Да, я нашел их. Тех, кто строил дороги и мосты.

Взобравшись на вершину дома-кладбища, я огляделся. Что ж, теперь, когда я знал, что искать, я увидел уже не гряды холмов, а покинутый город. Я различал улицы и площади, какие-то углубления (может, фонтаны или пруды?), выступы уходящих в озеро причалов, круглую воронку метров пятьдесят в диаметре, расположенную ближе к окраине (Цирк? Театр?), холм больших размеров — рядом с «площадью» в центре города (какое-то общественное здание?) и… Ну ничего себе! Посередине площади, под слоем песка угадывалась человеческая фигура. Если бы я не смотрел сверху, мог бы и не разглядеть, что это. Так, небольшой песчаный холмик метра четыре длиной и метра полтора высотой, заросший зелеными плетями ползуна.

Ну-ка, ну-ка!

На какое-то время я забыл обо всем. Мы, в две руки и в восемь лап, расчищали фигуру от песка и растительности.

Как я и предполагал, это была статуя. Мне не терпелось увидеть, каков был истинный облик обитателей города, но, когда Мишка ободрал растительность с головы колосса, я понял, что передо мной не человек.

Статуя прекрасно сохранилась, лишь поверхность покрылась патиной. И сразу было видно, что творил ее настоящий мастер. Крупная голова была выплавлена (или выточена) с достойным похвалы реализмом. И лицо было очень, очень выразительно. Я сразу вспомнил идолов в поселке Маххаим, потому что бронзовый великан тоже пребывал в состоянии гнева. Грозный оскал демонстрировал изрядные клыки.

Да уж, этот колосс был куда больше похож на Маххаим (в двуногой ипостаси), чем на человека. Те же выдвинутые вперед челюсти, клыки… Но глаза — намного крупнее, нос не курносый, а длинный и прямой, причем переносица начиналась где-то в нижней трети лба. Два глаза, довольно большие, широко расставленные, суженные, прищуренные (гигант сердился), были почти человеческими, однако посередине выпуклого лба, сразу над гребнем переносицы, имелся еще один глаз: широко распахнутый, очень выразительный, с крупным красным камнем посередине. Да, колосс походил на Маххаим, но был намного более выразителен. И даже я бы сказал: его облик был более утонченным… И очень красивым. Нечеловечески красивым.

Я рассматривал его так долго, что мои звери заскучали и устроили легкую потасовку.

Я очнулся и велел продолжать расчистку. Очень хотелось посмотреть на колосса целиком.

Да, скульпторы в погибшем городе были незаурядными. И меня не покидало ощущение, что ваяли гиганта с натуры. Уж очень тонко были выполнены детали.

В отличие от Маххаим, на голове колосса не было даже намека на волосяной покров: голый гладкий череп. Еще я отметил несоразмерно длинные тонкие конечности и очень длинные пальцы с «лишними» фалангами, но с вполне человеческими ногтями.

А потом Мишка раскопал еще один холм по соседству, и я на некоторое время даже забыл о великолепной статуе.

Мишкина находка была ужасна.

Это были черепа. Сотни человеческих черепов с одинаковыми отверстиями в основании. Точно так же были изуродованы черепа Маххаим, которые я видел в доме-идоле. И такие же царапины внутри черепов. Кто-то отрезал эти головы и через расширенную дырку внизу выскреб мозг.

Я ошибся. Черепов оказались не сотни — тысячи. Здоровенная яма в несколько метров глубиной была заполнена доверху.

Проклятые твари!

Я думал, что черепа — работа Маххаим. К сожалению, я ошибся.

Самое большое сооружение в городе стояло рядом с площадью. Высотой оно немногим превосходило остальные здания, но было в несколько раз шире. Проникнуть в него не составило труда. Когда мы это сделали, то оказалось, что размеры сооружения значительно больше, потому что три яруса его были под землей.

Думаю, это был местный храм. Или магическая лаборатория. Трудно сказать. Одно было несомненно: несколько веков (а может, тысячелетий) назад здесь определенно жили люди. Такие, как я. Такие, как Меченая Рыба и «десятиноги». И люди эти достигли немалых успехов в развитии технологий.

