Движение слева!

Кубарем он укатился под стену, вскидывая обрез.

— Не стреляй! Это Анчар!

И действительно, через порог вполз тёмно-серый собак. Так… ещё один пациент…

— Он мне руку не оттяпает?

— Анчар! Свой!

Кобель подполз к хозяину и положил здоровенную голову на колени. Да уж… досталось ему. Ножевой порез груди, простреленная лапа… да и по башке чем-то саданули.

— Мих! Ты попридержи его…

— Сколько смогу.

А голосок-то ожил! Блин, чего только пихают в эти аптечки?

Трудно сказать, как подействует на кобеля обезболивающее… но вариантов нет.

— Слышь, кольни его сам, лады?

Пес дернулся, но больше никак не отреагировал. Плохо дело… видать ему здорово досталось.

Выждав несколько минут, Беглец присел теперь и над собакой.

«Ладно, что хоть зашивать ему рану не нужно, а то спец по таким вещам из меня хреновый. Лапы, слава Богу, целы, а то б я тут замучился ему шину накладывать» — проскочила в голове шальная мысль.

А вот промыть и заклеить порезы и прочие «радости» медицинским клеем — это мы можем… бинт кобель всё равно сорвёт.

Примерно через час он облегчённо откинулся на стену — всё… Не в том смысле, конечно, что сделал всё, что нужно, нет.

Сделал то, что реально мог, — не врач всё-таки. Тут другие руки нужны. Заточенные не под смертоубийство, а под лечение.

А Миха задремал — подействовали укольчики-то! И собак его забылся.

Ну и ладушки, а мы пока другим делом займёмся — тоже, между прочим, немаловажным.

В темпе обшмонав всех мертвяков и свалив найденное в кучу, он накинул на себя куртку одного из покойников и взвалил на плечи первое тело.

Тяжелый, черт…

Путь его лежал недалеко — на ту самую улицу, где недавно произошла перестрелка. Парой жмуров больше, парой меньше — никто и не разберёт.

После второго он присел передохнуть, упарился, да здоровье ещё толком не восстановилось. Это на курок нажимать — особых сил не требуется. А вот мертвяков таскать…

Но так и ли иначе, а через пару часов и этот неприятный процесс был благополучно завершён. Периодически отвлекаясь от трудов по перетаскиванию, он заглядывал в пристройку, как там раненые?

Спали оба — видать лекарство в шприц-тюбиках и впрямь было слонобойным. Вот уж успокоительное! Один раз — и на всю жизнь!

Закончив работу по уничтожению улик, он ещё раз осмотрел двор. Окровавленная куртка напялена на прежнего владельца, а своя вернулась на плечи. Чистая — не просто так он брал одёжку у покойника. Уже светало, и в фонаре надобности больше не было. Ну… сойдёт для сельской местности… надеюсь, Миха там никому не проболтался, куда именно он собирается заглянуть?

Ещё раз оглядев подопечных, он прикинул — затащить Михаила наверх не выйдет, по такой узкой лесенке его не поднять. Ладно, оборудуем лежак тут — вон, в закутке за грузовиком и уложим. И для собаки что-нибудь соорудим.

Покормить бы их… но друг ранен в живот! И что надлежит делать в таком случае? Кормить — точно нельзя, это он помнил. А вот поить — так вроде бы и можно? А собаку сварим макаронов — их наверху достаточно. Рыбы банку — всё сожрёт!

Закончив оборудование лежака, перетащил туда раненого — тот всё ещё был в отключке. Хорошо это или нет?

Да, черт его знает…

Кобель — вон вообще без задних ног!

Ладно, а теперь можно и трофеи оприходовать.

У Мишки был старый «ТТ», и в магазине ещё оставалось два патрона. Негусто… Ничего, у супостатов такое оружие было, вот мы магазин-то и пополним.

Наган и десять патронов. Господи, да где ж раскопали-то такую древность? Ему же лет сто, небось! И точно — на рамке обнаружилось клеймо — 1913 год. Охренеть… так он вообще дореволюционный, получается? Раритет!

«ПМ» — ну, тут всё понятно… Двадцать один патрон — тоже нефигово.

Ижевская двустволка-горизонталка. Этого клиента завалил Миха, за что ему персональное спасибо! А то бы нас тут по дворику-то погоняли…

Четырнадцать патронов — дробь и пули. Двенадцатый калибр — хорошо!

Пистолет-пулемет «Кедр». Три снаряженных магазина и один полупустой. Гадость, если откровенно… да ещё и в чоповском исполнении, очередью не стреляет. На продажу!

Ещё один «ТТ» и полтора магазина.

Всё, вот и закончились приятности.

