— Не всего. Я ведь хотела стать пилотом гражданских авиалиний, — сказала мама. — А приобрела только тоннельный синдром.

В общем, переспорить их было совершенно бесполезно, и поэтому Галка согласилась на все пытки отдыха до конца дня.

Через полчаса они все вместе плыли на лодке по живописному озеру. Папа договорился, чтобы мы были одни, без сопровождающего, у него был в этом деле опыт.

Надо признать, природа — загляденье! За первым, самым большим островом обнаружилось ещё два, немного поменьше. А за ними ещё и другие, но уже совсем далеко, где-то на горизонте. Все укрыты соснами, мхом, травой. Под чистым и ярким голубым небом.

Плавали лодки, моторные и весельные, но пространства озера хватало на всех. Кто-то даже умудрялся спать на разноцветном сапе.

Галка сидела на левом борту, опустив ноги в тёплую воду. Папа ловко орудовал вёслами, а мама в это время хвалила папу за мускулатуру, мужественность и отсутствие большого живота.

Едва они приблизились к одному из островов, на Галку тут же обрушились запахи. Что это были за запахи! Грибы, ягоды, влага, как будто дождь здесь только что прошёл. И ещё пахло прелыми листьями. Галке понравилось. Хотела снять видео, но потом передумала. Жаль, пока ещё нельзя было передавать через телефон запахи.

Крупный план: никто ничего не снимает на видео, потому что нужно наслаждаться таким моментом вживую.

Нос лодки вдруг ткнулся в плоский, покрытый мхом камень. Под водой таких камней было полным-полно, только немного помельче.

— Босиком нельзя, тут змеи, — сказал папа и протянул Галке яркие резиновые сапоги. — Всего два вида — уж и гадюка обыкновенная. Но она хоть и вполне обыкновенная, но всё равно гадюка. То есть ядовитая.

Галка поскорее натянула сапоги и ступила на мягкую и податливую землю. Тут же разглядела кустики черники, правда, без ягод. Грибов не нашла, хотя позже углубилась от берега примерно метров на двадцать. Гадюк, впрочем, тоже нигде не было видно.

Папа вернулся в лодку с двумя чахлыми маленькими подберёзовиками.

— С рыбой нам повезёт больше! — объявил он.

Сели на камни возле покачивающейся на волнах лодки. Мама подставила лицо тёплому солнцу. У неё уже сгорел нос и сильно покраснели щёки. Галка думала, что тоже сгорела. Люди из Питера вообще быстро сгорают на солнце.

— Тишина. Это действительно прекрасно, — негромко пробормотал папа.

— Даже здесь слышно, как вопит тот младенец. — Мама поморщилась, не открывая глаз.

Галка прислушалась. Действительно. Домики глэмпинга казались отсюда маленькими и игрушечными. Расстояние в пару километров. Но тонкий, прерывистый плач разносился прямо над поверхностью озера и проникал в уши. Теперь от него никак нельзя было избавиться. Следующие полчаса плач то стихал ненадолго, то возникал вновь, Галка слышала и морщилась, как и мама.

Бедный ребёнок. И бедные все, кто находился с ним поблизости. Немудрено, что у Юлии такая бессонница.

Они бродили по острову ещё какое-то время, нашли три гриба и красивые цветы голубого оттенка. А потом поплыли обратно к домикам.

Глава четвёртая

Уж я Галеньку люблю, да укачаю-укладу, бай-бай, бай-бай,
Спи-ка, Галенька, в добре, да на соломке, на ковре, бай-бай, бай-бай.

За обедом Марк и Добрыня уселись за соседний с Галкой стол поедать пюре с котлетами и то и дело кидали взгляды в её сторону. Даже мама это заметила. Она сказала:

— Кажется, у тебя тут поклонники нарисовались.

Галка смутилась. В классе у неё уже было несколько. Двое явных, потому что они подходили и прямо предлагали дружить, и ещё один неявный, потому что он просто подбрасывал ей разные записки. Галка уже вычислила его по почерку.

— Это не поклонники. У нас так… дружба на время нашего отпуска.

Родители сделали вид, что поверили, быстро доели и исчезли на веранде, пить кофе. Галка пересела к близнецам.

— Всё ещё не спите? — спросила она. — Это вредно по всем фронтам.

— Мы молодые, организм у нас здоровый и быстро восстановится, — ответил Марк. — Но вообще у нас есть важное дело. Слышала, что в том свёртке было?

— Откуда бы я об этом слышала?

— Короче, там лежал человеческий череп, — сказал тихо Добрыня. — Просто череп, ничего больше, прикинь?

— Как вы узнали?

— Всё тебе расскажи, — буркнул Марк. — Мы, короче, хотели поразвлечься и в ножички поиграть. Папа научил нас ещё прошлой осенью, прикольная штука, только нужно для этого было где-то нож взять нормальный, складной. Ну и пошли сюда, у Клим Палыча попросить. На кухне по-любому такой есть.

