— Вернулся! — довольно произнесла женщина, бросая стянутые с рук перчатки на столик и плюхаясь на кровать.

— А что, были сомнения? — оторвал я взгляд от книги.

Графиня, за несколько недель моего отсутствия, ничуть не изменилась, разве что одета была немного непривычно, в чёрное платье с высоким глухим воротником, вместо привычного мундира.

— Красивое платье, — чуть помедлив, заметил я.

Поморщившись в ответ, та буркнула:

— Дурацкие тряпки, но моему венценосному брату вознамерилось меня выдать замуж. Поэтому сегодня пришлось как дуре на устроенном приёме во дворце изображать девицу на выданье.

Я хмыкнул:

— И как, получилось?

— Да не особо, — пожала плечами графиня, — боюсь, потенциальных женихов я распугала. Брат долго орал, что я это сделала специально.

— Мне думается, что он прав, — я отложил книгу, посмотрел на женщину прямо, — скажи, с чего вдруг встал вопрос с твоим замужеством?

— С того, что братик испугался, что я выйду сама за кого-нибудь не того.

Она смотрела на меня с лёгкой многозначительной улыбкой на губах и я понял, кого не того она имеет в виду.

— Глупости, — произнёс я, поднимаясь с кресла, — зачем мне на тебе жениться? Это же никак не повлияет на преподавание в вашей школе.

— Моего брата, уверяю, такой аргумент не убедит, скорее наоборот, заставит подозревать ещё сильнее, — развеселилась женщина, — в его понимании, я чересчур с тобой сблизилась. Для него ты чужак, чуть ли не обманом втёршийся в доверие к сестре и дочери. На эту тему даже Тания с ним ругалась. Наша тихоня. И я даже не знаю, что короля разозлило больше.

— Вот блин, — недовольно ругнулся я, — нехорошо, когда глава государства так плохо обо мне думает. Может мне с ним самому встретиться и объяснить всё лично?

— Ох, не советую, по крайней мере, сейчас. Попадёшь под горячую руку, никакая магия не спасёт.

— Ладно, — махнул я, чуть раздосадованно, рукой, — но, надеюсь, на планы по преподаванию, это никак не повлияет?

— Нет, — Селестина тоже подскочила с кровати, решительно сообщила, — пойдём.

Но тут же остановилась, оглядела покои, наморщив лоб:

— А где твои вещи?

— Вот, — я показал на саквояж, с которым шел налегке от порта.

— И всё?

— Ещё есть сундук, но я его пока оставил в портовом управлении, потом заберу.

— Вольдемар, ты не исправим. Ладно, пошли.

Заведя меня в свой кабинет, она подвела к стене, одёрнув занавешивающую её портьеру и я увидел большую карту центральной области Тингланда.

Достаточно неплохо исполненная, пусть рисовавший её художник и слегка увлекался, обозначая города красивыми пиктограммами. Я быстро нашёл столицу, а затем, проследив взглядом на восток, на самой границе карты, увидел и Руарин, крепость у перевала в Мёртвые земли.

Карта была не полной, не хватало земель на севере и юге страны, но, похоже, это была самая ключевая и густозаселённая часть королевства.

— Железный лес? — полюбопытствовал я, обратив внимание на большой зелёный массив в левой нижней части карты, недалеко от Охигбёрна.

— Там растёт железное дерево, из которого мы строим корабли, но я другое хотела показать. Смотри, — Селестина показала на верх карты, — видишь Шумящий лес?

— Вижу, — кивнул я.

— Прямо под ним, на реке, деревня, — Тенистая долина.

— Вижу, — снова кивнул я.

— Вот там находится школа магии которую я хотела тебе предложить.

Судя по карте, место это было уединённое. Ближайшим городом было Прилесье по дороге на юг, и, в общем-то, всё. Разве что, в самом правом верхнем углу я увидел странное изображение черепа и подпись, — “Подземелье ведьм”.

— А это ёщё что такое? — удивившись, я показал Селестине.

— Не обращай внимания, — поморщилась та, — мастер, который карту рисовал, своевольничал. Легенда про Шумящий лес ходит, что где-то в нём есть Подземелье ведьм, с несметными сокровищами оставшимися от старой Империи. Нет, что подземелье может быть, я не отрицаю, вон, за Опорным хребтом, чего только нет, да ты и сам был. Но здесь, в Тингланде, за тысячу лет, давно уже всё нашли и разграбили. Но легенда ходит. Причём, находили уже пустующие подземелья там, но на них, ведь не написано, ведьм подземелье это или не ведьм. Табличку при входе не удосужились поставить, вот народ и продолжает грезить богатством.

Женщина хохотнула, вернулась обратно к обсуждению моего будущего места работы.

— А так, в Тенистой сама школа и несколько семей которые ведут хозяйство при школе. Деревня небольшая, жителей едва полсотни наберётся, а остальные, — ученики.

— А сама школа большая? — уточнил я.

— Я не видела сам, врать не буду, но по словам мага который обучался, — большая, четыре этажа.

— А что там с оборудованием для кабинета алхимии и зельеделия? А практический полигон? Опытное поле для занятий ботанологией, лаборатории, есть?

Но графиня только развела беспомощно руками, в ответ на мои вопросы:

— Честно, Вольдемар, даже не подскажу. Но должно быть, я думаю. Как-то же учили там магов до тебя. Правда, там совсем слабые, если уж по честному сказать. Обычно тех, кто дар посильнее имеет, в имперские академии отправляем.

— Хорошо, на месте разберусь, а добираться туда как?

— Можно по дороге, через Вайбир, Хагоу и Прилесье, но проще по морю. Тенистая стоит на реке, там вполне можно на боте вверх по течению пройти.

— Ну, значит, по реке. Как только дождусь своих, там и поплывём.

— Ох, не моряк ты, Вольдемар, не моряк, — поморщилась Селестина, но больше ничего не сказала.

Только задёрнула портьеру обратно, а затем, развернувшись, положила мне ладонь на грудь, сжала, крепко взяв за одежду, притянула к себе.

— Сколько ты ещё в столице пробуешь? — прошептала она, обдав жарким дыханием.

— Да, как всех соберу, с неделю, примерно.

— Жить будешь у меня.

Я посмотрел в глаза женщины, не спрашивающей, но утверждающей, прищурился и уточнил:

— Так значит прав был Его Высочество? Ты это специально?

— Что?

— Отпугнула женихов?

— Может быть, Вольдемар, может быть.

А затем я вновь поддался искушению, погружаясь в пучину страсти. Но срывая с графини платье, всё-равно, немного сожалел, что не успел дочитать учебник по маг. анализу. Там было столько всего интересного.

* * *

Проснувшись утром, я посмотрел на обнявшую подушку женщину рядом, на скомканные простыни, и как попало разбросанные одеяла, вспомнил весьма бурную ночь, и неудержимо зевнул, потянувшись. Получилось громковато, потому что графиня проснулась тоже, приоткрыла один глаз, разглядывая меня, затем выгнулась как кошка и ничуть не стесняясь наготы, поднялась с кровати.

— Скажи честно, — произнёс я, оглядывая поджарое, с тоненькими ниточками шрамов, тело женщины, — ты, ведь, просто меня используешь. Я тебе нужен лишь для удовлетворения страсти. Ты не рассматриваешь меня в мужья, верно?

— Верно, — легко согласилась она, накидывая на плечи тонкий халатик, — но я не сказала бы, что просто использую, мне с тобой хорошо. Когда возможности мужчины совпадают с желаниями женщины, это всегда хорошо. Но в мужья, — нет. Не принимай на свой счёт, это касается всех. Не люблю, когда меня ограничивают, а брак это всегда ограничение. Предпочитаю не связывать себя лишними обязательствами.

— Я так и понял, — подложив под голову руки, задумчиво произнёс я.

— Это тебя беспокоит?

— Знаешь, в общем-то нет, — ответил я, подумав, — мне тоже с тобой хорошо, но для меня на первом месте всегда будет магия, а жена, даже если когда-нибудь появиться, только на втором.

— Как для меня флот, — Селестина улыбнулась, дёрнула за шнурок, звоном колокольчика вызывая слуг, — он, — моя настоящая любовь.