— Батя прав, — категорично заявила Кобра, — энергетика тут такая мерзкая, что мне все время хочется плеваться. А ведь я совсем не из брезгливых. И только в тот момент, когда из нашего командира выглянул архангел, Тьма испуганно отпрянула от него, ибо происходящее ей оказалось не по вкусу.

— Так и должно быть, — вздохнул священник. — Когда появляется Свет, Тьма не в силах бороться с ним, а потому бежит прочь. Сергей Сергеевич, быть может, стоило попробовать извлечь из ножен ваш меч?

— Вы же знаете, что я не извлекаю свой меч из ножен всуе, — недовольно ответил я. — Делать это мне надлежит только для благословения, перед тем, как послать войска в бой, или для того, чтобы насмерть запугать кучку негодяев. Однако если вы, честный отче, наберете хоть сколько-нибудь неофиток, неважно, белых или черных, готовых искренне воспринять Святое Крещение, то я обеспечу этому процессу прикрытие от сил Тьмы, присовокупив свое напутственное благословение. Стоя на дарованной мне Творцом своей земле, я получил право благословлять не только воинов на бой, но и весь прочий честной люд на трудовой и жизненный подвиг.

— Хорошо, Ваше Императорское Величество, — склонил голову отец Александр. — Наверное, вы правы, и нам пока не стоит торопиться с крещением этих несчастных.

— Торопиться стоит, но в меру, чтобы это не превратилось в пустую формальность, — ответил я. — И еще. Попрошу в нашем узком, почти семейном, кругу не употреблять ни полного, ни частичного титулования. У нас у всех есть имена и боевые позывные, вот с их помощью и давайте общаться. Между прочим, это касается всех, а не одного лишь отца Александра. Я все тот же капитан Серегин, каким был прежде, только забот и хлопот, упавших на плечи, прибавилось невероятно. С вашей помощью я со всем этим, конечно, справлюсь, но только в том случае, если вы мне будете добровольными помощниками, а не подневольными слугами. А с этими Светлостями, Высочествами и Величествами недолго забронзоветь, зазвездиться и оторваться от коллектива. И это будет неправильно, потому что так Царствие Божие на Земле не построишь. У кого еще есть, какое мнение? Вот ты, Руби, что скажешь?

— Я скажу, что готова помогать вам во всем, что вы делаете! — с жаром сказала девушка. — Однажды я бежала из своего родного мира, а потом пуще смерти боялась в него вернуться, но с вами и всей вашей командой, частью которой я стала, мне уже не страшно ничего. Страх исчезает, если, имея силу, посмотреть прямо ему в глаза. С вашей помощью я стала сильной, гордой и уверенной в себе, и теперь мне хочется, чтобы такими же стали и миллионы моих сестер, которых я люблю как самое себя. Другой цели в жизни у меня теперь нет.

Я чуть задержал на ней взгляд. Это была уже не наша прежняя молчаливая Руби — в ней появилась какая-то уверенность, раскованность. Очевидно, это ее хорошо выполненная миссия так вдохновила ее. И я лишний раз порадовался, что позволил человеку проявить себя в важном деле.

— Сергей Сергеевич у меня есть вопрос… — подала голос Анастасия. — Скажите, а за кого все эти женщины и девочки, когда вырастут, будут выходить замуж, если всех местных мужчин сожрал демон? — После короткой паузы она нерешительно добавила: — Неужели… за негров?

— За местных негров я не отдал бы замуж и самку собаки, — отрезал я. — Как и в мирах Подвалов и Содома, мужская популяция оказалась нестойкой к враждебному магическому влиянию, и сильно деградировала. И этот процесс будет продолжаться и в дальнейшем, пока вокруг этого мира окончательно не рассеется некротическая аура. Мужчины тут могут быть только пришлые со стороны, поэтому придется прибегать либо к семейным практикам Аквилонии (чему мешает тот факт, что как раз таки местным дамам чувство ревности известно в полном объеме), либо к той системе с генетическими банками, что практикуется в Русской Галактической Империи.

