Александр Конторович

Ценитель чайных церемоний

— Петр Михайлович! Вас к шефу! — миловидная Леночка была, как всегда, легка и воздушна. Такое впечатление, что оно не ходит — а летает на предельно малой высоте, настолько легко и непринуждённо она всегда передвигалась по офису. Надо отдать должное — Виссарионыч всегда умел подбирать себе секретарш! Что ни говори, а многолетний опыт работы на всяких там руководящих должностях — он своё дело играл! А как он вёл деловые переговоры… мастер! И вроде бы ни о чём таком серьёзном не говорят — ан, глядишь, уже и все позиции оппонента выяснены!

Надо отдать должное и его «бабскому батальону» — они свою задачу тоже исполняли умеючи. Там улыбнулись, здесь покосились — вот, клиент и поплыл…

Правда, на мне они свои штучки не оттачивали — свой. Так сказать, собрат… чуть не ляпнул — по перу.

Нет, чего-чего, а писать — это уж точно не ко мне! Мы по другой части…

Год инженерно-штурмового батальона в армии, пять лет работы в полиции… Из них — три в ОМОНЕ и два года ОБЭП. Вот, честно говоря, туда я сунулся напрасно… Лучше бы уж и дальше бегал с автоматом… Но, что вышло — то вышло.

После пары-тройки командировок, и полученных там всевозможных отметин и «подарков», из боевых порядков меня безоговорочно турнули. Мол, по здоровью не тянешь, извини… Подвернулась тогда возможность пойти на более спокойную службу, и я, дурак такой, согласился!

Нет, не скажу, что всё это время я потратил зазря… но — не моё это… нет у меня талантов по раскрытию сложных мошеннических схем и фокусов.

Так что, когда подвернулась возможность возглавить отдел промышленной безопасности в одной конторе, где уже успешно подвизался мой давний знакомый, я долго не раздумывал.

Правда, конкретно с этой должностью получился некоторый облом… и пришлось заняться… логистикой. И вообще в другом месте — так уж вышло. На удивление, это оказалось достаточно интересным делом — и я понемногу втянулся. Даже и какие-то полезные соображения по этому поводу появились!

Вот и пришлось кататься в командировки.

Даже и в Китай съездил несколько раз.

Против ожидания, торговля с этой интересной страной одним только «Али-экспрессом» не ограничивалась. Там существует громадная масса всевозможных фирм и фирмочек, некоторые из которых занимаются торговым делом уже несколько поколений подряд! Начинали с лавки, в которой сам хозяин за прилавком и стоял — а развернулись, о-го-го как! Но, как ни странно — про лавочку часто помнят, а кое-где даже и само здание сохраняется. С китайцами вообще оказалось интересно переговоры вести — это вам не бизнес отечественного разлива! Тут традиции… которым хрен знает сколько лет вообще! Не так сел, не то сказал, не так (или не туда) посмотрел — и всё, сворачивай миссию, переговоры успешно провалены. Да и выдержка — тут очень много чего учитывать нужно! Они вообще народ неторопливый, им спешить некуда.

Не немцы и не англичане — там подход к делу принципиально различается. Запад — там всё быстро — хватай мешки, вокзал поехал!

А здесь — всё размерено.

Чай попить, за погоду поговорить, искусство всяческое обсудить — чтобы ясное было — не лох педальный перед тобою сидит! Проявил контрагент уважение, прислал человека знающего и грамотного, высоких материй не чуждого. С таким и просто так поговорить приятно — «за жизнь»… и не «западло», между прочим! Своего достоинства не уронишь, и лица не потеряешь. А уж потом, когда все положенные слова сказаны, уважение оказано в должной мере — тогда уж и к деловой части переговоров можно перейти.

Я, к стыду своему, тоже это далеко не сразу понял — были шишки. И немалые! Меня безжалостно тыкали носом (слава Богу, было кому!), терпеливо объясняя сделанные мною промахи и подробно разбирая всевозможные ляпы.

Год!

Целый год, как щенка шелудивого, меня драли попросту безжалостно! Не пропуская ни единого промаха. Роль моя всё это время сводилась к «заднему сидящему». Так сказать — статист. Но — обязательный. Папку там за старшим таскает, зонт ему подаёт… своего голоса, по умолчанию, не имеет — да и не может.

— Пойми, Петя… — терпеливо объяснял мне наш основной переговорщик в тех краях — Виктор Иванович. — Китайцы — народ древний. И никуда не спешат — они даже мыслят совсем по-другому, не так, как мы. Немцу или французу — тому результат важен! А уж каким путём он достигнут… вообще похрен. Здесь — всё не так. Правильно ли ты себя вёл перед противной стороной, сумел ли поддержать честь главы фирмы, не допустил ли умаления чести предков… да, и это тоже! Так что, если немец переговоры провалит — получит втык! А вот китайцу скажут — да, ты не достиг желаемого. Но — не допустил умаления своего достоинства и не посрамил чести! Не переживай, в следующий раз ты сможешь настоять на своём! Только потерпи…

— И они терпят?

