— Атакуй! — потребовал Сергей.
— Смысл? — пропыхтела девушка. — Ты закрыт!
— Так раскрой!
Попыталась. Не слишком умело. И безуспешно. И это притом, что Сергей работал в четверть силы и очень неторопливо.
— Почувствуй меч, как ты чувствуешь стрелу! — крикнул Сергей.
Попытка не удалась.
— Он… неуклюжий! — пожаловалась девушка.
— Закончили!
Позаимствованные мечи вернулись к хозяевам. Чуда не произошло.
— Та-ак! Это что такое? — рявкнул Сергей, обнаружив, что вокруг собрались все обучающиеся, включая стрелков и их наставника Машега. — Бар Захариах! Ты что, отдых объявил?
Машег опомнился, ухмыльнулся:
— Наслав! Почему твои отроки бездельничают?
Варяг встрепенулся:
— На рубежи, косорукие! А вы двое взяли тупые стрелы и в пару. В голову не бить! Одноглазые нам в дружине не нужны!
Все разошлись, включая и Искору. Воспользовалась моментом и сбежала.
Остался только Машег.
— Пойдем-ка в тень, к ручью, — сказал он. — Промочим горло.
Брусничная водичка. Прохладная. Кисленькая. Какой контраст с пылью, которую глотают сейчас твои подчиненные. Хорошо быть хёвдингом.
Сергею вспомнился Избор, который так любил прихлебывать горячий медок, сидя на крылечке… И глядя, как его подопечный истекает потом, несмотря на утренний морозец.
— Наконец-то ты решился, порадовал девочку! — Хузарин несильно ткнул Сергея в бок.
— Так заметно?
Сергей никак не мог привыкнуть к «новому» Машегу. Тот, из прошлой жизни, едва доставал ему макушкой до подбородка. А этот, хотя и похож на того, будто родной сын, уже перерос Сергея минимум на вершок и в свои пятнадцать успел обзавестись усами, намеком на будущую бороду и смотрелся если еще не мужем, то уж точно не юнцом. А у Сергея, ровесника хузарина, только-только белесый пушок начал пробиваться на верхней губе и даже плечи толком не раздались. Что, впрочем, не так уж плохо. Значит, ему еще расти и расти.
— Еще бы не заметно! Так и сияет! — Машег подмигнул. — Славно ты ее отпахтал!
— Она к Колхульде ходила, — пожаловался Сергей. — Сказала, я ее второй женой беру.
— Огонь девка! — Машег засмеялся. — А и бери! Если Колхульду не жалко.
— Сейчас не понял?
— А что тут непонятного, — пожал плечами хузарин. — Колхульда твоя хороша. Но она — вода текучая, медленная, а Искора — пожар степной. Пока жена твоя старшая будет в зеркало глядеться, эта все вокруг дотла сожжет. А из лука она уже сейчас бьет лучше всех, хотя и сила у нее женская. Но ты бери ее, брат! А нет, так мне отдай! Ух каких она мне сыновей родит! — Машег закатил глаза. — Такие не журавля, сокола в небе достанут!
— Мечтай, — буркнул Сергей. — Пойдем железом поиграем.
— А пойдем!
Машег теперь проигрывал Сергею десять из десяти, но, оптимист, не терял надежды взять реванш.
А вот кто десять из десяти брал у Сергея, так это Ререх.
Но при этом не забывал дипломатично сообщить: «Неплохо. Растешь».
Вот и сегодня, разделав Сергея, как охотник — заячью тушку, тоже похвалил:
— Лучше, Варт. Не зря тебя Избор хвалит.
— Меня? Избор?!
Сюрприз. Наивысшая похвала, которой он сам удостаивался от ведуна во время трех последних поездок, это хмык и пренебрежительно оброненное: «Сойдет для убогих».
— Он самый. Говорит, этак ты скоро меня обгонишь в Вильдовой пляске.
Ну да. Вильд Мореход. Тот, от кого у их рода секретная техника. Секретная! А Ререх о ней так громко…
Сергей быстро огляделся. На княжьем подворье народу полно. Жара спала. Самое время гриди потренироваться, а старшим — погонять детских и отроков. Детских, правда, здесь нет. У них свое место. Но… «Вильдова пляска». Вслух.
— Не беспокойся. — Ререх, как это часто бывало, угадал его мысли. — Слова — это слова. Слушай, смотри — не жалко. Это как сквозь запертую дверь глядеть. Ее открыли для отца, для меня, братьев. Скоро и ты войдешь. А больше никто.
— А сам Избор?
— Избор дверь и открывает. Он… хм… ключник. Пойдем кваску попьем и о семейном поговорим. Слыхал от Кольгримы, ты вторую жену взять хочешь?
Ну, бабьи языки…
— Еще не решил, — буркнул Сергей.
— Решишь, мне покажи. Все же в наш род входит.
— Да ты ее видел. — Сергей принял у холопки деревянный ковш… Теплый, зараза. — Искора, десятника моего Милоша дочь.
— Знаю Милоша, — кивнул Ререх. — И ее знаю. Доброй крови девка. Красивая, храбрая и стреляет метко.
— Это да, — подтвердил Сергей. — В бычий глаз со ста шагов. А уж какая проворная! Той ночью с ней побыл, а сегодняшним утром она уже к Колхульде: «Вартислав меня женой берет!»
