— Господа, прошу задержаться, с минуты на минуту должен прибыть корабль с Марса, — внезапно произнес Леонид.

— Вы пригласили кого-то еще?

— Нет, это приказ от правительства, — вместо начальника станции ответил Альфред Шмит. Его лицо скривилось так, словно он принял горькое лекарство. — Как будто нашей охраны не хватает.

— А в чем дело-то? — невинно поинтересовался Кшиштоф.

— Нам пришлют полицейский спецназ, — пояснил Шмит.

— Внимание, приближается корабль. Просьба освободить посадочную площадку, — раздался мелодичный голос.

Я глянул в сторону посадочной площадки ангара. Все корабли влетают через один проход, но он не закрывается никогда. У несведущего человека может возникнуть вопрос, почему же тогда вакуум космоса не высасывает весь воздух из ангара? Ответ прост: мощная гравитационная мембрана. Корабль и что-то плотное сквозь нее пройдет легко, а вот воздух — нет. К тому же мощная искусственная гравитация, имитирующая земную, также не позволяет воздуху покидать пределы станции.

В темноте космоса появился силуэт корабля, он легко прошел через мембрану, как сквозь мыльный пузырь, плавно вплыл в ангар и опустился на палубу рядом с кораблем, на котором прилетели мы.

— Я тут слышал в последних новостях, что на Марсе опять активизировались «свидетели первого контакта», — как бы невзначай произнес Кшиштоф. — Странно, что при таких обстоятельствах спецназ посылают к нам.

«Свидетели первого контакта» — по сути, реинкарнация религиозной секты. В наше время религия исчезла как таковая и о ней стали забывать, но вот лет двадцать назад один из сильнейших псиоников организовал свой культ и назвал его «Свидетели первого контакта». Я не особо разбираюсь в этой религии, но, говорят, там много псиоников. И если раньше культ вел мирные проповеди, то потом они стали более агрессивными. Теперь эта организация признана опасной и запрещена. А не так давно начали погибать чиновники и главы администраций, видные ученые и просто популярные ведущие, что в свое время выступали за запрет организации «Свидетели первого контакта». И пусть доказательств того, что их смерти не случайны, а являются целенаправленным убийством, нет, в сети ползут слухи, что это работа неосектантов.

Тем временем трап опустился. Из корабля спешно четким шагом вышли бойцы спецназа. Я почему-то ожидал, что они выйдут в полном снаряжении, в боевых скафандрах и при оружии, и потому был слегка разочарован, увидев их в обычной одежде с сумками на плечах.

— Десять бойцов и офицер, — буркнул Кшиштоф, уже успевший посчитать.

Леонид Дашкевич двинулся вперед, следом за ним начальник охраны и главный инженер, я же застыл на месте, глядя на одного из спецназовцев. Он стоит с краю, самый последний в строю. Ничем особо не отличается — невысокий шатен, по габаритам самый скромный в сравнении с остальными бойцами. Но все же в нем есть одна отличительная черта — фиолетового цвета радужка глаз, выдающая в нем псионика.

Леонид представил нас с Кшиштофом только офицеру отряда, бравому капитану Луи Бастьену. Он высокий, со слегка смуглой кожей, отличается пронзительным взглядом зеленых глаз. А затем нас перехватил Альфред Шмит. Сначала проинструктировал о мерах безопасности: куда ходить можно, куда не следует. Затем провел по станции, показал, где находятся отсеки, душевые комнаты, спортзал, столовая, лаборатории и командный центр, а потом, попрощавшись, удалился.

Как я успел понять из рассказа начальника охраны, станция рассчитана на содержание до сотни человек, но сейчас на ней не больше двух десятков плюс почти полтора десятка новоприбывших. Помимо спецназовцев и меня с Кшиштофом, на станции некоторое время побудут капитаны кораблей, доставивших нас. Их разместили в отдельном отсеке, после пары дней отдыха они улетят со станции.

Раньше станция находилась над Титаном — крупнейшим спутником Сатурна. И тогда она была забита под завязку разными исследователями. Сейчас же большая часть специалистов разлетелась по лабораториям писать отчеты об экспедиции, изучать полученные данные и тому подобное. Станция же переместилась к Европе, так что спустя полгода, когда все данные, полученные на Титане, были бы уже обработаны, а ученые отдохнули, то они должны были прибыть на станцию и начать так же планомерно изучать Европу. Но внезапно один из дронов зафиксировал странный сигнал, пробивающийся сквозь толщу льда. Более подробное сканирование показало, что на глубине в двести метров в толще льда есть огромный объект искусственного происхождения. Срочно отправленная группа людей со станции, с трепетом произведя раскопки, обнаружила огромный космический корабль.

Было принято решение срочно сформировать группу исследователей. Когда подбирали микробиолога, то благодаря рекомендации Валентины Хань выбор пал на меня.