Но я очень рад, что мне не пришлось встретиться с теми, кто когда-то населял эти круглые здания.

В сравнении с этими «гуманоидами» даже покойный Боцман и его пираты показались бы образами добродетели.

Я видел фрески-картинки (они отлично сохранились), я видел предметы культа, я видел письмена… Да, у них были письмена — простенькие и вполне угадываемые иероглифы… Я научился их понимать после двухчасового созерцания.

Они многого достигли, здешние цивилизованные люди.

Например, они ходили через море на Континент Динозавров. Это я знал абсолютно точно, потому что на нижнем этаже «святилища» имелась просторная клетка, внутри которой я нашел пару ссохшихся трупов — в окружении обглоданных человеческих костей. А чтобы у меня не оставалось сомнений в том, что это не просто зверинец, вдоль стены, в нишах, выдолбленных в мягком песчанике, лежали отлично сохранившиеся мумии тех самых квазиразумных зеленоголовых тварей, с которыми у меня вышла стычка на Земле Динозавров.

Вряд ли я когда-нибудь узнаю, для чего этим извращенцам понадобились зеленоголовые… Да и вряд ли захочу узнать. Пусть этим занимаются палеонтологи… Если когда-нибудь на планете появится нормальная человеческая колония. В чем лично я очень сомневаюсь. Мне вполне хватило и тех «картинок», которые я видел наверху.

* * *

Мы провели в Мертвом городе одиннадцать дней.

Я досконально изучил отвратительный «храм». Раскопал еще несколько домов (мало чем отличавшихся от первого), обнаружил нечто вроде судоверфи, каменоломню, плавильные печи и медный рудник открытого типа. Я исследовал «театр», у которого оказалась поворачивающаяся «сцена», и отрыл что-то вроде школы на открытом воздухе. Я сделал такой вывод потому, что эти ряды каменных скамеечек были маловаты для взрослого.

Но главным предметом исследования был все-таки «храм». И фрески. Лишь немногие из них иллюстрировали бытовые сценки. Большинство носили сакральный характер. Вероятно. Зато никаких сомнений в том, кто убивал людей, отрезал головы и выедал мозг, не осталось. Это были такие же люди. По крайней мере — внешне. Всё было запечатлено постадийно и подетально. Возможно, это была инструкция для местных жрецов-палачей.

На многих картинках присутствовал уже известный мне колосс. Правда, на фресках он был заметно меньше размером — метра два с половиной, если считать, что художники соблюли пропорции.

По косвенным признакам можно было понять, что именно ради чудовищного красавца служители страшного культа истязали и убивали людей. Судя по тем же признакам, именно убийцы и палачи правили здешним народом. А злодейства свои они творили не просто так, а с какой-то вполне определенной целью.

Подключив фантазию (мои способности Логика-Интуитива пасовали перед такой изощренной и массовой жестокостью), на основании ряда картинок я предположил, что жрецы считали: когда-то колосс был живым. Потом то ли помер, то ли просто окаменел. А хотелось бы, чтоб снова ожил.

Рядом с поверженным гигантом я тоже провел немало времени. Теперь я не сомневался, что у бронзовой статуи имелся живой прототип. Пытался промыслить, кто он и откуда. И как связан с Маххаим. Но ответов не получил. Вероятно, потому, что не знал, как правильно сформулировать и промыслить сами вопросы.

Не оставляло ощущение, что облик трехглазого гиганта мне знаком. Может, я прозревал его в медитациях?

Вполне возможно. Если в безднах Вселенной существуют демоны, то их облик вполне может быть таким.

Старый священник на Земле-Исходной, помнится, любил говорить о демонах. Правда, у его демонов были крылья, а не глаз на лбу. Но, кажется, клыки тоже имелись. И хвост. Есть ли хвост у бронзового колосса, я не знал. Перевернуть такую махину даже Мишке не под силу. Еще старик говорил, что демоны не могут попасть в наш мир, если их не позовут сами люди. Я воспринимал его истории как сказки. Я знал о существовании Зла (все Одаренные знали и относились к этому очень серьезно), но предположение о том, что у Зла может быть хвост, казалось смешным.

