Судить будут всех. И тех, кто выжил и теперь может дать ответ за свои деяния, и тех, кто был убит в ходе освобождения Ирландии местными повстанцами, добровольцами-южанами, солдатами регулярной королевской армии, или же нашим югоросским спецназом. Каждый будет оценен, взвешен и покрыт несмываемым позором, в последнем варианте — посмертно.

Кстати, я долго смеялся, когда узнал, что новый ирландский король с чисто русским тонким юмором обыграл аббревиатуру IRA, которая по-английски может означать и Ирландскую Республиканскую армию, и Ирландскую Королевскую армию. И эти три буквы, намалеванные на стенах домов то печной сажей, то мелом, то цинковыми белилами, исправно наводили ужас на английских оккупантов, вплоть до того самого момента, когда эта армия явилась в Ирландию во плоти и прекратила английский балаган.

Сам же этот король, русский по крови, точнее, югоросс, взял в жены русскую аристократку, ведущую свой род от Рюрика, и сделал ее королевой Ирландии. Кстати, король и королева тоже среди провожающих, машут — он фуражкой, она платочком, а оркестр в это время на берегу играет «Прощание славянки».

Якорь поднят, корабль дает ход, сначала малый, потом средний, кричат за кормой чайки, вылавливающие в кильватерной струе оглушенную винтами рыбешку, вскипает за бортом волна. Стоявшие на якорях в Дублинском заливе в отдалении от берега «Москва», «Адмирал Кузнецов», «Североморск», «Адмирал Ушаков», «Ярослав Мудрый», «Сметливый» и танкеры уже построены в походный ордер. Нам — четырем БДК и «Колхиде» — остается только занять в этом ордере свое место. Великий американский поход против патентованной заокеанской демократии начался, и если Бог с нами, то кто же тогда против нас?

Кстати, Жаклин наотрез отказалась уезжать в Константинополь и сопровождает меня в качестве жены-адъютанта. Она мне заявила, что не простит мне, если из-за моих настойчивых требований уехать в безопасный Константинополь будет вынуждена пропустить все самое интересное. Не каждый же день мы сокрушаем одни государства, чтобы на их месте возникли другие, которые будут лучше, чище и добрее своих предшественников.

Ведь в этом и состоит наша великая миссия. Мы приходим туда, где смерть, ужас, скорбь и ярость, а когда уходим, то там мирно смеются дети. А «исключительные», которых мы хотим ликвидировать в этом мире, прикрываясь именем Бога, приходят туда, где до них не было ничего, кроме мира и покоя. А когда они уходят, то оставляют после себя только кровавый хаос.

8 июля (26 июня) 1878 года. Вашингтон, Капитолий, зал Сената

Джордж Робертсон Деннис, сенатор от Мэриленда

Куда катится этот мир? Сначала Джон Вилкс Бут застрелил президента Линкольна. Да, на совести «честного Эйба» были и Война между штатами [Одно из названий Гражданской войны в САСШ.], и освобождение наших рабов без всякой компенсации, и многочисленные зверства в ходе самой войны. Но мы в Мэриленде отделались сравнительно легко — те, кто сидел тихо, за редкими исключениями пережили те страшные времена, разве что потеряв своих невольников. Конечно же, те, кто выступал не по делу, оказались, по словам Фрэнки Ки Говарда, «в американских Бастилиях», и далеко не все из них выжили. Но надо же понимать, когда можно пользоваться свободой слова, а когда нельзя. Ведь нам повезло — наши города не сожгли, наших женщин не отдали на поругание, наше имущество, кроме двуногого, не разграбили.

А теперь какой-то мерзавец-сецессионист убил президента Хейса. Новый президент, Уильям Уилер, выдвинул кандидатуру сенатора Джорджа Фрисби Хоара на пост вице-президента, и сегодня нам предстоит подтвердить его кандидатуру. Конечно, Хоар — порядочная сволочь, но выбора у нас особого нет. Потом нам предстоит проголосовать по ряду неотложных законов, причем даже текста этих законов нам заранее не раздали.

Меня несколько удивил тот факт, что у обоих выходов из здания Капитолия находилось по роте солдат. С другой стороны, наверное, это правильно — вдруг другие сторонники сецессии ворвутся в Конгресс, чтобы перестрелять половину из нас?

Конечно, многие стали возмущаться, когда у нас изъяли оружие, но, посмотрев на хмурые физиономии военных, револьверы и пистолеты сдали все. Я занял свое место в зале Сената, и Хоар, временно исполняющий должность президента Сената [Согласно американской Конституции президентом Сената является вице-президент.], объявил о начале голосования по утверждению его персоны на должность вице-президента.

