— Не тебя будем целовать в губы и в шею, — сказал в спину Марк. — Это мы так, дурачимся. Кабана поймаем, вот его и нужно будет потом поцеловать.

Галка не ответила и даже не обернулась. В классе у неё уже был постоянный предмет обожания, Костик. Худой, голубоглазый и очень харизматичный. Вокруг него вообще все девчонки вертелись, а то как же. Нельзя ведь влюбиться в совершенно обычного парня, всегда подавай такого, кто на тебя никогда и не посмотрит. Галка пригласила его во все свои паблики и как-то уговорила поучаствовать в записи ролика. Потому что Костик уже был актёром, снимался в кино. Сниматься в ролике он, конечно, пришёл, но на Галку особо и не смотрел, потому что вокруг него все время крутилась Алёнка, та ещё вертихвостка.

В общем, Галка даже расстроилась немного, что Марк ей в спину сказал. Может быть, она бы сама хотела поцелуя в шею.

Ускорила шаг, осторожно продираясь сквозь высокие колючие кусты и жгучую крапиву. Обогнула домик, который с виду пустовал, свернула дальше, к следующему.

Сумасшедшей оказалась женщина, живущая в домике у холма, который был будто бы обрезан ножом с одной стороны. Нутро у холма было оранжевое, рыхлое, глиняное. Женщина резво копошилась там, перекладывая небольшие комья глины в алюминиевое ведро. У домика стояла серебристая и блестящая «Мазда», а возле неё коляска, а ещё лежала россыпь разных игрушек на простыне прямо у крыльца. Судя по всему, где-то тут обитал маленький ребёнок, которому ещё нужны были прорезыватели для зубов, погремушки, подгузники, развивающие книжки и всё такое прочее. То есть совсем ещё малыш.

Женщина выпрямилась, развернулась. Тогда Галка увидела и ребёнка. Он сидел у женщины в слинге, прямо на животе. Точно, кроха. Полгода или даже чуть меньше. Самой женщине было лет тридцать, наверное. Загоревшая до насыщенного шоколадного цвета, как какая-нибудь фотомодель. Видать, уже довольно долго она пробыла под карельским солнцем. Босая, в джинсах, завёрнутых чуть ниже колен. Ноги все были грязные, да и джинсы тоже.

— Привет, — сказала женщина. — Поможешь дотащить до дома?

Галка помогла. Алюминиевое ведро, полное сухой глины, было невероятно тяжёлым, и ей пришлось нести его двумя руками. Женщина несла ведро побольше. Малыш в слинге молча и настороженно наблюдал за Галкой, вид у него был умный и серьёзный.

Они обогнули крыльцо, зашли за дом, и Галка увидела нечто красивое и удивительное. Часть двора была огорожена стенами из широких досок, а сверху укрыта серым с рыжими пятнами шифером. Солнце пролезало сквозь щели и дырки. Земля вытоптана, нигде не было видно ни единой травинки. На земле стояли большой верстак и несколько деревянных стульев, а к стене дома прислонены длинные полки, заставленные разным… Это было вроде небольшой мастерской, как в кино, где из глины делают горшки, кружки и различные фигурки. И вот они и стояли на полках. Крохотные копии домиков глэмпинга, автомобили разных марок, люди — пузатого хозяина Галка узнала сразу. Даже фантастическое было, вроде Бабы-яги или Змея Горыныча. Ещё красивый большой лось с рогами и двое детей возле него. Очень детально сделан, между прочим. Дети были одеты в яркие старинные одежды, как будто персонажи сказки.

— Высыпь там, у бочки, — велела женщина.

Под навесом стоял густой и влажный запах. Так, должно быть, пахнет размоченная в воде глина. Галка повертела головой и обнаружила бочку у дальнего конца стены дома. Старая, проржавевшая, на двести литров.

У бочки уже высилась небольшая горка оранжевой глины. Женщина, видимо, таскала ее сюда не в первый раз. Галка высыпала сверху, немного поморщившись от взметнувшейся пыли. Вот вам и загородный отдых. Суток ещё не прошло, а она уже вся в грязи, в пыли, ноги исколола, руки обожгла крапивой. Даунгрейд в чистом виде. Впрочем, ладно, есть тут кое-что и интересное.

— Вы скульптор?

— Ага, — ответила женщина. — Юлия Владимировна. Но можешь звать меня просто Юлией.

Отчество ей действительно пока ещё не шло, не тот был возраст. Галке вообще казалось странным, когда люди, которые ещё не старики совсем, твердо настаивали на том, чтобы все их называли по имени-отчеству. Как будто это придавало им авторитета. Но если авторитета не было, то и отчество этому не поможет, это же очевидно. Авторитет нужно зарабатывать умом, мастерством, профессионализмом, но никак не выпячиванием отчества. Так мама учила, а она в своём деле была профессионалом.

— Я Галка, — сказала она в ответ. — Можно мне посмотреть фигурки?

— Валяй. Ты только сегодня приехала? У меня все уже здесь перебывали, а тебя я впервые вижу.

