Когда пришел в себя, обнаружил, что связан, одет в какой-то драный, вонючий халат и лежу животом на вьюке поперек спины верблюда. Медленно качаюсь вместе со спиной верблюда. Все тело болит, кажется, я ранен, по крайней мере, бок, куда мне ткнули копьем, мокрый от крови. Так я еще истеку кровью. Кричу, кричу несколько раз. Верблюд останавливается. Ко мне подходит какой-то старик в чалме и смотрит на меня. Глазами показываю на кровоточащий бок и кричу, что истекаю кровью. Удивительно, он, кажется, понимает меня. Старик говорит на иврите, на каком-то ужасном иврите, что ничего страшного, что он смазал мой бок мазью. Еще удивительней, что я не разбираю его слов, они очень странные, но понимаю, что он говорит. Он опять говорит:

— Придем на место, я еще раз посмотрю.

И снова качаюсь на верблюде. Пытаюсь все вспомнить по порядку. Вчера было первое августа две тысячи четырнадцатого года. Я в Газе, наш санитарный бронетранспортер временно придан танковому батальону, который уже вторую неделю воюет в Газе. Нас вызвали забрать раненного снайпером солдата. Вероятно, из какого-то туннеля выскочил палестинец и саданул в нас противотанковой ракетой. Все просто и понятно. Но откуда здесь, в полосе боев, бедуины? Кто их пропустил? Почему нет ни наших солдат, ни палестинцев? Ничего не могу понять. Очень хочется пить.

Очнулся или проснулся? Кругом шум, крики. Мы идем в каком-то городе или деревне? Поворачиваю голову и осматриваюсь. Господи, какое убожество. Глухие, без окон дома, впрочем, это не дома, а какие-то каменные и глиняные лачуги. Навстречу нашему каравану по узкой улочке пробирается тележка, запряженная осликом. Теперь я вижу, что мой верблюд практически в хвосте каравана. Сзади видны стены, высокие стены. Зачем деревне такие высокие стены? Наконец мой верблюд останавливается. Меня частично развязывают и стаскивают с верблюда, вернее, с тюков. Ноги отказываются идти, но громкий окрик и удар палкой заставляют меня передвигаться со связанными ногами в сторону каменного сарая. Там мне развязывают руки, но оставляют связанными ноги.

В сарае у стен на полу солома. Присаживаюсь на нее и прислоняюсь к стене. Вытягиваю вперед ноги. Все-таки лучше, чем лежать на верблюде. В сарае нас с десяток. Да, пять негров, три непонятных мужика восточного типа и один явно европеец. Лицо грязное, заросшее волосами неопределенного цвета. Но на голове они рыжие. Наверное, поэтому я сразу решил, что это европеец. Он сидел у стены напротив меня, и я его спросил:

— Говоришь по-английски?

Он недоуменно посмотрел на меня и ответил на ломаном английском:

— Да, я гел, немного говорю по-английски. Меня зовут Гордон.

Он увидел, что я не понимаю, и добавил:

— У нас, в нашем клане не говорят по-английски, но я почти два года был в армии Ричарда [Ричард. Ричард I Львиное Сердце (1157–1199) — английский король из династии Плантагенетов. Сын короля Англии Генриха II и герцогини Алионоры Аквитанской.]. И вот уже больше двадцати лет мучаюсь в этой Богом проклятой стране.

— Обожди, какого Ричарда?