Добрыня подхватил:

— Ну, в общем, мы со стороны большой поляны для костра шли, а там же два окна в доме. Сайдинг еще оторван кусками. И вот нам нормально так хозяина видно было. Он на столе разложил эту всю ткань грязную, и что-то вытащил оттуда, и потом поднимает, а у него в руках череп.

— Настоящий!

— И явно человеческий!

— А почему он не собачий или ещё какой? Вы что, в черепах прям разбираетесь? — усомнилась Галка.

— Ты нам не веришь? — обиделся Марк. — Мы тебе когда-нибудь в чем-то врали?

— Положим, я вас всего второй день знаю. Да даже если и человеческий череп, что в этом такого страшного? Он же на самом дне озера лежал, мало ли. Может, этому черепу уже двести лет. Может, его течением откуда-нибудь сюда притащило. Мало ли в озерах разных черепов?

— Ага. Кто-то завернул в тряпки, обвязал верёвками и ещё цепью сверху. Нормально вообще? Похоже на настоящее проклятие.

— Ещё на великанов или мёртвого духа.

— У духов не бывает черепов, — серьёзно заметил вдруг Добрыня. — Слушай, наше дело тебе рассказать, а ты уже сама решай, верить или нет.

— Допустим, я поверила. — Галка показательно зевнула, подражая близнецам. — И что мне с этой информацией теперь делать? Надо как-то развивать и дальше тему. Вы что предлагаете?

— В смысле?

— Ну вот у вас череп, замотанный в тряпке. Что дальше? Вызовем с его помощью настоящего демона, попытаемся разгадать, кому он принадлежал, пепельницу для Клим Палыча сделаем. Что? Чтобы сделать дело, нужно понимать, куда дальше двигаешься. Есть слона частями.

— Зачем есть слона? — спросил Добрыня удивленно.

— Я где-то читала, что у мальчиков заторможенное умственное развитие, — вздохнула Галка. — Но не настолько же! Объясняю понятными словами. Такое правило есть: если вы хотите сделать какое-то большое и сложное дело, нужно выполнять его маленькими шажочками. Вот вы обнаружили, что там в тряпках череп. Это первый шажочек. Что вы будете делать дальше?

— У нас не заторможенное умственное развитие.

Галка тяжело вздохнула. Сложно с мальчиками. Никогда не думают на несколько шагов вперёд. Объясняешь им, объясняешь. Хорошо, хоть Добрыня сразу сообразил.

— Ага. Нам сначала нужно выяснить, что это за череп. Человеческий или нет. А потом… потом…

— Суп с котом, — сказал Марк. — Спорим, я первый это выясню?

— Вы ещё предыдущий свой спор не завершили. Который был про сон, — напомнила им Галка.

— Это будет спорное ответвление. Звучит как умное название болезни. По рукам?

Добрыня и Марк крепко пожали друг другу руки. Все-таки весело с ними было, хоть и сложно.

— И что теперь? — спросила Галка. — Вы быстрее давайте соображайте, а то я собиралась небольшую статью написать про заплыв на острова. Там настоящая красота.

Она пока ещё не решила, хочет ли сплавать на острова вечером или уже завтра. С папой можно было бы на рыбалку смотаться. Пусть он сидит там с удочкой, сколько влезет, а она пойдет бродить по мягкому мху в поисках свежей родниковой воды и вкусных ягод. Снимет видео, будто она настоящая путешественница, как в модных телевизионных передачах. И еще заметки для себя набросает. Хорошая зарядка для человеческого мозга, между прочим. Творческие люди ведь должны искать вдохновение в любой мелочи, в каждой детали, в каждом…

Ход её мыслей вдруг прервал скрип открываемой двери. На веранду вышел Клим Палыч, и выглядел он не очень хорошо. Плохо, прямо скажем. Как будто он страшно не выспался и готов был прямо сейчас прилечь где-нибудь, закрыть крепко глаза и захрапеть. Верхние веки раскраснелись, а нижние, наоборот, потемнели, от чего Галке вдруг вспомнился мультфильм про панду. Клим Палыч пошатывался и скрёб ногтями нос.

— Не выспался. В такую-то рань с нашей сумасшедшей плавать, — вполголоса произнес Марк.

Клим Палыч, то ли услышав их, то ли ещё почему, повернул к ним голову и, прищурившись на ярком солнце, стал внимательно разглядывать. Галке стало неуютно от этого сверления взглядом. Но она не уходила. Потому что это было бы некультурно.

— Вы с утра ведь тоже были на берегу, — внезапно произнёс Клим Палыч, растягивая слова в широкой зевоте. — Я видел вас. А вы видели эту… штуку эту… только тссс! Не сбежать теперь. Вон, Юлия Сергеевна ведь пыталась. Не смогла.

Пошатываясь, он спустился вниз по лестнице. Движения его были вялыми и сонными. Галка готова была сейчас поспорить с близнецами, что он сразу же свалится в траву и уснёт. Но Клим Палыч не свалился и даже не уснул, а подошёл к покорёженной машине возле шлагбаума и погладил её бок.