Интересно, за что близнецы прозвали её сумасшедшей?

— Сегодня. Мы сюда на семь дней приехали. Вот, развлекаюсь.

— Ага, ну завтра развлекаться тебе уже будет нечем. Так что приходи, когда сильно заскучаешь.

— А как же рыбалка, старая деревня и что-то там ещё связанное со Второй мировой?

— На один день. Детям вообще не интересно.

— Мне интересно. Я ведь материалы собираю для своего паблика и видео. Монтирую, знаете.

Галка хотела, чтобы Юлия спросила у неё про паблик. Почему он никому здесь не был интересен? Юлия высыпала ведро глины возле бочки, а потом присела на расстеленный на полу жёлтый коврик для йоги, аккуратно придерживая небольшую головку умного малыша.

— А его как звать?

— Я ещё не придумала, — ответила просто Юлия. — Иногда ты смотришь на человека, а имя как будто совершенно не его. Сразу понятно, что родители не старались, не подбирали под его характер, внешность, харизму. Хочется как-то переименовать в голове, что ли. А нельзя. Поэтому я с этим не тороплюсь. Вот высплюсь, и тогда придумаю обязательно.

Она вытерла серую пыль с вспотевшего лба. Из кустов показался умный рыжий пёс. Подошёл к стулу, лег прямо у ног Юлии, лениво виляя хвостом. Как будто тоже наблюдал. Интересная троица, конечно. Юлия нежно потрепала его по голове. Сказала:

— Хозяйский. Не тронет, ты не переживай.

— Я и не переживаю.

Галка сосредоточилась на глиняных фигурках. Мастерство в чистом виде. Два домика были слеплены идеально. Мох на крышах, трещинки на оконных рамах, облупившаяся местами штукатурка, под которой был виден кирпич. Разве что глина… так себе материал для скульптур, конечно, чтобы сделать по-настоящему здоровски. Её же потом обжигать ещё нужно, сушить как положено, да ещё и не каждый сорт для этого подойдёт. А в Карелии какие сорта есть? Фигурки почти все были белыми, но кое-где немного раскрашены обычными красками. На столе, к слову, стоял простой гранёный стакан с разными кисточками.

— Только не трогай руками, пожалуйста, — сказала Юлия. — Они трескаются и рассыпаются.

— Что я, вандал, что ли, — буркнула в ответ Галка.

Поделки и правда были в маленьких трещинках. Сложно тут за ними ухаживать.

Сразу в голове зароилось множество вопросов: зачем тогда их делать? А если делать, то как потом хранить? А если не хранить, то какой прок от всего этого занятия? Искусство, как известно, не требует логического объяснения. Многие люди творят просто потому, что не могут не творить. Галка, например, и сама частенько долгими часами возилась с маминым фотоаппаратом, пытаясь создать красивые и интересные композиции. Но это ведь были фотографии, и их можно запросто в «облако» забросить или даже распечатать и вложить в альбом на память, для будущих поколений. А здесь что? Фигурки превратятся в пыль, вот что. И ничего от них не останется.

Галка покосилась на Юлию. Она прикрыла глаза, будто пыталась подремать. А вот безымянный малыш так и продолжал смотреть на Галку. Даже неуютно от этого немного стало.

Вернулась к фигуркам.

Человеческие. Хозяин глэмпинга, понятно. Очень был похож на оригинал. Только лицо с небольшими трещинками. Другие тоже были интересными. Наверное, обитатели лагеря в разное время. Женщины, мужчины, дети, животные. Рыжий пёс тоже был здесь, его фигурка стояла с распахнутой пастью и вывалившимся нераскрашенным языком наружу.

Завораживающее зрелище. Галка хотела немного пофотографировать, для паблика, но отчего-то именно сейчас застеснялась. Поэтому просто рассматривала всё дальше.

Сказочные существа. Разные. Колобок вот. Ну, это легкотня, конечно, его даже сама Галка лепила в третьем классе еще. А вот Змей Горыныч был уже профессионально сделан и выглядел как настоящий, вернее, как на рисунках в детских книжках. Три головы, хвост шипастый, небольшие крылышки на спине.

— Вы их продаёте? — спросила Галка.

— А ты что, хочешь купить?

— Нет. Возможно. Не знаю. Просто такие чудеса замечательные, совершенно точно кто-нибудь хотел бы купить. Я уверена. Их можно сверху лаком покрыть, чтобы не развалились. Обжечь. Вы же умеете обжигать?

— Умею, конечно. Да и покупают иногда, — пожала плечами Юлия. — Но я не бизнесменша, не умею толково свои изделия продавать.

Галка много слышала о том, что с творческими людьми сплошь и рядом так. Творить волшебство они действительно умеют, а вот потом грамотно продвигать их — нет. У папы был близкий друг, писатель, который свои тексты всегда выкладывал бесплатно в интернете и читал их со сцены. Ни копейки на этом деле не заработал. Папа говорил, что, может, так и надо, и правильно, вот только отзывы восторженных читателей на хлеб не намажешь, а потому писатель работал у папы в офисе.