— Он мне не свой! Он — чужак, безродный! — отрезал Траин. — Мой отец убил первого врага, когда ему было тринадцать! Мне тоже тринадцать, и я убью этого щенка!
— Даже и не думай! — вмешался Бур. — Княжич Рёрех поручил малого мне и с меня за него спросит, если что. Вдобавок он учит меня вашему языку, и учит хорошо. И где это видано, чтобы детские вызывали друг друга на Перунов суд?
— Я уже почти отрок! — заявил Траин. — Стану им на летнем празднике!
— Герой! — насмешливо сказал Бур. — Почти отрок решил убить мальца, который меньше месяца в детских. Не стыдно?
— Он оскорбил меня! — закричал Траин.
Сергей заметил, что вокруг них уже собралась толпа. И не только детские, но и десятка полтора отроков.
— Ну так подеритесь врукопашную, без оружия! — предложил кто-то из толпы. — Вот прямо здесь и подеритесь!
— Другое дело, — одобрил Вещелюб. — Ты согласен, Траин? Или будешь настаивать? Тогда мы пойдем к князю. Пусть батька рассудит, как по Правде. Вот он порадуется, что ему в праздник такой спор судить. И отцу твоему «спасибо» скажет за сына, который готов убивать своих за кусок грудинки. Что скажешь?
Сергей огляделся. Вокруг — множество лиц. И большинство глядят на него с симпатией и сочувствием. Похоже, не любят здесь Геллирова сына.
— Да! — зло выкрикнул Траин. — Я согласен!
— Вот и договорились. Освободите-ка место.
— Тебе придётся драться, — на ухо, чтобы перекричать шум, сообщил Бур. — Его отец — ярл и родич княжий по покойной жене.
— Я буду, — сказал Сергей. — Только скажи, что можно, что нельзя.
Собственно, он помнил кое-какие правила таких вот рукопашных поединков. В прошлой жизни, едва попав в этот мир, он даже кое-какие деньги ухитрился так заработать. Потом, правда, всё потерял. Хорошо хоть самого живым отпустили.
— Глаза давить нельзя. Мудя крутить. Остальное можно. И ты вот что… Я объявлю условие: бьётесь, пока один не сможет больше драться. Против Траина тебе никак не устоять, так что ты, как повод будет, на землю падай и лежи. Уяснил?
Сергей кивнул.
— Ну давай тогда. — И повысил голос: — Бой без оружия! Траин против Варта. Условие победы: один из них не сможет продолжать бой!
Сергей и Траин сняли пояса с ножами и встали в круг.
И Сергей оказался один на один с противником, который — прав Бур! — был намного сильнее и крупнее его.
Какая противная у него ухмылка!
— Ну, чужак, давай! — Траин раскинул руки, будто желая обнять Сергея. — Я щедр. Твой удар — первый. А потом я вобью тебя в пыль!
Сергей шагнул вперёд. Траин продолжал стоять, разведя руки в стороны, задрав кверху подбородок, всячески демонстрируя превосходство и неуязвимость.
Сергей сжал кулаки. Он провёл немало времени, пытаясь научить своё новое тело навыкам рукопашки. Не особо преуспел. Так, самое простое восстановил. Ну, может, и хватит. Противник стоит просто идеально. Грех не воспользоваться. Жаль, вес у Варта маловат, да и резвость не особо. Но что ему терять?
Сергей встал почти вплотную к ухмыляющемуся Траину. И с подшага пробил ему в челюсть. Просто и незамысловато. Как в молодости — по макиваре.
И тут же отшагнул назад, набирая дистанцию.
Не потребовалось. Гордый сын княжьего родича и ярла повалился носом в пыль.
Зрители, похоже, офигели. Потом один из отроков метнулся к Сергею:
— Руку покажи! Что у тебя там, камень?
Сергей разжал кулак, показал: ничего.
Рука болела. Костяшки, определённо, были не готовы для таких упражнений.
— Закончено! — провозгласил Бур. — Победил Варт!
Траин очнулся минуты через две и первым делом спросил:
— Я где?
— На земле, — охотно пояснили ему.
— А почему я на земле? — Язык у почти отрока слегка заплетался. — Я напился?
— Нет, ты дрался, — ответил, помогая ему сесть, один из пацанов, отказавшийся клясться Перуном.
— А с кем?
Вокруг захохотали.
Траин моментально озлобился:
— Чего ржёте, кони! С кем я дрался?
— Вот с ним, — кто-то показал на Сергея, баюкающего повреждённую руку. Болела не на шутку.
— Чего? — изумился Траин. — Вот с этим хлипким? А он вообще кто?
— Давай-ка я тебе всё расскажу, — сказал Бур, присаживаясь на корточки рядом.
И быстренько пересказал всю историю.
— Я хотел убить его из-за куска грудинки? — выпучил глаза Траин. — Точно?
Сказать отроку «ты врёшь» он не рискнул.
— Так и есть.
— А потом…
— А потом ты сказал: ударь меня, и он ударил. И ты упал. Это всё.
