Сильвия нахмурилась.

— Ты что, забыла, кто это такая? Помнишь указание?

— Помню, — кивнула понтийка, показала глазами на меня, — а он, что сказал?

— Чтобы всех кто будет наезжать, — вот именно так и выразился, посылала к нему, а он уже, — женщина язвительно улыбнулась, — пошлёт их дальше. Представляешь, какой герой!

— Ну, так-то герой, — пожала плечами Рагырда, — может и пошлёт. Его дело. Ты, давай, сильно не парься, пошли выпьем уже. Кстати, Вольдемар, присоединяйся.

— Я что-то не поняла, — ректор начала закипать, — ты что, на его стороне?

— На твоей я стороне, на твоей, — подойдя, приобняла за плечо подругу понтийка, — но Вольдемар у нас мальчик взрослый, пусть сам и разбирается. И тебе головной боли меньше.

— Присоединиться? — задумчиво повторил я.

— Как раз отметишь выбор помощницы, — широко улыбнулась Рагырда.

— Ну, если только так.

И я пошел вместе с ними отмечать.

* * *

— Ничего на свете лучше нету, чем стрельнуть у друга сигарету. Пусть бычками брезгуют придурки, нам любые дороги оку-урки, — напевал я, двигаясь лёгким зигзагом в сторону дома.

— Мой господин в хорошем настроении?

Ясула материализовалась за моим плечом так неожиданно, что я сбился с куплета, споткнулся и чуть не упал. Но тут же заботливо был подхвачен под руку и поставлен на место.

Если хорошее настроение и было, то оно мгновенно пропало. Я посмотрел на женщину, что так нежно и одновременно крепко меня держала и подумал, что в этом вся её суть. Кулак в бархатной перчатке. Гладит мягко, но бьёт больно.

Она была так убедительна в своей искренности, что я не мог избавиться от подозрений, что это тоже игра. Очередная роль. Как роль примерной жены и матери, которую она изображала двадцать лет. Нет, не стоит забывать, кто она на самом деле и почему здесь.

— Да так, — подумав, ответил я, — вот, помощницу себе подобрал.

— Это правильно, — прижалась ко мне сильней Ясула, — ты слишком много времени проводишь в своей Академии, я скучаю. Да и опасно вот так гулять одному по ночному городу.

— Ну, во-первых, меня каждая собака тут знает, — с кислой миной ответил я, — а во-вторых, я же знаю, что ты всегда где-то рядом.

— И готова защитить моего господина, — хитро улыбнулась та.

— Один только вопрос, — я вздохнул, — как ты свои ночные отлучки объясняешь детям?

— Переживаешь за конспирацию? — приподняла иронично бровь женщина, — не бойся, они знают, что мама занята решая все те проблемы, что остались после смерти отца. А проблем много.

— Понятно.

Я, конечно, не за конспирацию переживал. Каждый раз глядя на Авсана, с потерянным видом сидевшего на занятиях, меня гложило острое чувство вины. В конечно счёте, череда случайностей приведших к этой трагедии началась именно с меня. С моего появления здесь. И пусть это была вина лишь косвенно, но мучился я её не меньше. Но любое действие было явно хуже бездействия. Прямо как в шахматах, — цугцванг, когда любой следующий ход только усложняет твою позицию на доске. Поэтому я молчал и мучался, мучался и молчал.

— Я бы ещё выпил, — произнёс я, глядя в темноту улицы, — где-нибудь ещё можем найти бутылку вина?

— Конечно. И даже не одну. Знаю я пару мест, где не задают лишних вопросов и не смотрят клиентам в лицо, — Ясула заговорщически подмигнула и мягко потянула за собой.

Глава 2

— Графиня, — глава Имперской канцелярии граф Вертер поднял голову, откладывая очередное письмо, и взглянул на склонившуюся перед его столом в поклоне женщину, — рад, что приехали так быстро.

Бессменный руководитель вот уже двадцать лет, граф был высоким и сухощавым мужчиной неопределённого возраста, застывшим между сорока и шестьюдесятью. Полностью лысый, с гладкой как шар, блестящей, словно отполированной, головой. Это бы могло стать поводом для шуток, но у рискнувших подобным, тут же в жизни возникала чёрная полоса, буквально во всех начинаниях, и после пары разорившихся и потерявших имения дворян, смельчаков больше не находилось.

Одет он был в достаточно простой чёрный мундир, расшитый чёрным же галуном с двумя рядами золочёных пуговиц, а из украшений имел только крупную печатку с императорским гербом, на безымянном пальце левой руки.

Вдова Честер распрямилась, обворожительно улыбнулась и почтительно заметила:

— А как иначе, ведь только волею вашей и не испытываю ни в чём нужды.

— Не прибедняйтесь, графиня, — граф встал, отодвигая с скрипом массивный стул, подошел, подхватил ладонь женщины, отводя к паре больших, обитых красным бархатом, кресел, — вы ценный сотрудник и ни единожды доказывали свою полезность. Всё вложенное в вас вы отрабатываете с лихвой. Анкарн сложный участок, как и находящаяся там Академия. Вряд ли кто-то бы справлялся лучше вас.

