Стать музой проще простого. Всего-то дел выслушать, не перебивая, историю успеха («А как все начиналось?»), выудить из поэта его мечту («И о чем ты мечтаешь теперь?»), после чего регулярно внимать сводкам с фронтов. Вера в поэта не требует напряженного интеллектуального вовлечения, достаточно вооружиться ключевыми фразами: «Это временные трудности, ты не должен отступать», «Я уверена, все будет хорошо, ты ведь у меня такой талантливый», «Интуиция подскажет тебе правильное решение», «Ты же сам говорил, что нельзя останавливаться на достигнутом, кто не идет вперед, тот идет назад», «Я всегда в тебя верила и знала, что все получится!» и т. п. По мере завоевания музного авторитета можно расцвечивать эти мантры чуть более резкими оборотами: «Соберись, тряпка!», «Если ты этого не сделаешь сейчас, можешь поставить на себе крест!» «Ты гений!» и «Это будет достойная страница в моих мемуарах». Плюс повосхищаться любой мелкой победой и погладить по голове в момент слабости. И слушать, слушать, слушать, подавляя позывы рассказать похожую историю из опыта собственного или своих подружек. И все!

Стать совсем единственной женщиной для мужчины в наше непростое время — это утопия, к тому же утопия довольно хлопотная. А вот стать главной — вполне по силам каждой, кто умеет слушать и восхищаться. Втирание в доверие под видом музы занимает иногда несколько месяцев, но плоды усилий можно будет пожинать потом очень долго. Вплоть до встречи с более поэтичным поэтом.

О мужских селфи

Эта мысль вначале была чувством. Подспудным ощущением, которое зрело по мере бега лет, проведенных в соцсетях. Сотни и тысячи фотографий дорогих френдов, как капли дождя, питали это чувство — оно расцвело и принесло плод мысли. Мысль такая: мужчины не должны делать селфи.

Женщине приходится как-то выглядеть. Как-то специально выглядеть. Не для себя, для других. Для мужчин из жалости — это у них почти единственное развлечение в жизни. Для других женщин — из вредности. Дорогая, какое платье! Какая прическа! Ты немного поправилась! Но тебе это так идет! Сама сгори в аду!

Поэтому женщины стараются хорошо выглядеть, тратят месяц в году на макияж и выбор туалета. Женщина перед зеркалом в момент одевания — это сексуально, очень серьезно, и может даже закончиться заметкой в хронике происшествий, если кто-то не вовремя спросит «Ты скоро?».

Святое дело потом фотографировать себя и являть миру в соцсетях. Мужчины сглотнут слюну, женщины поперхнутся — все при деле. Выглядеть определенным образом для женщины — в принципе достаточное оправдание собственного присутствия в помещении. Ее дальнейшие слова и поступки — уже бонус к внешнему виду.

С внешностью мужчины все намного хитрее. Он, конечно, тоже должен как-то выглядеть. Как минимум аккуратно, желательно прилично, в крайнем случае, стильно. Но не более того. Стараться выглядеть — не по-мужски. Мужская внешность — сплошная формальность, всего лишь необходимое качество для присутствия в помещении, но никак не достаточное. Нечто сродни гигиене. Помылся, зубы почистил и что-то на себя надел. Но мы совершенно не хотим знать, как он справился с этими формальностями — ни как он мылся, ни как одевался. Мужчина перед зеркалом в момент одевания асексуален, жалок и смешон. Сама мысль, что мужчина терзается сомнениями относительно цвета носков, перечеркивает всю его мужественность. Мужчины одеваются украдкой, немного стыдясь процесса, и норовят как можно быстрее достичь результата — стать одетыми.

Или вот — почему мужчины не красятся? Ведь когда-то в галантный век и пудрились, и парики носили, и мушки клеили. И сейчас могли бы, все-таки у многих мужчин есть на голове лицо, на нем кожа, нос там всякий, рот, которые могли бы выглядеть поярче после макияжа. Но нет, табу. Почему?

Потому что в наше время в нашей культуре внешность для мужчины не главное — и точка. Так за каким, спрашивается, фигом он себя фотографирует три раза в день и демонстрирует миру? Стоит. Улыбается. И что? Кому это адресовано? Женщинам? Им достаточно одной твоей фотографии на аватарке. Да и та нужна больше для реконструкции характера. Мужчинам? Мужчины вообще не очень любят смотреть на себе подобных. Они не разглядывают друг друга, не делают комплиментов по поводу бороды, прически или удачного сочетания ботинок с ремнем. Разве что из вежливости. «Прикольная майка, чувак!» — вот единственный искренний комплимент, который в течение жизни один мужчина может услышать от другого. И то это будет комплимент майке.

Мужчина, делающий селфи, — нарцисс, залезающий на женскую поведенческую территорию и вызывающий сомнение в своей сексуальной ориентации. Мужчина с палкой для селфи — полный позор, зашквар и фейспалм. Мужской аккаунт в Инстаграм — такой же оксюморон, как женский простатит.

Есть лишь три обстоятельства, при котором мужчина может себя виновато сфотографировать. Первое. Хорошая компания и фото на память, о том, что эти пьяные люди были вместе. Второе. Экзотическое место или событие (финал Кубка чемпионов, высадка на Луну, женская баня) — это хвастовство, святое дело. И третье — функциональное фото с чем-то в руках. («Выбираю металлочерепицу, пацаны, что думаете о ширине листа?») И то, во всех этих случаях будет уместно начать описание фото с извинения.

Все остальное — нет, нет и нет. Никаких селфи! Пейзажи — да, натюрморты — да, дети — да (хотя лучше не надо, но это отдельный разговор), животные — да (хотя тоже не подарок), интересные люди, удивительные объекты и, самое главное, — слова, мысли — вот чем мужчине стоит делиться в соцсетях.

А еще лучше подумать-подумать и не поделиться ничем вовсе. Говорят, такие герои есть. Но по понятным причинам их имена и лица неизвестны.

Товарищи ученые

Обожаю читать новости науки! Регенеративная медицина, генетическая терапия, биопринтеры — сколького мы уже достигли! Хоть распродавай свои акции бюро похоронных услуг.

Вот тут в Америке пару лет назад взяли солдата без какой-то мышцы на ноге, стволовых клеток насыпали на ногу — выросла новая мышца! Сгибается, разгибается, чуть ли не сама под музыку притопывает старой ногой. И это два года назад. А я вот только недавно, буквально на новогоднем корпоративе, тоже себе руку повредил — наступил, кажется, кто-то… во время белого танца. Болит и не проходит. Я в поликлинику — говорят, растяжение запястья. И током руку били, и лазером через магнит светили, и кремом я ее мазал так, что чуть огонь из руки не добыл, — не проходит. Хотя с того случая в Америке, повторяю, два года прошло.

Тот солдат, наверное, уже чемпионом Оклахомы по родео вприсядку стал. Казалось бы, уж за два года можно было стволовыми клетками разжиться, разобраться, куда и сколько их сыпать, и такой пустяк, как у меня, вылечить. Нет, говорят, ждите, само пройдет через полгода, пока поменьше рукой пользуйтесь.

Или вон рапортуют: точечная бомбардировка раковой опухоли. В Израиле слепили прямо из элементов таблицы русского ученого Менделеева лекарство, посадили его на какую-то молекулу, которая отвезла лекарство по венам прямо к опухоли и по ней бомбанула. То есть по венам мы уже ездим, как в метро, скоро начнем наносветофоры глотать, чтобы полезные молекулы не мешали друг другу организм изнутри латать.

Молодцы мы, что тут скажешь! У меня вот тоже как раз трубы в ванной забились. Трубы не вены, туда сантехник почти целиком пролезает. Казалось бы, можно засор разобрать, пусть не микро-, но обычного робота на батарейках запустить. В крайнем случае, в Израиль позвонить или кого из знакомых евреев расспросить, как это делается. Нет, говорят, надо всю систему менять, ждите капремонта, пока не пользуйтесь канализацией. Поменьше ешьте, побольше книг читайте.

Каждый день слышишь: рак победили, диабет победили, машине дали розу понюхать — и она сто километров ехала, а искусственные глаза уже растут как помидоры и еще кино показывают, когда снаружи скучно.

Хочется спросить: где это все, о чем в новостях пишут? Ведь пишут не первый год. Я вот не поленился, откопал журнал за тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Читаю заметку под названием «Конец дантистам». В Швеции изобретен гель, побеждающий кариес. Средство, состоящее из аминокислот и раствора гидрохлорида кальция за тридцать секунд сделает зубы здоровыми. В тысяча девятьсот девяносто девятом году гель должен появиться в продаже за пределами Швеции.

Семнадцать лет прошло, я вот как раз сейчас за пределами Швеции — где мой гель? Дупла в зубах такие, что белки приходят зимовать, а геля нет.

Читаю дальше: «Вакцина от язвы». Доклад, симпозиум гастроэнтерологов, эксперимент. Жертвами язвы ежегодно становятся десятки миллионов человек. Сто процентов получавших капсулы с инактивированными бактериями хеликобактер пилори выработали антитела к этому микробу.

Кто это писал, спрашивается? Где теперь этот вредитель? Но претензии предъявлять некому, я же сам это и писал, когда работал в журнале Men’s Health. Из официальных медицинских новостей брал и, немея от восторга, писал. Мечтал — вот бы поскорее настал тысяча девятьсот девяносто девятый год!