорк как-то не похоже. Где это я? Надо же так напиться. Ничего не помню… — произнес он вслух свои мысли.

Как ни странно, вопрос, как он сюда попал, в голове спортсмена не возник. Просто это была самая малая его проблема. Все казалось таким большим, необычным, как будто он впервые увидел лес, почувствовал запах свежей травы или первый снег. Чувство, как в детстве. Какой-то странный бодун получается: ничего не болит, жажда не мучает. Наоборот, легко и хорошо на сердце. Святослав покрутил немного головой, посмотрел вдаль и понял только одно — он проголодался. Желудок предательски заурчал. А вокруг ни души, ни одного ресторанчика, да и вообще никаких признаков жизни. Из далекого прошлого он помнил, что в лесу есть грибы, ягоды, ну или уж как минимум охотники и грибники. Святослав двинулся в сторону леса.