— Ох, граф, — женщина порозовела и, достав веер принялась им обмахиваться, — похвала из ваших уст дороже золота.

— И, как и благородный металл, полностью вами заслужена. Но вернёмся к делам насущным, — граф мгновенно стал серьёзным, переходя на деловой тон, — что там по последним событиям в Академии? Слухи о появлении лича достоверны?

— Абсолютно, — кивнула Злотана, — информация от нескольких независимых источников. К тому же, как вы знаете, мой сын сам студент Академии и многое видел своими собственными глазами.

— Тревожный звонок, — качнул головой граф, — личей не видели с самого Катаклизма. То, что его смогли уничтожить, большое везение. Я разговаривал с многими магистрами, но как убивать подобную тварь ни один толком сказать не смог, слишком мало о них известно, да и мы, честно сказать, активно подобные знания ограничивали.

— Не думаю, что это было везение, — осторожно заметила графиня Честер, заставив главу канцелярии нахмуриться.

— Почему вы так считаете?

— Потому что я неплохо изучила личность того, кто этот подвиг совершил, — ответила женщина, — помните, я докладывала про прошлогоднее нашествие нежити?

— Снова он? — приподнял бровь граф, — этот, как его, профессор Локарис?

— Да, — склонила голову, графиня, — именно Вольдемар оба раза смог уничтожить появившуюся нежить.

От мужчины не укрылись изменившиеся нотки в голосе графини Честер и он уточнил:

— Вы, я так понимаю, смогли завести с ним более близкое знакомство?

— Да, — вновь кивнула, женщина, — правда, это вышло случайно, ещё до всех событий.

Граф улыбнулся:

— Неужели кто-то смог заинтересовать нашу неприступную леди Честер? Я поражён даже больше чем его победами над порождениями Тьмы. Надеюсь, только, что вы не перейдёте границ, которые будут мешать вашей работе.

— Конечно же нет, — Злотана взглянула в глаза графа, — я не даю этому увлечению вскружить себе голову, хотя признаюсь, на миг я была очень близка к тому, чтобы поступиться принципами. Вольдемар весьма необычен, загадочен и искусен в любви. От него очень легко потерять голову. Мне стоило больших усилий удержаться.

— Даже так? — задумчиво хмыкнул граф.

Замолчал, что-то обдумывая. Затем позвонил в колокольчик, вызывая слугу.

— Чай по-понтийски, для меня и моей гостьи, — распорядился он.

Дождавшись напитка, чуть пригубил, затем, отставив чашку, произнёс:

— А вы уверены, что ваша встреча произошла случайно?

— Почти уверена, — вдумчиво ответила графиня, — специально такое подстроить…

— А как всё-таки она произошла? — прищурился глава Канцелярии.

— Ох, — улыбнулась женщина, — это было забавно. Было поздно, я возвращалась со встречи с одним из своих информаторов, и тут заметила голого, бегущего по улице человека. А когда он обернулся, разглядела на шее амулет преподавателя Академии. Остановилась, предложила подвезти. Уже в карете мы разговорились. Он был так забавен в попытках держать лицо, будто совсем ничего необычного в том, что он голый едет с дамой в одной карете. Это меня тогда и зацепило. Другой бы умер от стыда, чем в таком виде предстать перед дворянкой, а он только отшучивался.

— Вот значит как, — потёр подбородок граф, — занятно, занятно. Но вернёмся к вопросу везения. Почему вы считаете, что это не случайно?

— Потому что, как-то слишком всё совпало, — Злотана опустила взгляд, углубляясь в воспоминания, — его появление в Академии и эти случаи.

— Считаете, что он с ними связан?

— И да, и нет. Вернее, мне кажется, что он, каким-то образом знал, что это будет. А может и не он знал. Тар мне рассказывал, что видел сам, информация не подтверждённая, но я склонна сыну верить. Вольдемар, для убийства лича, призвал Воина, понтийским ритуалом.

— И Воин пришёл? — удивлению графа не было предела.

Злотана кивнула.

— К магу? — ещё более удивлённо переспросил мужчина.

— Да, при всей его известной нелюбви к ним. И Воин дал ему силы, а также превратил в меч кинжал, напитав его своей силой. А Вольдемар потом объявил, что он какой-то святой паладин, — божественный воин, призванный нести божественную кару.

Граф замер, обдумывая услышанное. Потянулся к бутылке коньяка, но не стал подливать его в чай, а рассеянно хлебнул прямо из горлышка.

— А ещё, все в один голос говорят, что он изменился. Ровно после того, как неудачным экспериментом ему отрезало руки, буквально за пару месяцев до первого появления нежити. Что стал совсем другим человеком. Ещё и забыл всё, что пришлось зельем восстановления памяти поить.