Теперь меня вновь и дружно испепелили взглядами уже все окружающие, да так, что аж зачесалось по всему телу, и я, от греха подальше, врубил глушилку. Тем более что кое у кого симптомы наркотической ломки уже начали проявляться.

Слегка поморщившись, но ничего на это не сказав, архимаг продолжил:

— Поэтому сейчас главное — не дать нашей магии вырваться из-под контроля. Лично я сомневаюсь, что после такого вообще смогу выжить.

В толпе магов раздался легкий шум, но ректор поднял руку, заставив всех притихнуть:

— Вариант есть.

— Какой? — выкрикнул кто-то.

— Провести две недели под антимагическим полем.

Тишина после этих слов наступила поистине гробовая.

— А другой вариант? — откашлявшись, спросил еще один.

— Его нет, — жестко припечатал Кхан.

И вот тут зал взорвался. Не по-настоящему, конечно. Но подрыв пятой точки у магов случился знатный. Ор стоял незабываемый.

— Весь прогресс насмарку! — плакался кто-то.

— Столько золота угробил, половину курса зелий прошел, а через две недели все это куда? По новой?!

— Издевательство! Насилие над магами!

И это только то, что я смог вычленить из общего шума.

Наконец Кхану удалось вернуть какое-то подобие тишины и порядка.

— Увы, других вариантов, коллеги, просто нет. Придется смириться с потерями и искать, как компенсировать их в дальнейшем.

Он огладил седую бороду, оглядел пытающихся осознать новую для них реальность магов и после недолгой паузы добавил:

— Находящийся здесь инквизитор Ширяев под антимагическим полем сопроводит нас до городской резиденции инквизиции, где мы и проведем оставшиеся две недели.

— А мои исследования?! — выкрикнул один из магистров белой магии. — Они на контроле императора, мы ищем противозаклятье магической чумы. Помните, какой ущерб она нанесла южным регионам?!

— Придется им подождать, — развел руками Кхан. — Скажите спасибо ему, — и он снова показал на меня.

«Вот же гадский старик, — подумал я, — все время меня крайним выставляет».

— Инквизиторские застенки, ну конечно! Что еще они могли придумать! — опять прорезался все тот же недовольный субъект. — А выйдем ли мы оттуда?!

Но тут, сообразив, что гражданин перебарщивает с патетикой, рот ему заткнули уже свои, и более он не отсвечивал.

— Пойдемте уже, что ли, — со вздохом произнес я.

— Можно было бы и порталом, чем ноги бить, — сказал кто-то.

Но Кхан тут же возразил:

— Не стоит, коллеги. Если хоть у одного случится сбой, пострадаем все. Уж лучше пешком и без магии. Целее будем.

Вот так, нестройной, хмурой и недовольной толпой мы и вышли из ворот академии.

Зрелище было то еще. Впереди шел задумчиво вцепившийся в бороду архимаг, за ним гурьбой двигались три десятка магистров, то и дело с непривычки спотыкающихся на брусчатке, и позади — я, вытянувший вверх руку с кольцом, чтобы охватить глушилкой как можно большую площадь.

А народ меж тем расступался, вжимаясь в стены, освобождая улицу перед нами, и замирал, разинув рот. Еще бы, знаки на мантиях читать умели многие, и такая небывалая процессия даже привычных ко всему горожан повергала в шок.

— Арестовали… — услышал я дрожащий шепоток откуда-то сзади.

— Всех, даже архимага…

— Инквизиция…

— Ой, что ж будет…

Шепот не смолкал, а предположения, за что загребли магов, так и сыпались отовсюду, по мере нашего приближения к инквизиции становясь все более дикими.

— Золото крали, точно говорю! У анператора да на исследования свои, бесполезные…

— Какое золото? За измену же, знамо дело. Слыхал, тут прошлый год не протолкнуться было от нелюди, всю академью наводнили…

— Да какая измена? Дочку анператорскую снасильничали поди. Говорят, поступила тайно в академью год назад.

— Что, все тридцать?!

— А ты думал! Это ж маги, сам знаешь, им только оргий подавай…

— Ой злодеи…

— Ничего! Инквизиция их живо в бараний рог…

Молва бежала быстрее нас, и когда мы подошли к серому и мрачному кубу инквизиторской твердыни, на непривычно обезлюдевшей площади меня уже встречал непосредственный начальник.

— Ширяев, ты обалдел?! — налетел коршуном Амнис, обогнув по дуге замершую колонну. — Я тебе что говорил делать?! Следить, выявлять и пресекать! А не арестовывать всю верхушку академии и тащить через весь город, как каких-то каторжан!

— Да не арестованные они, — поморщился я от акустического удара сорвавшегося на крик инквизитора, — им просто надо пару недель посидеть у нас под антимагическим полем.

Замолчав, Амнис несколько секунд переваривал сказанное мной, после чего оглядел недовольные и уставшие лица магистров и спросил:

— А они в курсе?