— Ты охренеешь — но, да! И подолгу способны один и тот же вопрос обсуждать! Казалось бы — всё ещё вчера решили… но, здрасьте — опять про то же самое! Пойми — для них это нормальный процесс! Опять же… мнение какого-нибудь дядюшки Хо из далекой деревни, которого он может быть, и в глаза-то никогда не видел, может значить очень и очень много! Сейчас, да, уже не так сильно, как в прошлом, но…

Словом, учёба шла. Стиснув зубы, я пил китайский чай (он, как оказалось, тоже бывает разным… и не всегда, кстати, вкусным), вежливо улыбался — и мотал на ус. Всё, что видел и слышал.

И чёрт его там знает, как долго продолжалось бы моё обучение — но внезапно слёг Иваныч. Перитонит — штука крайне неподарочная.

А назавтра уже ехать на переговоры — весьма ответственные!

Отказаться — никак невозможно, мы к подписанию этого контракта шли давно и упорно. Вызвать же кого-то взамен нашего главного переговорщика — анрыл [Жарг. невозможно.]. Мы же не МИД в конце-то концов, наши кадровые возможности не столь велики!

Пришлось ехать мне…

С совершенно похоронным настроением, надо сказать.

Вхожу в зал, вижу сидящих напротив меня представителей договаривающейся стороны. Морды, в принципе, все знакомые, не раз уже виделись… а это кто?

Сухой поджарый старичок… он-то здесь чего потерял?

А потерял ли? На подобные встречи абы кого не пустят — тут у китайцев с подобными вещами строго!

Так…

Если он тут сидит… а где, кстати, он уселся?

Место… удобное мягкое кресло, стоит чуть в стороне… и позади всех! То есть — он может видеть каждого — и контролировать весь процесс переговоров!

Ага… контролёр?

Да ну, бред… А вот на модератора всего процесса — он очень даже и смахивает!

И когда первый из переговорщиков, прежде чем начать говорить, сделал легкий полупоклон в стороны деда — я окончательно уверился в своих догадках.

Всё будет решать именно этот старичок!

То есть, ребятки просекли, что наш главный спец приболел, отказаться от переговоров мы сейчас не можем — и надобно додавить слабое звено. Меня, то есть… Причём, сделать это на глазах у руководства — чтобы показать себя в наилучшем свете.

Значит, если мои догадки верны, передо мною сам господин Ли Сянь — главный в ихней корпорации.

Выслушав положенную вступительную часть, вежливо киваю в ответ.

— Может быть, мы слегка приспустим штору, чтобы солнечные лучи не мешали уважаемому господину профессору?

Если это тот самый дедок — то он, помимо всего прочего, ещё и мастер боевых искусств. Профессор — так его почтительно именуют.

Опа!

Есть попадание — старичок медленно кивает…

— А вы далеко пойдёте, молодой человек!

Мы с профессором прогуливаемся по веранде. Вся прочая шатия-братия стоит в почтительном отдалении — господин Ли возжелал побеседовать со мною лично.

— Я приложу все старания, мой господин!

Он улыбается — хитрой старческой улыбкой.

— Не ваш… у вас, мой молодой друг, есть своё руководство. Кстати, передайте от меня наилучшие пожелания вашему старшему товарищу — я уже распорядился послать ему самый наилучший чай! Пусть поскорее выздоравливает, нам всем его не хватает.

Переговоры, к величайшему изумлению той стороны, неожиданно завершились на достаточно выгодных для нас условиях. Просто, в какой-то момент старичок обронил пару негромких фраз — и передо мною тотчас же положили уже подписанный текст договора. Осталось только поставить свою подпись — что я немедленно и сделал.

— Вы проявили чуткость и внимание к старшим — похвально! Очень немногие из вайгоженей [«Иностранец»] способны на такое проявление чувств. Это надо ценить! Я всегда буду рад видеть вас на нашем ежегодном приёме…

Правда, Иваныч мои восторги несколько охладил.

— Нет, сделал-то ты всё верно! Но… представь, если бы ты ошибся? И этот старичок оказался бы вовсе не Ли Сянем? Мало ли кого они могли туда ещё пригласить? Ты же его никогда в лицо не видел ведь? То-то же! Риск — он для карточной игры хорош!

И снова — учёба…

В Москву я вернулся только через год — но уже с хорошими рекомендациями от старшего товарища.

«Может разговаривать — и договариваться».

Коротко — и ёмко.

Но нашему генеральному этого хватило — он вообще мужик умный.

Вот меня и загрузили… по самые уши!