Сейчас мне было совсем не смешно. И будь у меня хотя бы месяц, я непременно постарался бы перевернуть статую и поглядеть, как у нее обстоят дела с рудиментарным отростком. Кстати, об отростках. Гениталии у бронзового гиганта присутствовали и внешне походили на тот отросток, который демонстрировал мне перед смертью пленный оборотень… У которого, кстати, хвост наличествовал.

Я покидал этот город, мягко говоря, в смятенных чувствах. Я получил ответ на некоторые вопросы. Однако новых вопросов появилось куда больше. Но оставаться и искать на них ответы я не собирался. Я увидел достаточно. И меня ничуть не огорчило то, что этот жуткий город не умер от старости. Город, несомненно, пал. Множество целых и фрагментированных скелетов внутри домов и на занесенных песком улицах. Тысячи костей — в проклятом «святилище». Проломленные грудные клетки мужских костяков, проломленные детские черепа… Не хотелось даже и думать о том, что здесь произошло.

И везде наличествовали следы тех, кто убивал. Следов было множество. На костях, на предметах утвари и на глиняном полу. Такие следы могла бы оставить моя Лакомка. Следы когтей и клыков.

Возможно, это были Маххаим. А может быть, родичи зеленоголовых… Или кто-то третий.

У меня не было ни времени, ни желания устанавливать истину.

Теперь я точно знал, что рассчитывать на чью-либо помощь — бессмысленно. Слабая надежда на некое человеческое государство «дорожных строителей» развеялась.

Надо решить, что делать дальше.

Кто я в первую очередь — Спасатель или Разведчик?

Если я Спасатель, то мне следовало сделать еще одну попытку выручить своих земляков. Хотя бы некоторых.

Я понимал, что один в поле не воин. Но попробовать-то можно.

Если я Разведчик, то о несчастных колонистах следует забыть. Уйти на север, потеряться в лесах и терпеливо ждать, пока восстановятся мои способности. Пусть не для Ухода. Пусть только для того, чтобы связаться со Слушающими в Центральной Сибири. Информация, которой я теперь обладал, бесценна.

Вот только у меня не было уверенности, что мой Дар — вернется. Если даже Пророк за два года не сумел восстановить связь с Высшим…

Не успешней ли будет, рискуя жизнью, убивать Маххаим. Да, Сила, которая приходит ко мне после их смерти, неправильная Сила. Страшная, разрушающая душу… Но вдруг ее хватит, чтобы совершить Исход?

«Тогда — берегитесь, твари! — мстительно думал я. — Освоенных Земель — сотни. На этих Землях несколько тысяч Пророков. И десятки тысяч Мастеров Исхода. Если хотя бы десятая часть их придет сюда — мы сотрем оборотней в порошок».

Мечты мечтами, а решение я принял именно такое. Двигаться обратно. На юг. Скрытно. Осторожно. И по пути постараться выяснить, что стало с колонистами. Выяснив, предпринять следующий шаг — подобраться поближе к Маххаим. А там, с Божьей помощью, как-нибудь… Бывало в моей жизни и похуже. Наверное…

Глава сорок пятая

Печальные вести

Захватчики не стали разрушать нашу деревянную Крепость. Вымели всё подчистую и ушли. Засаду тоже не оставили. То ли не сообразили, то ли решили, что я сюда больше не вернусь. Тем не менее я предпринял все необходимые меры предосторожности. Разведка с воздуха (Марфа), разведка с земли (Лакомка), наземное прикрытие (Мишка).

Ничего. Пусто. Но по косвенным признакам можно было судить, что я был единственным, кто оказал сопротивление. Следы крови были только в кузнице.

Мишка обнюхал всё вокруг, мы посовещались и примерно прикинули общее количество Маххаим и ящеров. Результат получился внушительный. Никак не меньше пятидесяти оборотней явились сюда по мою душу. И примерно столько же динозавров различных размеров. Может, и хорошо, что Боцман оказался предателем. Перед таким количеством монстров и их живой «техники» мы бы не устояли.