Траин потрогал челюсть, на которой уже вспух неслабый желвак, и сказал:
— А выпил я много? А то у меня в глазах двоится…
И выблевал то, что успел съесть, на штаны и рубаху.
— Вы, двое, взяли его и понесли мыться. Потом — на лавку спать, — распорядился Бур и кивнул Сергею: — Руку дай сюда.
Помял, покрутил… Сергей очень старался не завопить, и у него получилось.
— Кости целы, — резюмировал наконец отрок. — Я тебе мазь принесу. Три дня — и сможешь снова кого-нибудь по роже треснуть. — И, не удержавшись, добавил: — Ну ты дал, Варт. Завтра об этом весь Детинец судачить станет. Вот чтоб мне никогда золотого пояса не надеть, если не так.
Глава 5
Нурманский ярл Геллир Свирепый
Завтракать не хотелось. Но Сергей всё же поел. В отличие от многих других детских, которые на еду и глядеть не могли. Принимали только водичку. Детские организмы к алкоголю не приспособлены. Даже совсем слабенькому. Его собственный не был исключением. Просто Сергей пил аккуратней.
Стоило выйти на крылечко, как путь Сергею заступили трое. Два отрока и гридень. И не просто гридень, а из старших. Золота навешано килограмма на полтора. С виду же — чистый нурман. И такой здоровенный, что даже в своём прежнем обличье Сергей не смог бы смотреть не него сверху вниз. Хотя для мелкого Варта что метр восемьдесят, что два метра — разницы особой нет. Все великаны.
— Вот этот? — прогудел здоровенный, указывая на Сергея. — Точно?
— Он самый, — подтвердил один из отроков. — Своими глазами видел.
Гридень наклонился, навис над Сергеем, обдал похмельным выхлопом:
— Ты вчера моего сынка пыль нюхать заставил? — рявкнул он так, что Сергей с трудом удержался от того, чтобы не втянуть голову в плечи. Мальчишка, которым он сейчас был, испугался до колик.
Но Сергей помнил, как в той жизни бился вот с такими нурманами, как папаша Траина, и не один десяток отправил в Валхаллу.
Потому стоял прямо и в глаза громиле глядел твёрдо. Таким страх показывать нельзя. Сомнут. Да и вряд ли княжий родич Геллир унизится до того, что станет самолично наказывать детского. Вот поручить отрокам — это запросто. Хотя не факт, что те согласятся. Им тоже невелика честь обижать мальчишку, да ещё и дружинного.
— Руку сильно разбил? — неожиданно спросил нурман.
— Кости целы, — осторожно ответил Сергей.
Геллир выпрямился и вдруг захохотал.
Отсмеявшись, сказал:
— Мой-то ещё валяется. Глаза в разные стороны. Будто оглоблей приложили. Будет ему урок. А тебя, мало`й, я б на свой корабль взял, когда в силу войдешь. Да только не отдаст тебя Рёрех. Теперь точно не отдаст! — И снова захохотал.
А потом стянул с руки браслет, не золотой, серебряный, но все равно недешевый, надел Сергею на здоровую руку и сжал так, что браслет превратился в спираль. Зато стал впору.
— Бывай, мало`й. Сдаётся мне, встанешь ты на путь славных. Только не дай себя прибить по дороге!
Нурман снова захохотал, развернулся и пошёл к главному терему. Отроки — за ним.
— Ну ты силён, брат!
За спиной Сергея стояли почти все детские из его команды.
— Так с самим Геллиром говорил! — сказал один из них, тот, что постарше. Сергей уже знал, что его зовут Ратшей и он — законный сын дружинника-варяга. Потомственный то есть.
— Я б в штаны наложил, кабы он со мной так, — восхитился другой пацан.
— Понятное дело, это ж Геллир Свирепый.
— Он на тризне одного пополам развалил!
— А холопа своего кулаком убил!
— А когда на ливов ходили…
В общем, у грозного нурмана оказался изрядный послужной список. Может, поэтому после смерти жены Стемид и оставил его рядом с собой.
— Меня Ратшей зовут, — официально представился детский, с которым Сергей пока не мог управиться. — Будь мне другом, Варт! — И протянул руку.
Сергей сжал его предплечье по местному обычаю.
— И мне, Варт!
— И мне!
Стенка, которая прежде была между Сергеем и другими детскими, рухнула.
И это, к удивлению Духарева, было чертовски приятно.
Сергей ожидал, что визитом Геллира дело не ограничится. Надеялся, и Рёрех заглянет. Но — нет. День прошёл, как обычно. С той лишь разницей, что нагружали сегодня детских в четверть от обычного. Может, потому, что наставники сами были не в лучшей форме. А к полудню занятия объявили законченными, выдали каждому пацану по три медные монетки как поощрение от князя и предоставили самим себе.
Так впервые за эти три недели у Сергея оказалось свободное время.
Будь рука в порядке, он бы занялся самоподготовкой. Но по случаю «боевого ранения» решил дать себе послабление.