Александр Мазин, Анна Гурова

Полет сокола

Глава 1. Охотник и княжна

Звонкий удар тетивы, глухой удар стрелы, попавшей в цель, треск веток и тяжелый удар оземь сбитого глухаря. Когда Радим подбежал к добыче, глухарь уже перестал трепыхаться. Но первым делом мальчик позаботился о стреле. Выдернул ее из птицы и с радостью убедился: целехонька. Широкий плоский наконечник-срез так же крепко сидит в легком, собранном из двух половинок древке. Даже перья на хвостовике не повреждены.

— Добрый выстрел! — отец встал рядом, наклонясь, подхватил за лапы убитую птицу. — С тридцати шагов — наповал. И дичина добрая! На четверть пуда потянет!

Потом глянул сквозь листву на солнце и скомандовал:

— Нагулялись. Возвращаемся.

На поясе у отца уже висела низка из двух птиц — тетерки и цапли.

Радим, понятно, спорить не стал, хотя прошли они всего ничего. Волох, лесной бог, подарил им богатую добычу. На остаток дороги этого хватит. Они, считай, почти дома. До Плескова [Плесков — ныне г. Псков.] — два дня пути.

Широкая спина отца в простой серой рубахе с обережной [В языческие времена на одежде вышивали знаки, которые, как полагали, оберегали носителя одежды от злых чар.] вышивкой по рукавам и вороту — уже в пятидесяти шагах. Шаг у отца длинный, быстрый. Поспеть за ним нелегко. Да еще охотничьим бесшумным шагом. Но Радим — умеет. Под его ногой, обутой в шитый из мягкой кожи поршень, ни один сучок не хрустнет.

А вот и лагерь. Люд шумит, возы стоят не кругом, а как придется, дым от костров не в кронах прячется, а прямо в небо уходит. Даже дозоров не выставили. Сразу видно, что дом уже близко.

Большой у них обоз. Двадцать восемь возов торговых и еще три — боярских. Плесковского князя Вардига. Дочь его Ольга из Киева домой возвращается. В Киев, понятно, Ольга не одна ездила — с отцом. Но князь на волоке остался, с кораблями, а дочь с попутным обозом поскорей домой отправил.

С Ольгой же отправились холопка и два настоящих воина-дружинника.

Радим всю дорогу возле дружинников крутился: любовался и завидовал.

Большая это сила — два дружинника. Да еще и не простых, а варяга. Такие вдвоем с семью купеческими охранниками шутя управятся.

Заветная мечта Радима — вступить в княжью дружину. Да только непросто это, ой непросто! Из всех нужных умений у мальчика было только два: красться бесшумно да из лука бить метко. Это охотничьи умения, не воинские, хотя и для боя сгодятся.

С копьем да топором Радим тоже управляться умел, но по-охотничьи, не в поединке и не в воинском строю. Не возьмут Радима в дружину попросту. Он — сын охотника, а не воина. У воинов свои сыновья. Тех с пяти зим воинскому делу учить начинают. А чужих в дружину принимают редко. Иногда пришлых — умелых воинов. Или из ополчения лучших, кто в бою храбрость особую покажет.

Но князь плесковский вот уже много лет ополчения не созывал, дружиной обходился. А созвал бы нынче — все равно Радим годами не вышел для ополченца.

— Ого! — повар принял у Радима глухаря, взвесил на руке. — Хороша птица! Добрый охотник у тебя вырос, Первей!

— А то! — отец хлопнул Радима по плечу. — Беги, сын, княжна тебя зовет.

Для Ольги на дневках шатра не ставили: стелили наземь ковер булгарский. Однако княжна на нем не засиживалась. Шустрая, быстрая, как ласка. То здесь, то там. И всё ей интересно, и со всеми, не чинясь, поговорит.

С Радимом Ольга и вовсе подружилась, годами они близки — Радим на год старше всего, а что она — княжна, а он — сын охотника, так в дороге это не важно. В походе князь и смерд из одного котла едят, под одним небом спят, одних и тех же комаров кормят.

— Радимка! Иди сюда!

Ольга взобралась на камень, что на берегу ручья, — не там, откуда они воду брали, а немного в стороне. И как только пробралась через осоку!

Радим тут же понял, как: вон тропинка звериная в камышах, к водопою.

Выбравшись на топкий берег, Радим невольно залюбовался — красива княжна! Рубаха красная, яркая, толстая русая коса переплетена лентами, унизанными крошечными серебряными монетками. Серебро блестит на груди и на поясе с пряжкой-соколом, мягкие сапожки расшиты стеклянным бисером. Личико княжны нежное, румяное. Холопка всю дорогу следила-оберегала госпожу от солнца, чтоб не потемнела белая кожа. Нежна и тонка Ольга, но взгляд умный, твердый. Княжна, сразу видать.

— Смотри, что нашла, — Ольга показала на сырой песок. — Чей след?