Дольше необходимого я в павшей крепости не задержался. Бодрой рысью, прямо по дороге (грунтовой, нами же и проложенной), мы двинулись на юг.

В поселок я заходить не стал. Устроил засаду на дороге и час спустя взял отличного «языка». Одного из своих бывших «гвардейцев».

Он был с двумя дружками, которых я не знал. Но это их не спасло. На глазах у потеющего от ужаса «гвардейца» их разорвала Лакомка. По собственному почину. Но я ее удерживать не стал. В какой-то момент я перестал воспринимать аборигенов как людей. Они были всего лишь препятствием или подспорьем в достижении цели. За каждую из женщин-колонисток я задавил бы сотню здешних мужиков. Плевать, что они действовали в соответствии со своим законом. У меня-то закон другой. Кто мне не друг — тот враг. И попробуйте меня остановить.

Именно поэтому в Школе меня прозвали Гризли. Генетический предок моего Мишки мог сутками преследовать карибу в своих Скалистых горах, но рано или поздно оленю приходил конец.

«Гвардеец» очень надеялся, что оставлю его в живых. Пел, как канарейка.

Новости были скверные. Проклятые Маххаим опять убили часть детишек. Всех, кого не приняли под свое покровительство местные. Остальных отдали «папашам».

Моих земляков собрали в кучу и под охраной ящеров и пришлых мужчин погнали на юг. Некоторые из союзников Маххаим попробовали предъявить на женщин права. Их не стали слушать.

В утешение предателям досталось наше имущество. Только вещи. Все «деньги» тоже забрали Маххаим. «Гвардеец» жалел об этом даже сейчас, когда его жизнь висела на волоске. Обманули их оборотни. Вернее, обманули их надежды. Маххаим, как выяснилось, никому ничего не обещали. Только Боцману, которого я убил и тем самым освободил Маххаим от обязательств.

Еще у «гвардейцев» забрали арбалеты. Забрали и сожгли тут же, под стенами. Вот это я понимал. Оборотни не желали оставлять своему «стаду» такое опасное оружие.

Интересно все-таки, какое отношение Маххаим имеют к тому бронзовому гиганту, которого я нашел в мертвом городе? Может, он — их родоначальник. Как пчелиная матка. Сидит сейчас где-то в тайном месте и плодит маленьких оборотней. А выпускает наружу только когда подрастут. Никто из здешних людей никогда не видел маленьких Маххаим.

На вопрос, куда увели колонистов, «гвардеец» ответил не слишком уверенно. Сам он не бывал дальше водопада. Но знающие люди говорили, что главное обиталище Маххаим — та самая гора, у подножия которой большая ярмарка. Как интересно! Выходит, я с ходу угодил прямо к логову тварей? Здорово мне повезло! Оцени меня тогда Маххаим по достоинству — и попал бы я как кур во щи.

Глава сорок шестая

Лабиринт смерти

Кзаветной горе мы подошли со стороны джунглей. С этой стороны она не представляла собой ничего необычного. Заросшая по самую макушку возвышенность высотой метров восемьсот. Вулканического происхождения, судя по составляющим ее минералам. Но времена бодрствования этого вулкана давно миновали. Вокруг кипела жизнь. Буйная зелень, полно зверья, съедобные плоды на ветках.

Людей на склоне не наблюдалось. Логично. Умный в гору не пойдет. Тем более, если гору можно обойти по удобной дороге или обогнуть на плавсредстве.

Шум ярмарки сюда почти не доносился. Время от времени моего слуха достигал могучий рев динозавра. Скорее всего, он исходил из глотки одной из матерых особей, стерегущих вход в подземелье.

Именно туда, в подземелье, мне и следовало попасть. Где-то в одной из подгорных пещер томились мои соотечественники. Вернее, соотечественницы.

