Александр Конторович
Черный проводник
Спустившись по лестнице, Марина вышла во двор. Вскинув на плечо тощий вещмешок, огляделась по сторонам. Тихонько шурша шинами по песку, из-за угла здания вывернулась черная машина.
— Ну, что стоим?
Она обернулась.
Бесшумно подошедший майор держал в руке папку с бумагами.
— Правильно смотришь, это за нами приехали. Садись.
Переваливаясь по ухабам, машина двигалась по узкой лесной дороге.
Полчаса назад они свернули с более-менее наезженной трассы, и с той поры вертелись по неприметным проселкам. Наконец деревья понемногу расступились в стороны, и впереди появились дома небольшого поселка. Невысокие одноэтажные домики зеленого цвета прятались под кронами деревьев. В разных местах виднелись натоптанные тропки, уводившие куда-то в глубину леса. Чуть в стороне от домов имелась небольшая площадка, уставленная самой разнообразной техникой. Тут были легковые и грузовые автомобили, стоял немецкий бронетранспортер, а в самой глубине площадки на деревянных подпорках расположился фюзеляж «Дугласа».
— Ух ты! Самолет! — не удержалась Марина от эмоционального возгласа.
— У нас там дальше в лесу даже танк есть, — откликнулся майор с переднего сидения.
— А зачем это все здесь? И что это вообще за место такое интересное?
— Здесь, Котенок, ты теперь будешь жить.
— В танке?
— Нет, вся эта техника здесь для тренировок. А жить ты будешь в домике. Вон в том, что на углу поселка стоит. Там, кроме тебя, еще три наши девушки живут. Так что скучать тебе не придется. Это не мужской монастырь. Будет с кем вечерами за жизнь поговорить.
— А делать здесь что придется?
— Для начала посмотрим, что ты вообще делать умеешь. А уж от этой печки и попляшем.
Начальником всего этого лесного поселения оказался пожилой подполковник Григорьянц. Звали его Ашотом Семеновичем. Увидев новую обитательницу, он только грустно покачал головой. На его лице ясно читалось, что, с его точки зрения, война — совсем не женское дело. Уже выйдя на улицу, майор вскользь заметил, что подполковник не всегда был таким мрачным и неразговорчивым. Когда-то он являлся душой компании. Любил песни под гитару, сам неплохо играл. Но после того как в самом начале войны случайной бомбой превратило в пыль дом, где жила вся его семья, Григорьянц замкнулся, и более никто не слышал от него шуток и песен.
— Но специалист он знатный, еще увидишь старика в деле, — Гальченко скосил глаза в сторону. — А вон и наши обитатели повылазили. И как только они догадались, что я тебя именно сейчас привезу! У них с утра тренировочный выход был назначен, так они специально пораньше прибежали, чтобы нас встретить. Ну, раз так, пойдем, поздороваемся, не будем обманывать их ожидания.
Обитателей оказалось не так уж и много, чуть более двух десятков человек. Преимущественно молодые ребята, возрастом не старше двадцати пяти лет. Девушек среди них не было. Надо полагать, они занимались каким-то другим делом. Глядя на парней, Марина терялась в догадках, по каким критериям их тут всех отбирали. Явно, что не по росту и не по степени физического развития. Все они были разными, и наверняка также отличались друг от друга и по своим способностям. Здороваясь с ними, она пыталась понять, какая изюминка скрыта в каждом из них. Но по первому впечатлению это было сделать достаточно проблематично. Знаков различия ни у кого из них не было, все были одеты в одинаковые темные комбинезоны, и на первый взгляд напоминали десантников. Приходилось видеть кинохронику, где их показывали.
Вертя по сторонам головой, Марина старалась запомнить имена своих новых сослуживцев. С первого взгляда выходило не очень.
— Хорош горланить! — прервал начавшиеся бурные разговоры Григорьянц. — В столовой уже полчаса как вас дожидаются. Не обижайте девушек, они для вас специально сегодня угощение готовили.
Столовая располагалась в отдельном домике, который был чуть-чуть больше, чем соседние строения. Несколько столов сейчас были составлены вместе.
— Вам сюда, — указал подполковник место во главе стола. — У нас так заведено: каждого вновь прибывшего встречают все вместе.
— А сюда-то меня зачем?
— Чтоб все видели. Каждый сегодня должен на тебя посмотреть. Свое мнение составить. Не завтра — послезавтра с кем-то из них тебе вместе на выход идти. Оттого и знать друг друга вы должны куда как лучше, нежели обычные солдаты в обыкновенной роте.
— А как я всех узнаю? Или кто с кем идет будет определять начальство?
— Начальство, само собой. Да только и ваше мнение всегда учитывается. Ничего, посидите вместе, поговорите, по лесам побегаете — вот друг друга-то и узнаете. Слушай больше, смотри. Потихоньку все сама поймешь. И не думай, что это именно к тебе отношение такое. Новый человек придет — и ты его так встречать будешь. От того, как первый день на новом месте пройдет, тоже много чего зависит.
Так или иначе, а все впечатления от первого дня оказались какими-то раздерганно суматошными. Ничего конкретного в памяти особо не отложилось. Соседки по дому, вполне компанейские девчонки — Ира и Катя, работавшие в столовой, и симпатичная радистка Маша сразу нашли с Мариной общий язык. Тем более что к тому располагало и скромное убранство девичьего обиталища… Домик был неожиданно уютным. Две небольшие спальни и одно помещение побольше, игравшее роль комнаты для посиделок. Стоило вечером собраться в домике всем его обитательницам, как тут же в комнате появился горячий чайник. С кухни притащили несколько удивительно вкусных ватрушек. И если бы не постучавший в дверь суровый подполковник, то эти посиделки свободно могли затянуться почти до рассвета.
После завтрака народ разбежался в разные стороны. Около домика-столовой не осталось никого, кроме скучающего Котенка. Правда, скука продолжалась очень недолго: вывернувшийся из-за угла майор кивком позвал ее за собой.
— Ну, милая моя, с чего жить начнем?
— Не знаю. Моя основная специальность — все-таки рация…
— Она от тебя точно никуда не убежит.
Подошли к небольшому дому. Около него прохаживался часовой с автоматом на ремне.
— Здесь у нас штаб. Пойдем, прикинем, что к чему.
Кабинет майора был небольшим и по-спартански простым. Ничего лишнего. В углу стоял массивный сейф, напротив двери — стол и несколько стульев. А у самого окна притулился небольшой шкаф.
— Выбирай место, где сядешь.
Марина огляделась и подтащила к себе ближайший стул.
— Почему здесь? — поинтересовался майор, усаживаясь на свое место.
— Ну… Не напротив двери, стало быть, сумею увидеть того, кто войдет.
— Как ты его разглядишь? Спиной же сидишь.
— Краем глаза могу увидеть. Не очень четко, но движение замечу.
— Угу, — кивнул Гальченко. — Принимается. Еще почему?
— Не напротив окна. С улицы меня видно не будет.
— Тоже годится. А если я сейчас из-за стола на тебя прыгну? Поможет тебе твое место?
— Это как это так, товарищ майор? Вам же встать придется. Я и увижу.
— Да? Ну-ну…
И в следующую секунду, не вставая со стула, он перекатился прямо по столу. Выброшенная вперед правая нога резким щелчком снесла стоявший рядом с Котенком стул. Все это произошло настолько быстро и неожиданно, что она почти ничего не успела сделать. Только вскинула руки, защищаясь.
— Вот так, Котенок, — довольно пробурчал хозяин кабинета, возвращаясь на свое место.
— Понятно теперь, отчего у вас на столе ничего нет. Иначе как бы вы по нему катались?
— Соображаешь. Ценю. А отчего на месте осталась? Другие вскакивали.
— Не успела.
— Не врешь. И это хорошо, что не врешь. Тут мне такие бывалоча сказки рассказывали… И прыжок-де мой просчитали, и много еще чего другого. Только такие сказочники здесь долго не задерживались. В нашем деле главное — себе не врать. Это других можно сколько угодно дурить да лапшу на уши вешать, про свои великие таланты рассказывая. А самому себе сказки придумывать незачем. Не ровен час, поверишь. И тогда финиш — спекся. Не допрыгнешь или не добежишь. Ладно, кое-что мне уже понятно. Распорядок у тебя теперь будет такой. С утра и до обеда с тобой заниматься буду я. После обеда и до отбоя — Петр Степанович. Он у нас человек разносторонний и непредсказуемый. Даже я не всегда могу предположить, что он в следующий момент придумает. А уж худо-бедно не первый год знакомы.
Стрельбище оказалось в пятистах метрах от поселка. Представляло оно собой несколько обвалованных параллельных углублений, на дне которых были расставлены самые разнообразные мишени. В воздухе сухо пощелкивали выстрелы. Поблизости кто-то тренировался.
— С какого ствола начнем? Предпочтения есть какие-нибудь? — поинтересовался майор.
— Мне наган привычен, «ТТ», из маленького «вальтера» стрелять приходилось.
— Ну, наган — понятно. «ТТ» — машинка точная, но не по твоей руке.
— Отчего же? Я же из него стреляла.
Гальченко хмыкнул и повернулся к стоявшему рядом красноармейцу.
— Сбегай-ка к оружейнику и притащи сюда «браунинги», первый и второй номер, «парабеллум», обычный наган захвати. А тэтэшник у меня и свой есть.