Сигареты и табак — однозначно, на обмен. А вот спички и зажигалки прикарманим. А больше в карманах ничего не нашлось — и это наводило на нехорошие мысли. Налегке парни вышли, стало быть, долго гулять не собирались. И еды с собой нет. Есть, значит, у них место, где можно поспать и пожрать. Зато имеются рюкзаки — вместительные и пустые. Что-то собирались принести?

Кстати, и у Михаила с собою ничего нет. И как это понимать? Вместе шли? А чего ради пальба началась?

Первым в себя пришел кобель. И глядя на то, как его колбасило, Беглец усомнился в том, что идея вколоть ему обезболивающее, была правильной. Слава Богу, что сил у собака было ещё немного, и вскоре он затих.

А почти сразу после этого очнулся и Миха.

— Пить дай…

— Держи! — минералки наверху хватало.

Сделав несколько глотков, друг выронил бутылку. Вода пролилась на пол.

— Ох…

— Забей! Ты как?

— Фигово… горит всё внутри. Слышь, ты это… кольни ещё разок?

— А можно? Шприц, как видишь, дюже неслабый оказался! Копыта бы тебе с такой дозы не откинуть!

— И то верно…

— Ты где был-то всё это время?

— Долго рассказывать.

— Спешишь куда-то? — хмыкнул Беглец.

— Нет…

Миха чуток перевел дух, ещё раз глотнул воды.

— Сюда слухай… Мэра нашего помнишь?

— Которого? Я и на выборы эти не ходил вообще-то!

— Да… В общем, оказался этот гадёныш полной падлой! Да и губер с ним заодно… Ты в своей конторе вообще от мира ушёл и не знаешь! — сплюнул на землю Михаил.

Ой, бли-и-ин… А плевок-то кровавый!

— Ладно… — перевел дыхание товарищ. — Слушай сюда…

Область и город были когда-то выбраны новым «локомотивом». Каковой должен был дать долгожданный импульс развитию экономики. Для этой цели и была образована особая экономическая зона. Принят ряд постановлений, облегчающих ведение совместного и чисто иностранного бизнеса. Сделаны существенные послабления в налоговой сфере и прочих, связанных с производством и научными исследованиями, законах.

Первое время всё шло вяло. Потом… Потом появились инвесторы. И надо сказать, что это были весьма серьёзные дяди. Во всяком случае, те законы, которые надо было принять на той стороне границы — приняли прямо-таки с рекордной скоростью.

В область рекою потекли инвестиции, стало развиваться производство. Лихорадочными темпами строились новые предприятия и реконструировались старые. По этому поводу в правительстве страны было настоящее ликование. Столько лет под всякими санкциями… хоть кто задолбается!

Странное дело — но в городе появилось множество народа, ранее проживавшего в центральных городах. И можно ещё было понять, когда приезжали научные работники и инженеры, — но вот появление здесь всевозможной «креативной» молодежи… они-то что тут потеряли? Сменить столичную прописку на областной центр?

Всё выяснилось на выборах. Именно благодаря голосам «новых» городских жителей мэром стал их сторонник.

Молодой и амбициозный, он сразу же вступил в конфронтацию с центром. Как ни странно, но его поддержал действующий губернатор.

Цели были заявлены самые благородные — развитие города в ногу со временем. Западные компании, которые работали в городе, получили режим наибольшего благоприятствования. И первыми, кто почувствовал это на своей шкуре, стали отечественные производители — им такого режима никто устанавливать не собирался. Все тендеры на распродажу или получения права на что угодно всегда выигрывали иностранцы. Нет, внешне-то всё было обставлено вполне законно и благопристойно. Ну да, учитывая, чьим сторонником был мэр… Дошло уже до того, что на улицах стали появляться вывески на английском языке. Мол, иностранным гражданам некогда учить русский язык — работать надо!

А после нескольких случаев вооруженных грабежей (виновных, кстати, так и не нашли) было принято постановление, разрешающее заводить на иностранных предприятиях свою охрану. В полном соответствии, разумеется, с нашими законами. Ну, поговорку про дышло у нас много кто помнит и сейчас…

Первой такой охранной конторой явилась некая «Росомаха» — и именно её и изобразили на своих шевронах бравые охранники импортного розлива. Следом появились и прочие, которых по аналогии с первой фирмой тоже стали звать «Росомахами».

Вполне понятно, что и чисто российские предприятия не остались в долгу, — на их проходных тоже появились крепкие парни в черной форме. У этих на эмблеме красовался летящий стриж — и все охранники, независимо от охраняемых объектов, принадлежали к одной конторе. Здесь существовало некое единоначалие.

Не остались безучастными и спецслужбы — на некоторых особо рьяных «инвесторов» возбудили уголовные дела. Кое-кого даже успели посадить!

Естественно, что это вызвало волну возмущения за границей. Благо, что идти было недалеко — с десяток верст. Зашлась в истерике пресса. Вся сразу — как западная, так и часть отечественной.

Уж чего-чего, а денег у инвесторов хватало… купили многих.