— Лиса, — ответил Радим. — Свежий. А это — след косули. Старый, вчерашний.

— Вот эта ямка?

— А ты приглядись — видишь, она раздвоенная?

— А это что за вмятина глубокая рядом?

— Это от сапога. Видать, из варягов твоих кто-то наследил.

Ольга восхищенно покачала головой:

— Как ты это делаешь?

— Просто смотрю, — пожал плечами мальчик. — Отец говорит: «Будь внимателен — ничего не упустишь». Вот ты на песок не наступала, а я все равно понял бы, что ты тут побывала.

— Как? — с любопытством спросила Ольга. — Я на камушке стояла, моих следов здесь нет.

— А вот как, — и показал на что-то почти невидимое, прозрачную искорку в песке.

Ольга пригляделась и увидела крошечную прозрачную бисеринку — должно быть, оторвалась от вышитого сапожка.

— Какой глазастый! — восхищенно заметила княжна. — А меня так научишь?

— Могу. Но зачем тебе? — с сомнением спросил Радим.

Именитые не высматривают следы на влажной земле и у водопоев. Они охотятся с соколами, устраивают конные облавы. Им охота — не хлеб насущный, а развлечение. А надобно знатным что-то на земле прочитать — позовут следопыта.

— Хочу понимать все знаки, сколько их есть на свете, — сказала Ольга не без вызова. — Знаешь, как досадно, когда что-то написано, а прочитать не можешь? Другие могут, а ты нет. Обидно!

Княжна сорвала с березы сухую ветку и нарисовала на песке три черты домиком.

— Вот что это? — спросила она.

— Не знаю, — признался Радим.

— Это ромейский знак «альфа». Я все ромейские знаки знаю, — похвасталась она.

Радим пренебрежительно поглядел на чужеземный знак на песке.

— Ромейские руны… Слыхал. Не трать время, — посоветовал он, — пустые они.

— Почему это? — удивилась Ольга.

— В них нет силы. Варяг Сивард рассказывал: был у него раб из ромейских жрецов. Все что-то бормотал по-своему да руны на обрывке кожи чертил. А потом взял да и помер. Не очень-то руны ему помогли!

Радим хмыкнул, подумал немного и добавил:

— Зато уж кто силен в рунах, так это нурманские да ваши — варяжские — колдуны и ведьмы! Видела, у Сиварда весь щит тайными знаками расписан? Он давеча хвастался: одна руна силу и крепость дает, другая меткость, третья в бою защитит.

— Не защитит, — насмешливо возразила Ольга. — Уж не знаю, кто Сиварду щит расписывал, только дурень этот начертал «эйваз», руну защиты, неумело да кособоко. И получилась у него совсем другая руна — «град», знак погибели и разрушения. Не думаю, что такая руна щиту поможет. Да и хозяину тоже.

Радим глянул на Ольгу уважительно и даже с опаской — как на чародейку.

— Ты и варяжские руны знаешь?!

— А то, — гордо кивнула Ольга. — С детства учили. Олег Киевский, как узнал, что я обучаюсь грамоте у моравских монахов, умею говорить по-ромейски да по-нурмански, — восхитился. Так и сказал батюшке: «Ну и сокровище у тебя растет, Вардиг!»

— Олег? Князь-правитель Киева?!

— Он, — подтвердила княжна. — Мы с батюшкой были у него в гостях. Батюшка о делах с ним разговаривал, а я по сторонам во все глаза смотрела. Какие там палаты — каменные! В окнах — цветная слюда! На одной стене лев нарисован — морда у него, как человеческое лицо…

— И князя Игоря, наследника, видела? — спросил Радим.

— Нет. Он на охоте был…

Радим задумчиво поглядел на княжну, невольно вспомнив, что говорили между собой воины-варяги: «Олег Киевский властью делиться не желает. Рюрика, князя покойного, волю не чтит, удачу сына его Игоря себе забрал».

«Какое мне дело до князей, — подумал Радим ожесточенно. — Нас, лесовиков, это все не касается». В дружину-то его все равно не возьмут…

— А тот кусок кожи, на котором монах руны чертил, Сивард куда дел, не знаешь? — спросила Ольга, палочкой рисуя рядом с ромейской руной другую.

— Почем я знаю? Сожгли, наверно, а пепел в реку выкинули.

— Жаль. Я бы глянула, что он там начертал. Ромейские знаки не только для ворожбы. Ими можно записывать разные истории, передавать послания…

— Как это?

— Как бы объяснить-то… Вот ты видишь след — значит тут кто-то побывал. Вот тебе и послание.

— Следы-то все разные, а руны — одинаковые, — возразил юный охотник. — Не понимаю.

— Ну и ладно, — отмахнулась Ольга. — Пошли в пенек ножички покидаем?

Но тут на берег пришла холопка Ольги — чудинка Дайна:

— Госпожа, ужин поспел!