Мужчин, по моей информации, уцелело всего четверо. Остальных скорее всего убили Маххаим. Однако я очень надеялся, что Михал Михалыч Говорков — один из четверки выживших. Но точных сведений у меня не было. «Язык», которого я взял вчера, не знал Михаила в лицо.

Он вообще мало что знал, этот «законник», которого я прихватил позапрошлой ночью. Бедный малый так перепугался, что при первой же возможности сиганул прямо в реку. Очень опрометчивый поступок. Местные рептилии особенно активны именно по ночам.

Итак, всех уцелевших колонистов числом около двух сотен увели внутрь горы. Это не было тайной, поскольку грустную процессию видели все посетители ярмарки.

Я представил себе ощущения несчастных женщин, которых вели во тьму мимо ярящихся динозавров, — и меня пробрала дрожь. Лучше умереть от старости, чем уйти в такой Исход, как у них.

Всю ночь и весь вчерашний день мы обследовали гору. Искали подходящую щель для того, чтобы проникнуть внутрь. Нашли водяной поток, вырывающийся из-под скалы. Нашли не меньше дюжины дырок, но все они были провалами не менее десяти метров высотой. В такую «нору» мог бы спуститься я. В крайнем случае — Лакомка. С Мишкиной помощью. А вот сам Мишка оставался снаружи, что меня категорически не устраивало. С отчаяния я прибег даже к помощи лозы и нашел множество полостей, которые ничуть не приблизили меня к цели.

В конце концов мы вернулись к выходу подземной реки.

Поток воды прорезал глубокую щель в боку горы. И само отверстие было достаточно внушительных размеров. Даже Мишка с запасом «проходил» в каменное горло. Течение было довольно сильным, но тот же Мишка мог бы выгрести…

Я решил рискнуть.

Главное, не застрянь, напутствовал я моего мохнатого друга.

Мишка презрительно фыркнул и аккуратно спрыгнул в поток. Через полминуты мы потеряли его из виду.

Отсутствовал Мишка довольно долго. Больше часа. Я не очень беспокоился, потому что чувствовал, что мой зверь — в порядке.

Наконец в каменном зеве возникла огромная взъерошенная башка, а через несколько секунд и сам ее обладатель выбрался на каменный бережок, отряхнулся, обдав нас потоками воды (Марфа возмущенно заорала), и шумно плюхнулся на теплый валун.

Наш разведчик принес три новости. Две хорошие и одну плохую.

Первая хорошая новость касалась исключительно Мишки. Он поймал несколько рыбин и очень хорошо покушал. Вторая хорошая новость: Мишка добрался до подземного озера, из которого проистекал данный поток. Берега озера были достаточно пологими, а все следы оборотней, которые обнаружил Мишка, — достаточно старыми. К сожалению, была и третья новость, которая сводила на нет позитивный эффект второй. Изрядную часть пути Мишка проделал под водой.

Гены белого медведя сделали из Мишки отменного пловца и ныряльщика. Ему ничего не стоило провести под водой минут пятнадцать — двадцать. И то, что вода была ледяная, его тоже не смущало. Но ни я, ни, тем более, Лакомка на такое способны не были.

Кто, однако, сказал, что мы все должны лезть под гору обязательно через одну дыру?

С помощью Мишки я примерно прикинул местонахождение подземного озера, отыскал ближайшую подходящую щель и спустился по веревке.

Внизу была довольно большая пещера, загроможденная камнями, но вполне проходимая и обладающая аж тремя «отнорками», ведущими примерно в нужную сторону.

Я влез обратно, и совместными усилиями мы с Мишкой спустили вниз Лакомку. Марфу, которая хоть и трусила идти под землю, но оставаться наверху в одиночестве отказалась наотрез, я попросту сбросил вниз. Затем спустился сам. Мишка выбрал веревку и спрятал ее в кустах. Если вдруг нам придется возвращаться этой дорогой, Марфа вполне способна сбросить ее в дыру. Хотя если нам удастся добраться до озера, то можно будет «выйти» и водным путем. Это против потока Мишка выгребался двадцать минут. В обратную сторону вода вынесла его в пятьдесят раз быстрее.