— Надо же… Повезло вам.
— Не скажите… Уже когда через подвалы выходить стали, двое бойцов на минах подорвались — ближние подходы к дверям оказались заминированы.
— А что ж вы хотели-то, товарищ майор? И здесь тоже мины есть.
— Вы и об этом знаете?
Он ваньку валяет или всерьез? На складе же мины были. А тут — всё куда серьезнее. Тут они просто обязаны стоять.
— Товарищ майор… вы меня совсем уж за лопуха-то не считайте, хорошо? Или вам схему минирования нарисовать?
Блефую. А ну как скажет — рисуйте! Придется из пальца высасывать. Или, по аналогии со складом, изобретать…
Обошлось, майор только покивал.
— А ваше задание? В чем состоит оно? Я о подробностях не спрашиваю, естественно, но… что-то и мы сделать ведь можем? В одной лодке все сидим, не так ли? Раз уж вы сами к нам вышли, была причина-то для этого?
Делаю вид, что задумался.
— Здесь должен был быть наш человек…
Карандаш в руке майора дрогнул.
— Кто такой?
— Это… скажем так — он шел на связь.
— С вами?
— Нет. Связник погиб. Не здесь. И человек этот тоже больше на связь не вышел.
— И что же?
— Я должен его найти. Живого или мертвого — все равно.
— Вы должны это сделать в одиночку? В густом лесу?
— Он должен был выйти к монастырю. И быть рядом. Уйти он никуда не должен.
— Хорошо. Допустим, что вы его нашли. Что дальше?
— Забрать его документы и переправить за линию фронта. При невозможности это сделать — уничтожить.
— Что вы про него знаете? Кто это такой?
— Простите, товарищ майор, а вам это зачем?
— Мы нашли такого человека…
Глава 9
Вот это — здрасьте! Попал-таки американец сюда. Интересно, он сразу начал их тут ксивой стращать, или призадумался? Что он им уже успел наговорить?
— Он жив?!
Собеседник мой внимательно на меня смотрит. Видимо, реакция на его слова соответствует ожидаемой.
— Нет. Он… погиб…
— Как?!! Как же так?!
Ф-ф-у-у… Пролетел кирпич мимо…
— Мы не знаем. Когда бойцы обнаружили его тело, он уже был мертв. Сильно обгорел…
— Я могу его видеть?
— А откуда я знаю, что вы — именно тот человек, к которому он шел?
— Поправка. Он не ко мне шел.
— Пусть так. И все же?
Что я могу рассказать майору? Да ни хрена, в общем-то… Хотя… если память поднапрячь… Нож! Танковый корпус! Особист из Уральского корпуса!
— Он мог быть одет… в нашу форму или в танковый комбинезон…
Собеседник невозмутим.
— Вооружен автоматом ППД номер СЕ 14807, пистолетом ТТ и… нож еще должен у него быть.
Хорошо, что я номер автомата запомнил.
— Какой нож?
— Финка темного металла с надписью «Уральский добровольческий танковый корпус». Гранаты, немного необычные, у них взрыватель оригинальной конструкции.
— Этот пистолет?
Майор вытаскивает из стола ТТ. Кладет его на стол.
— Посмотреть можно?
Он кивает.
Так… обычный тэтэшник, выпуска сорокового года. Шутить изволишь, майор?
— Нет. У него должен быть десятизарядный пистолет.
— ТТ на десять патронов? Ничего не путаете?
— Нет.
— А еще что-нибудь? Какие-то еще вещи его назвать можете?
А что? Что еще могло быть у этого проваленыша?
— Ну… сапоги у него не совсем обычные… со стальными пластинками в подошве.
Майор недвижим. Черт, еще что-то есть! Но что же?! Какая-то деталь… судя по всему, именно она и озадачила майора больше всего…
Что это за деталь?
Американца забрасывали в Потсдам.
Это в Германии.
Наши там могли быть только в сорок пятом — это уже конец войны. Как выглядел особист танкового корпуса в это время?
Комбез?
Было.
Я это говорил, и оппонент схавал, не поморщившись. Значит — попал.
Оружие?
Номер автомата был назван и, судя по всему, совпал.
Пистолет?
Он пытался подсунуть мне какой-то левак и обломался.
Тоже ничуть не поморщился. Стало быть, и этого ответа ожидал.
Нож?
Не аргумент, таких ножей может быть хренова туча.
Сапоги?
А их вообще кто-нибудь проверял? Может быть, в них сейчас какой-нибудь старшина рассекает и в ус не дует, а я тут пыжусь…
Подведем итоги.
Мои ответы в целом совпали.
Но майору этого явно недостаточно.
Значит, есть еще какая-то деталь или детали, которые, с точки зрения особиста, являются уж совсем из ряда вон выходящими и однозначно идентифицируют меня как человека знающего. Супер!
Дело за малым — назвать эти детали…
Особист…
Нет, не то. Документы могли и не уцелеть. Да и не знаю я, что там в них понаписано.