Как и ожидалось, за него проголосовали почти все, кроме немногих южан-демократов, после чего Хоар был приведен к присяге. Затем, упомянув вскользь, что его место в Сенате займет тот, кого назначит губернатор штата Массачусетс (как будто мы об этом не догадывались), он неожиданно позвонил в колокольчик, и в зал вошли вооруженные солдаты.

Оружия не было ни у кого, но некоторые сенаторы начали возмущаться, после чего последовало несколько выстрелов в потолок нашей древней Палаты. Там появились дыры, посыпалась штукатурка, а стрелявшие как ни в чем не бывало стали перезаряжать ружья. Другие же наставили свое оружие на сенаторов. Разговоры сразу стихли, а Хоар объявил:

— Джентльмены. В последнее время в нашей стране, названной поэтом «землей свободных, домом смелых», стали происходить ужасные события — мерзкое убийство президента Хейса, возвращение предателей-южан на должности сенаторов и членов Палаты представителей, не говоря уже о политике самих этих штатов. Это показывает, что Реконструкция была прекращена слишком рано, да и проводилась она чересчур мягко. Эту ошибку нужно немедленно исправить. Именно поэтому я прошу вас принять пакет законов о Второй Реконструкции.

«Да, — подумал я, — сами и виноваты. Не стали бы тогда отделяться, никакой Реконструкции бы не понадобилось».

Посмотрев на Огастаса Мерримона, коллегу из Северной Каролины, сидевшего недалеко от меня, я увидел, что тот вцепился в поручни своего кресла так, что у него побелели костяшки на руках. А Хоар продолжал:

— Все граждане неблагонадежных штатов теряют право голоса и все гражданские права, если на момент Мятежа они оставались на этих территориях. Это не касается тех граждан этих штатов, которые прибыли с Севера после капитуляции мятежников.

Среди южан начался ропот. В этот раз в нашей палате никто не стрелял — выстрелы послышались из Палаты представителей, за ними последовал чей-то вопль, потом грохнул еще один выстрел, и вопль прекратился. Мерримон побелел и вскочил:

— Я требую…

— Мистер Мерримон, вы арестованы, — сказал Хоар. — Взять его!

Трое солдат прицелились в сенатора, а двое других подошли к нему и, схватив его под руки, надели на него наручники и вывели из Сената. Начавшийся было ропот стих, и Хоар продолжил:

— Далее. Все сенаторы и члены Палаты представителей от этих штатов, если они подпадают под вышеуказанные ограничения, немедленно лишаются этих должностей, с них снимается неприкосновенность, и они препровождаются в тюрьму округа Колумбия, где для них уже приготовлены удобные камеры, — тут Хоар зловеще улыбнулся, а затем продолжил, читая по списку, поданному ему услужливым молодым человеком: — В частности, это касается следующих бывших сенаторов: Джорджа Элайфаза Спенсера, Огастаса Хилла Гарланда, Чарльза Уиллиама Джонса…

Конечно, за вышеуказанный проект никто еще не голосовал, да и то, что происходило, было прямым нарушением не только правил Сената, но и Конституции. Тем не менее все — или почти все — молчали, пока солдаты надевали наручники на названных Хоаром сенаторов и выводили их из зала Сената.

Всех удивило поведение сенатора от Флориды Саймона Барклая Коновера. Несмотря на то что он был из Нью-Джерси и воевал на стороне Севера во время Войны между штатами, он встал и объявил:

— Тогда заберите и меня.

— Но вы же не мятежник, — удивился Хоар.

— Заберите и меня.

— Как вам угодно, — усмехнулся Хоар, подождал, пока выведут и его, и продолжил: — Армия снова вводится во все крупные города Юга. Командующие этими частями назначаются военными губернаторами военных округов — список округов прилагается к законопроекту — с правом наводить порядок так, как они считают нужным. Это касается как имущества тех, кого лишили гражданских прав, так и их жизни и смерти, причем военные губернаторы и их подчиненные освобождаются от любой ответственности перед судом. Права тех жителей этих территорий, которые прибыли с Севера после Мятежа, остаются неприкосновенными.

С текстом законопроекта вы сможете ознакомиться после голосования. Из-за опасности, угрожающей нашей стране, не вижу причин для дебатов. Предлагаю проголосовать простым поднятием рук. Кто за?

Я бы никогда не проголосовал за подобный законопроект, но, когда в тебя целится целая рота солдат, иной выбор сделать было небезопасно. Тем более что из Палаты представителей вдруг послышались бурные аплодисменты — похоже, они приняли этот закон. И я, как и все, поднял руку.

— Единогласно, — усмехнулся Хоар. Тут открылись двери, и вошел Сэмюэл Рэндолл, спикер Палаты представителей, который протянул Хоару лист бумаги.

— Господин вице-президент, хочу вас проинформировать — Палата представителей приняла законопроект единогласно. Вот свидетельство.