Ререх заржал.
Отсмеявшись же, сказал:
— У тебя теперь два пути: или в жены брать, или сказать Милошу, чтоб кнутом ее поучил — за длинный язык. Ну, или взять в жены и самому поучить. Ха-ха-ха!
Весело, блин, ему.
— Наложницей ладно, возьму, — заявил Сергей.
— А вот это нехорошо. — Ререх перестал ухмыляться. — Не того она рода. И ее, и отца ее кровно обидишь. Лучше уж так, полюбовницей оставь.
И Ререх прав. У Сергея язык опять впереди ума оказался. И, в отличие от бабьего, Искориного, не в цель угодил, а мимо ляпнул.
— В общем, решай, — подытожил княжич. — Я, считай, одобрил. И отцу о том тоже сказать могу. А ты, знаешь… С Колхульдой посоветуйся. И поаккуратней с ней. Когда женщина дитя носит, ее…
— Чего?! — взвился Сергей. — Какое еще дитя?!
— Думаю, твое. Или сомневаешься? — Ререх удивился.
— Не сомневаюсь, — проворчал Сергей, переваривая услышанное. — Но хотелось бы такие новости от жены узнавать.
— А ты дома с утра появлялся? — уточнил Ререх. — Вот то-то. А мне Кольгрима сказала. За трапезой.
— А мне — молчок, — буркнул Сергей.
— И ты б с ней к знахарке пошел? — скептически приподнял бровь Ререх.
Сергей мотнул головой.
— Вот и я о том. Кому ж твоей жене открыться, если не сестре старшей? Так что двигай домой и порадуйся. Не напивайся только. После заката отец старшую гридь собирает. Будем решать, кому с Хрольвом на франков идти.
— А чего тут решать? — проворчал Сергей. — Ты и пойдешь. И я с тобой.
— Так и есть, — согласился княжич. — Однако поговорить надо. Ряд заключить. Пешеход хоть и родич, а все же нурман. Сам понимаешь…
Сергей понимал. О дележке добычи надо уговариваться заранее, на берегу. Обязательства, клятвы взаимные. Причем правильные клятвы, потому что… нурман. Такой любые договоры похерит, если нужда в союзниках отпадет. Сергей это по прошлому опыту помнил очень хорошо. И потому ответственность за выполнение клятв должен нести не конкретный нурман, а боги, у которых он на доверии. И они же в случае нарушения клятв будут с ним разбираться. Но только в том случае, если все формальности соблюдены. И пусть этим занимается Стемид. Он — князь. У него опыт, авторитет. А Сергей поприсутствует и тоже, может, что-то полезное вставит, если понадобится.
Деятельный сегодня денек, однако. И вечерок тоже будет еще тот… Насыщенный.
Но поговорить Сергей решил сначала не с Колхульдой.
— Пусть решает сама, — вздохнул Милош. — Я вмешиваться не стану.
— Она — твоя дочь, — напомнил Сергей. — Что думает она, я знаю. А что думаешь ты? Забудь о том, что ты мой человек. Ты ее отец. Что бы ни сказал, я приму.
Следовало уточнить: «Приму, но сделаю по-своему», но зачем?
— Искора — моя дочь, да, — вздохнул Милош. — Но я воспитывал ее без матери и, наверное, не так, как следовало воспитывать дочь. Может, потому, что боги не дали мне сына…
— Пока не дали! — перебил Сергей. — Не вижу седины в твоей бороде. И ты слишком хороший воин, чтобы погибнуть в бою. Не в моей дружине, старина…
Не помогло. Мрачный-мрачный.
Его можно понять. Милошу досталось. Человек верно служил своему князю, водил сотню, ждал боярства…
И новый князь выкинул его из дому, как собаку. Из старшей гриди — в скоморохи-шпионы. Так себе карьера. Да еще и дочь с собой пришлось взять. Так что росла девушка не в домашней обстановке, а в условиях, приближенных… Нет, даже не приближенных, а просто боевых.
В общем, сложная получилась девушка. По здешним понятиям не из лучших невеста. Такой в приданое пару килограммов серебра маловато. А если жених уровня Сергея, так по понятиям не меньше сорока гривен требуется. Деньгами или имуществом. Милош, само собой, не беден. В дружине Сергея бедных гридней нет. Но Сергей знал: долю свою Милош не в сундуке хранит, а в дело пускает. А поскольку дело у них воинское, то, значит, в броню и оружие. А учитывая, сколько стоит качественный меч, добрый хузарский лук, ладная кольчуга… Та же синдская сабля, доставшаяся Сергею трофеем, для понимающего человека тянет на свой вес в золоте.
В общем, нет у Милоша свободных сорока гривен. Даже десяти нет. И это проблема.
Сам-то Сергей и без приданого обойдется, но тут уж для Милошевой чести урон. И это сейчас Искора на все согласна, лишь бы Сергей ее принял. А вот потом… Бесприданница — это на всю жизнь пятно. И детей ее этим попрекать станут.
И тут в голову Сергея пришла отличная мысль.
— А знаешь, Милош, я готов жениться на твоей дочери! И в приданое за ней потребую немалое. И не серебром. Делом.