Танкист…
И что?
Чем он принципиально от обычного бойца или командира отличается?
Да еще настолько, что это так уж в глаза бросается?
Нет.
Не в этом дело.
Потсдам… уже теплее…
Германия, сорок пятый год.
Блин!!!
Поднимаю правую руку и провожу ею по плечу.
Майор вздрагивает.
Попал!!!
Это же погоны!
Никто из особистов их до этого не видел!
Стукнула входная дверь, и сидящий за столом Кранц поднял голову.
— Вилли? В чем дело?
— Прибыл гауптман Хорст, герр гауптман.
— Один?
— Так точно, герр гауптман, один.
— Проси его сюда… — Кранц встал из-за стола навстречу вошедшему.
Хорст выглядел уставшим и чем-то озадаченным.
— Здравствуйте, Генрих! — шагнул к нему хозяин кабинета. — Отчего вы один? Где наш молодой друг? Где Лемке?
— В лесу, герр гауптман. Как и большинство его солдат.
— Не понял?
— Как вы и приказали, мы организовали засаду на русских курьеров. Долго ожидать не пришлось, уже утром мы увидели мотоцикл, который направлялся в сторону их лагеря.
За рулем был один солдат, и Лемке решил, что он за кем-то послан. Так оно и оказалось, уже через два часа этот же мотоцикл выехал в обратном направлении.
— Один? Или были еще пассажиры?
— Были. Еще один солдат, по-видимому, охранник, и офицер. Он сидел в коляске. Мои ребята сняли водителя и подранили офицера.
— А охранника?
— У нас было всего два снайпера. Да и офицер был значительно более интересен, чем какой-то там солдат.
— Продолжайте, милый Генрих, я вас очень внимательно слушаю.
— Русских выбили из седла таким образом, чтобы мотоцикл остановился перед засадой. В результате он успел отъехать вперед и исчез из поля зрения обоих снайперов. Предвидя это, я заранее определил им запасную позицию, куда они сразу же после выстрелов и направились. Мало ли… русские могли бы оказаться гораздо более непредсказуемыми, чем мы предполагали.
— Так…
— К сожалению, герр гауптман, все пошло именно по наихудшему сценарию. Водитель был убит, а офицер ранен в бок. Тем не менее он оказал ожесточенное сопротивление. Ему удалось убить троих и ранить семь человек.
— Это каким таким образом?
— Он вывалился на дорогу с пулеметом в обнимку. Несмотря на раны, стрелком он оказался очень неплохим. К сожалению, Лемке сосредоточил все внимание только на нем и совершенно упустил из виду уцелевшего охранника. А тот оказался под стать своему начальнику. Убил одного моего стрелка и бросил гранату во второго. К счастью, тот уцелел, его только немного зацепило осколками. Досталось и мне…
— Вы ранены? Так отчего же вы здесь?
— Пустяки, герр гауптман, слегка задело левую руку, только и всего…
— Все равно, Генрих, все равно. Хирург в нашем госпитале — истинный мастер своего дела. Вы должны непременно его навестить. Слышите меня, Хорст? Не вздумайте от этого увиливать — проверю!
— Слушаюсь, герр гауптман!
— То-то же… Итак — продолжайте.
— Взять офицера живым не удалось, он отстреливался до последнего патрона, а когда они закончились — подорвал себя гранатой. При этом убил еще одного солдата и одного ранил.
— Однако…
— Лемке приказал взять уходившего охранника, причем взять обязательно живым. Хотя мы вполне могли его подстрелить. И, видит Бог, у меня были на это все основания.
— Генрих, Генрих! Что с вами?! Я вас не просто не узнаю…
— Извините, герр Кранц…
— Да полноте, мой друг, что вас так взволновало?
— У этого… красного… была не совсем обычная винтовка…
— То есть?
— У него была винтовка моего заместителя. Я узнал бы это оружие из тысячи, ведь это мой подарок…
— Поясните…
— Это оружие, как и моя собственная винтовка, было выполнено по отдельному заказу. Специально подбирались стволы, прицелы тоже, ложи делались под конкретного человека, так что это далеко не стандартные винтовки. В бинокль все это можно рассмотреть достаточно подробно. Так что не сомневайтесь, герр гауптман, это она. Теперь я знаю, кто убил моего товарища.
— Хм… И что еще вы смогли разглядеть?
— Ну… судя по тому, что офицер остался его прикрывать… да и весь дальнейший ход боя это только подтвердил — основным пассажиром был именно этот человек.
— Тоже офицер?
— Нет. Он был одет в обычную солдатскую форму. Знаков различия никто не разглядел, но это точно не офицер. На вид ему более сорока лет. Тем не менее двигается он очень грамотно и… легко. Даже и получи я приказ на открытие огня, не уверен, что сумел бы его подстрелить первым выстрелом. Он почти не показывался в поле зрения, а во весь рост я видел его только один раз, да и то — на пару секунд.