— Как какого? Благородного Ричарда Львиное Сердце. Мой хозяин Фергюс [Фергюс. Фергюс, четвертый граф Бухана (ок. 1170 — ок. 1199).], четвертый граф Бухана из Мормеров Бухана [Мормеры Бухана. Один из старинных дворянских домов в Шотландии. Представители известны с начала XII в. Позднее титул граф Бухан был преобразован в граф Бьюкен.], передал нас, пятнадцать мальчишек из Бухана, Ричарду, когда он собирал армию для похода в Святую землю. И вот теперь я остался один из пятнадцати. Все умерли здесь. Ричард не взял нас с собой, когда собрался возвращаться в Европу. Просто передал своему племяннику Генриху [Генрих, граф Шампанский. Генрих II, граф Шампани, король Иерусалимский (1166–1197). Сын Генриха I Шампанского и Марии Французской (Капетинги). После брака с Изабеллой I Анжуйской (1192) король Иерусалимский. Дочь Алиса Шампанская (1195).], графу Шампанскому. Мы сопровождали его, когда он поехал в тысяча сто девяносто втором году в Тир [Тир. Знаменитый финикийский город. Находится на юге современного Ливана, в нескольких километрах от Израиля.] сообщить Конраду Монферратскому [Конрад Монферратский. Второй сын маркграфа Монферратского Вильгельма V и его жены Юдифи Австрийской. Двоюродный брат императора Фридриха Барбароссы, Людовика VII Французского и Леопольда V Австрийского. Конрад одержал многочисленные победы как командующий армиями германского императора и византийского императора. Но прославился как защитник Тира, когда армия Иерусалимского королевства была разгромлена при Хаттине и все города сдавались Салах ал-дину. После смерти королевы Иерусалимской Сибиллы наследницей стала Изабелла. В 1190 г. Конрад женился на Изабелле. В 1192 г. голосами баронов Конрад был избран королем Иерусалимским. Но почти сразу был убит ассасинами. Имеются подозрения, что убийство было организовано Ричардом Львиное Сердце. Именно за это по возвращении из Крестового похода Ричард был заключен в тюрьму двоюродным братом Конрада Леопольдом V Австрийским.] о его избрании королем Иерусалимским. И вместо этого попали на похороны. А через восемь дней Генрих женился на беременной вдове Конрада и получил корону. А потом я воевал несколько лет в его войске, до самой его смерти. Хорошее было время, особенно после смерти Саладина [Саладин. Ал-малик ал-Насир Салах ал-дунья ва ал-дин Абу-л-Музаффар Юсуф ибн Айюб. Обычно именуется — Салах ал-дин. Курд по происхождению, основатель династии Айюбидов, правившей Египтом, Палестиной, Сирией, Ираком, Хиджазом и Йеменом.] в тысяча сто девяносто третьем году. Потом стало хуже. В тысяча сто девяносто седьмом году умер король Генрих, и на его вдове женился Амори [Амори. Амори II де Лузиньян — сеньор Кипра с 1194 г., король Кипрского королевства с 1195 г., король Иерусалима с 1197 г. Сын Гуго VIII де Лузиньяна и Бургонь де Ранкон, старший брат Ги де Лузиньяна. В 1197 г. умерла жена Амори — Эшива Ибелин, — и он женился на Изабелле Иерусалимской, которая имела права на иерусалимский трон. Коронация произошла в Акре в 1198 г.], брат Ги де Лузиньяна [Ги (Гвидо) де Лузиньян. Младший брат Амори де Лузиньяна. Синьор Кипра с 1192 г., король Иерусалима в 1186–1192 гг. Права на престол появились после женитьбы в 1180 г. на Сибилле, сестре короля Иерусалимского Балдуина IV.]. И тоже стал королем. Я перешел в его армию и служил ему до тысяча двести пятого года, когда он умер. Все надеялся получить землю во владение. А вместо этого — ты видишь сам. Все пришло в упадок.

— Обожди, Гордон, этого не может быть! Это было так давно!

— Да, давно. Я здесь с тысяча сто девяносто первого года.

— Боже, и какой сейчас год?

— Сейчас тысяча двести четырнадцатый год от Рождества Христова. Второе августа, если я правильно помню. Но у вас, у евреев, кажется, сейчас четыре тысячи девятьсот семьдесят пятый год?

— Да, но я точно не помню. Мы живем в Галилее по христианскому календарю.

— Ты что-то не так говоришь. Я ведь в Галилее бывал не раз. И в Акре [Акра. (Акко — иврит). Один из древнейших городов, заселенный около 4 тыс. лет. Расположен в Западной Галилее, севернее Хайфы. В 1104 г. завоеван крестоносцами, в 1187 г. после битвы при Хаттине сдался Саладину без боя. В 1191 г. вновь отвоеван крестоносцами во время Третьего крестового похода. Практически был столицей Иерусалимского королевства. В Акре были кварталы торговых городов: Пизы, Генуи, Венеции, а также рыцарских орденов: госпитальеров, тамплиеров, Тевтонского ордена.] и в Сафаде [Сафад. Город на севере Израиля, в Верхней (Восточной) Галилее. Современное название Цфат. Один из священных городов евреев. Находится на высоте 900 м над уровнем моря.] приходилось бывать. Это наши ближайшие соседи. И говоришь ты совсем не так, как там говорят.

Уже не знаю, что думать. Это сплошная фантасмагория. Ну не может этого быть. Это, наверное, сумасшедший: лучше с ним не спорить. И я начал говорить немного по-другому:

— Да, я не совсем оттуда. Прожил там несколько месяцев. А сам издалека, с Крайнего Севера. Может быть, ты слышал про такой город Москва. Там живут русские. Вот я и приехал оттуда поклониться Святой земле. Немного выучил язык евреев.

— Тогда понятно. Я ведь тоже с севера. У нас тоже все христиане, правоверные христиане.

Гордон ненадолго замолчал. Возможно, удовлетворил свое любопытство. Остальные восемь человек не участвовали в нашем разговоре. Кто-то уже уснул, зарывшись в солому, кто-то просто сидел, уставившись в противоположную стену. Гордон еще хотел что-то сказать мне, но в этот момент дверь открылась и вошел здоровенный малый с копьем в руке и старичок, подходивший ко мне, когда я лежал на верблюде. Он бесцеремонно приказал мне встать, задрать халат и осмотрел рану в боку. Кровь уже не сочилась, рана почти не болела, но ныла. Он еще раз смазал рану дурно пахнущей мазью и удовлетворенно покачал головой. Я понял, что передо мной местный лекарь. Он заставил меня полностью снять халат. Потом осмотрел со всех сторон и снова удовлетворенно покачал головой. Я вдруг понял, что выше всех здесь присутствующих. Даже малый с копьем, который показался мне таким высоким, когда я сидел на полу, был более чем на полголовы ниже меня. Во мне метр семьдесят семь, не так уж много, но рост лекаря был не больше полутора метров.