Я кивнул.

— Да.

— И архимаг?

Я снова кивнул.

Замначальника потрогал собственный лоб, помассировал виски, поковырялся в ухе, затем посмотрел сначала на брусчатку под ногами, потом на небо, после чего констатировал:

— Тут одно из двух: или мне пора лечиться, или тебе.

— Да ни то и ни другое. Давайте объясню.

И я поведал ему события прошлой ночи и сегодняшнего утра.

Где-то в городе, в резиденции одного знатного рода

— Слышал, что инквизиция арестовала кучу магистров с архимагом в придачу?

— Слышал.

— Думаешь, узнали про нас?

— Не знаю. Если б узнали, арестовали бы только пятерых, а там тридцать. Но мера беспрецедентная. Так что очень может быть…

— Возможно, не знают, кто точно, поэтому и загребли всех, до кого дотянулись.

— Возможно… Как думаешь, сколько у нас времени?

— Немного. Разошли всем нашим, чтобы убирались из империи, старый пес нам подобного не простит.

— Если узнает…

— Не «если», а «когда». У нас сутки, не больше.

— Понял тебя.

Глава 5

— Но… но… но вы же инквизитор! Вы же принимали обет безбрачия?!

Я смотрел на девушку, растерянно прижимающую к губам ладонь после моего, такого неожиданного даже для меня самого поцелуя, и чувствовал, как изнутри волнами начинает накатывать легкая паника.

Какой еще обет безбрачия?!

* * *

Все началось с того, что буквально на следующий после памятного препровождения магистров в тюрьму инквизиции день на меня прямо во время прогулки по пустому парку академии разъяренной фурией накинулась неожиданно возникшая будто из ниоткуда Ниике-хатун.

Несмотря на ясно читаемые в выражении лица не самые добрые намерения, я все-таки залюбовался на секунду летящей походкой девушки, на всех парах несущейся ко мне. Причем «летящей» — отнюдь не красивый эпитет, поскольку каждый грациозный шаг приближал ее ко мне метров на пять сразу.

— Ты… ты напал на моего дядю! Хотел его убить! Как ты мог?! Там же были женщины!

Она налетела на меня, останавливаясь буквально вплотную, а следующая за ней волна спрессованного воздуха чуть было не сбила с ног, благо я успел чуть присесть на напружиненных ногах, рефлекторно наклонившись вперед. Отшагнул, но девушка грозно двинулась следом, подкрепляя свои слова все больше усиливающимся давлением ветра и заставляя меня отступать назад.

Шаг за шагом я пятился спиной, а она все так же шла на меня, худенькая, на целую голову ниже, взъерошенная словно рассерженный воробей, и даже не думала останавливаться.

Очередным порывом ветра газовую ткань сорвало с гневного лица, открыв румяные щеки и пухлые, сочные ярко-алые губы, которые словно магнитом притянули мой взгляд. В них-то я и чмокнул девушку, когда та в очередной раз вплотную ко мне приблизилась, чтобы выкрикнуть в лицо обвинения.

Сам не знаю, как так получилось. И корить себя за необдуманный поступок было уже поздно. Впрочем, эффект какой-никакой был. Ниике буквально потеряла дар речи, замерев соляным столбом и огромными глазами глядя на меня.

Тут я с опозданием подумал, что подобная фривольность с гражданкой сопредельного государства может выйти боком. Один международный скандальчик с ковром-самолетом уже был, теперь, похоже, назревает второй. И опять со мной. Ну что за невезение…

— К-как?! — прошептала она, и ветер окончательно стих.

Дрожащими пальцами девушка коснулась припухших губ, а я в который раз мысленно проклял свою исконно русскую привычку сначала делать, а потом думать. Судя по лицу то бледнеющей, то краснеющей девицы, мои действия приравнивались как минимум к попытке изнасилования.

Я судорожно улыбнулся, пытаясь найти подходящие слова, и после секундной паузы выдавил:

— Ну, ты девушка, я парень. Все естественно.

И вот тут-то она и выдала про этот самый обед. Тьфу, обет.

Звезда в шоке. Так, пожалуй, вспоминая позорящего славные ВДВ незабвенного Сережу Зверева, можно было охарактеризовать мое состояние. Только-только я решил, что в этом инквизиторстве больше плюсов, чем минусов, как на тебе. Такой минус прилетел, что никакая гора плюсов уже не перечеркнет.

— То есть мне вот вообще ни-ни? — глупо переспросил я Ниике.

А та только замотала головой, подтверждая страшную новость. И я почувствовал, как у меня всё упало. Вот всё. Абсолютно.

— А если… — попытался я выяснить, что грозит за нарушение.

— Тогда ваша сила исчезнет, кольцо рассыплется в прах, и вы более не будете инквизитором, а будете прокляты и всеми гонимы, — убежденно и с некоторым страхом в голосе произнесла Ниике.