И тут Руби возразила:

— Сергей Сергеевич, на самом деле моим возлюбленным сестрам чувство ревности неизвестно. Да и откуда мы могли бы его узнать, если с самого начала большинство из нас готовили к быстрой и бессмысленной смерти, а меньшинство — к мучительной жизни, в конце которой перед нами маячила та же бойня. Все было устроено так, чтобы ни одна девушка или женщина в Царстве Света не умирала своей смертью. К кому нам было ревновать в таких условиях, если лица противоположного пола с самого раннего детства вызывали в нас ненависть и омерзение. Даже когда мы были маленькими и содержались все вместе, маленьким самцам сходило с рук самое изощренное насилие и издевательство, какое только способен выдумать детский ум…

— Эту практику следует немедленно пресечь, — решительно сказал я, — но для этого требуется обновить контингент воспитателей. Местных негритянок, которые равнодушно смотрят на все, что не ведет к смерти или увечьям, необходимо заменить на советских комсомолок или хотя бы на барышень из начала двадцатого века, имеющих совсем другую реакцию на подобные безобразия. Тогда малолетнему хулигану сначала достанется по первое число, а потом с ним должны будут поработать маги разума. В каждом таком случае следует выяснить, является ли такое поведение только следствием предыдущей вседозволенности и поощрения со стороны старших, или это генетическое отклонение, регрессия, превращающая мужчину в самца двуного зверя, после чего такой ребенок должен подлежать быстрой и максимально безболезненной выбраковке.

— Сергей Сергеевич! — воскликнула Птица. — Да как вы можете говорить о выбраковке, когда речь идет о маленьких детях?!

— Окстись, Птица, — ледяным тоном произнес я, — это не наш милый и спокойный двадцать первый век, а мир-инферно, мир-нарыв! Во избежание тяжких последствий в том случае, если психическое отклонение, превращающее мальчика в детеныша зверя, неизлечимо ни естественно-научными, ни магическими методами, такой ребенок должен обязательно покинуть этот мир. Иначе через несколько лет у нас обязательно будут смерти и сломанные судьбы женщин, с которыми эта мужская особь попытается реализовать свою страсть к физическому насилию. У нас там был один Чикатило, а здесь, если не принять экстренных мер, в результате деятельности демона через несколько лет счет таким маньякам может пойти на десятки тысяч. Вы хотите, чтобы те, кого мы только что спасли из-под ножа мясника, в недалеком будущем погибли от рук неисправимых психопатов? Я, например, подобного не желаю, поэтому не только вскрою абсцесс, но и вычищу его с максимальной тщательностью. Но для достижения полного эффекта, наверное, необходимо, чтобы подобный контроль осуществлялся на протяжении нескольких поколений.

Хлоп! — и рядом с нами объявилась наша мелкая божественность.

— Папочка совершенно прав, а ты, Аннушка, впала в слюнявую бабью блажь! — категорично заявила она, подняв палец кверху. — Понимаешь, если влияние демона смогло подействовать на наследственность, даже я буду бессильна хоть что-нибудь изменить, а ведь у меня таланта побольше, чем у других. Правда, во всех вариантах галактических империй известно так называемое корректирующее чипирование, но, по мне, так это не панацея, а весьма пошлый паллиатив. Во-первых, на выходе у вас получится импотент, которому будут недоступны любые сексуальные побуждения, во-вторых, это будет весьма слабовольный и нерешительный тип, который не сможет защититься даже против малейшей внешней агрессии. По мне, так это сплошное издевательство над человеческой натурой, а потому ранняя эвтаназия для неизлечимых маньяков будет гораздо честнее.

— Так может, Сергей Сергеевич, вы все же выберете чипирование? — спросила Птица. — Пусть эти мальчики вырастут безвольными импотентами, зато они останутся жить. И вообще, быть может, действие чипа можно как-то регулировать?

— Чтобы его регулировать, нужна светлая эйджел, работающая поводырем, — вздохнув, сказала Лилия. — А где ты их, Аннушка, возьмешь в количестве нескольких тысяч голов, да таких, чтобы они взялись за это дело добровольно? Есть еще, правда, чипы-предохранители, которые автоматически наносят шокирующий удар, если вдруг пациент думает неправильные мысли, но там через два раза на третий: если мысли были очень сильными и яркими, дело заканчивается начисто выжженными мозгами. Но даже если мозги не выжжены, сам факт зверски-маниакального сексуального поведения все равно потребует оформить персонажа по первой категории. Нет уж, папочкина идея с ранней выбраковкой честнее, чище и дешевле, еще и потому, что тогда не надо вкладывать государственные средства в обучение и воспитание гарантированного будущего покойника.

— Да, — сказал я, — последнее соображение тоже немаловажно. На протяжении жизни одного-двух поколений тут вместо нормального общества будет одна сплошная армейская казарма на полном государственном обеспечении, ибо что чернокожие, что белокожие никогда не знали иной жизни. Поэтому их еще придется приучать к тому, что может существовать семья с мамой, а иногда еще и с папой, что между мужчиной и женщиной может быть любовь, а не грубое насилие, когда дети зачинаются в боли и унижении женщины, а мужчина при этом упивается своей властью и силой.