— Пойду закину вещи, приму душ и спать. Что-то я устал за этот перелет, — произнес Кшиштоф. — До завтра, Алексей.

— Пока, Кшиштоф, — попрощался я.

Проводив астрофизика взглядом, я направился к своему спальному месту. В отличие от спецназовцев, которым выделили общее спальное помещение, нам, ученым, достались персональные отсеки.

Войдя в свой, я обнаружил пусть и небольшую, но уютную комнату. Своя душевая кабинка, небольшой шкафчик для одежды, односпальная кровать, уже застеленная белым покрывалом и простыней. Справа от кровати программируемый проектор, что проецирует изображение на стену. Можно включить федеральные новости, а можно просто сделать подобие окна с видом на полянку, залитую светом, или выставить изображение с внешних камер и взирать на черноту космоса через «иллюминатор». Хотя если учитывать расположение комнаты, то камера должна показывать Юпитер.

Я уселся на постель, думая о событиях последних дней. Все это — спонтанная экспедиция, прибытие спецназа и в общем компания, в которой мне предстоит работать, — несколько напрягает. Нет, общество Кшиштофа, пусть чертяка такой и обыграл меня пятнадцать раз подряд, меня вполне устраивает, да и сотрудники станции мне симпатичны, но вот соседство со спецназом и тем более с псиоником оставляет неприятные чувства. И дело даже не столько в парнях-спецназовцах, сколько в причине, по которой потребовалось везти на станцию спецназ. Если сюда привели такую военную силу, то вмерзший в лед инопланетный корабль не совсем мертв. А это, как говорилось в боевиках столетней давности, значит, что «пахнет жареным».

Нет, пожалуй, мне надо все-таки выспаться. Ведь за двадцатичасовой перелет от Марса до Юпитера я так и не уснул. А ведь я сначала летел на лунную базу, затем на Марс и все это время почти не спал, так что перелет до станции меня порядком измотал.

И только я решил последовать примеру Кшиштофа — принять душ и завалиться в постель, как раздался легкий звонок.

Я нажал на кнопку рядом с дверью и над ней появилось изображение коридора перед моей комнатой. Напротив двери, переминаясь с ноги на ногу, стояла Валентина.

Глава 2

Поколебавшись буквально мгновение, я нажал на кнопку. Дверь плавно отъехала в сторону. Стоило нашим взглядам встретиться, как губы Валентины, слегка дрогнув, сложились в робкую улыбку.

— Еще раз здравствуй, Алеша. Можно войти, а то на пороге неудобно разговаривать?

— Да, конечно.

Я отступил к кровати, хотел сесть, но передумал. Так как в этом случае надо будет предложить присесть и даме, а учитывая, что кроме как на постели больше сидеть негде, то может возникнуть неловкость. Но Валентина сама подошла к койке.

— Не против, если присяду? — спросила она.

— А? Да, пожалуйста.

Когда летел сюда, испытывал волнение, но сообщение об инопланетном корабле и прибытие спецназа отвлекли от мыслей о Вале. И вот сейчас, когда она вошла в мою комнату, внутри груди снова разливается жар, сердце бьется как бешеное, а мысли пришли в смятение. Чтобы скрыть дрожание рук, я спрятал их за спиной.

— Итак, что тебя привело ко мне? — стараясь не выдать дрожь в голосе, спросил я.

— Я хотела поговорить о нас.

От этих ее слов мое сердце подпрыгнуло к горлу, я чуть не задохнулся, но сдержал себя, не подал виду, что ее слова хоть как-то взволновали меня.

— Я хочу сказать, чтобы ты не питал надежд на возвращение прошлого. Я теперь с Леонидом Дашкевичем. По окончании этой экспедиции мы планируем пожениться.

Я почувствовал себя так, словно меня окатили ушатом холодной воды, сердце ухнуло куда-то вниз. Меня словно сначала вознесли в небеса, а потом с силой, без жалости бросили на землю.

— Вот как… что ж, рад за вас, — еле выдавил я.

— Спасибо, Леша.

— Леонид знает о нас? О нашем прошлом?

— Нет. И я пришла потому, что хочу тебя попросить.

— О чем? — спросил я, но уже догадывался, каким будет ее ответ.

— Не рассказывай ему об этом. Мы просто хорошие друзья, были некогда знакомы и работали вместе, но не более того.

Я отвел взгляд, сжал зубы, на языке ощутил привкус горечи.

— Друзья, значит? Ладно, пусть так и будет.

— Хорошо, что мы достигли взаимопонимания.

От ее улыбки у меня кольнуло сердце, но я заставил себя улыбнуться в ответ. Она уже подошла к выходу, когда я задал вопрос, который не давал мне покоя: