Все помнят записи, где пилотов Черного Патруля пытают и убивают слегка отмытые урки в синих мундирах?! Что, мы сегодня должны были умереть за этих гадов, которые наших товарищей резали и в очко трахали?

По толпе прошел гул.

— Я продолжу, с вашего разрешения, — сказал он. — Все читали об Оскаре Старе. Все знают подноготную Большого Вторжения. Но в сходных обстоятельствах вы повели себя как тупые бараны. Поймите, власть имущим не жаль своих подданных, плевать на «ангелов» или «кабанов». Быдло наплодится, а разрушенное восстановят. Будет чем заняться народу. Любое мероприятие по укреплению власти не обходится без крови. Только так они могут тянуть энергию с триллионных толп.

— Вы как хотите, но я ему не верю, — майор Татищев, соскочив с места, пробирался в центр круга. Там, обведя глазами собравшихся, продолжил: — Не верю. Примитивный и трехкопеечный мир получается по Эндфилду. «Оболванивают», «душат», «отнимают энергию» — врет, чтобы очернить власть. Он и нас обьявляет обманутыми, глупыми лишь за то, что мы, следуя нормальному человеческому порыву, если хотите, своему нравственному зову, мы сегодня пытались спасти ни в чем не повинных людей.

— Не там спасать надо было, — иронически заметил Джек. — Если перестрелять организаторов, то было бы больше толка.

— А если бы и так! — взвился голос майора. — Пусть даже существуют подлые Управители Жизни. Предположим даже, что все это устроили они. Но мы ведь клятву давали людей защищать.

— Было дело, — согласился он. — Клялись и тряпку целовали. Но теперь мы как «берсерки». Сами по себе и за себя. И делить нам с ними нечего. Наше дело сторона.

Татищев рванул из-за спины катану.

— Убью, сволочь! — заорал он вне себя от ярости.

Проявив показную смелость, Катран пошел ему навстречу, остановил и слегка надавил на руки, побуждая опустить меч.

— Не пачкай благородное оружие кровью подонка. Если трибунал решит, мы его по нашему закону осудим и расстреляем.

— Замучаетесь расстреливать, — небрежно бросил Джек. — Когда конфигураторы у вас встанут, кто вам их наладит?

Толпа загудела снова.

— Тихо! — останавливая выкрики с мест, приказал Катран. — Мы его не убьем… Будь Эндфилд одним из нас, я бы первый потребовал его смерти. Но Капитан Электронная Отмычка — не человек. Я расскажу вам, каким образом он появился на свет и на что был запрограммирован… — точно вбивая гвоздь в крышку гроба, подытожил Полупанов. — Он был экспериментом Службы Безопасности, искусственно созданным человеком, плодом усилий волновых психотехников и генетических манипуляторов. А создали его для того, чтобы он делал то, что он и делал… Чем гордится и что постоянно сует в нос в качестве доказательства лидерства…

Пока пилоты кричали, требуя немедленного ответа, Катран стоял молча. Джек понимал, как Полупанов любуется собой. Действительно, партия была коронной.

Это был его звездный час. Случай дал генералу Диме возможность свалить ненавистного противника, который раз за разом выставлял его на посмешище, вертел, как заблагорассудится, и прикрывался, будто щитом…

Певец поднял и резко опустил руки.

— Тихо! — крикнул он решительно и взволнованно. — У меня есть доказательства тщательной подготовки этой акции. Укрепрайоны Тау, «Победы», Касии, Целесты и сотен других планетных систем не имели ни малейшего шанса уцелеть. Служба Безопасности давно подписала им смертный приговор. Чудовищная провокация дала возможность СБ продлить свою абсолютную и бесконтрольную власть на века. В огне инициированного распада вместе с боевыми частями, готовыми навсегда покончить с врагом, сгорели гражданские свободы людей и надежды на завершение самой страшной войны в истории человечества.

— Но зачем?! — Этот вопрос выкрикнули сразу десятки людей, пораженные услышанным.

— Все было сделано, чтобы люди снова и уже по доброй воле влезли в ярмо. Без диктатуры в тяжелые времена не выжить.

— Отлично, — заметил Эндфилд. — Мою книгу одолел даже наш Катраша. Однако вы шумно возражаете против действий у Хоэфоры…

— Вдруг оказалось, — продолжил он, — что в провокации СБ я выполнил роль марионетки. Но ведь все были счастливы, когда я спас ваши задницы от «голубых кабанов». Причем в буквальном смысле. Я думаю, все помнят, как ненавидят эти урки Черный Патруль и что они с ним проделают. Когда унижение и бесчестье вдруг оказались от вас в половине шага, гибель укрепленных районов и жаждущих ваших анусов военнослужащих не казалась вдруг такой уж большой потерей. Верно, Певец?..

Теперь что касается провокации… Верно, имела место быть. Только не так, как это наш «великий вождь и учитель» подает. Я не позволил пустить личный состав четырехсот полков Черного Патруля под елдаки вонючих урок. Для того слегка уменьшил силы Союза, чтобы нельзя было противостоять инопланетникам без «драконов».

— Неправда! Зачем Службе Безопасности уничтожать лучшие подразделения? — понеслись выкрики с мест.

— Но СБ, вернее, ее хозяева, Управители Жизни, задумали игру тоньше и хитрей, с дальним прицелом. «Берсерки» как противник сильно выдохлись, и требовался новый враг. На эту роль назначили «драконов»…

Наш полк обвинили бы в военном преступлении. Тяжесть содеянного предусматривала только одно наказание — уничтожение без суда и следствия. Орбитальные крепости с аннигиляторами и натасканные на убийство «драконов» «кабаны» справились бы с не ожидающими подставы кораблями 511-го полка. Ну а мертвые не оправдываются…

Под эту дуду загнобили и репрессировали бы Черный Патруль, пока остатки «драконов» не подались бы в бега. А там дело техники. Сработала бы логика противостояния.

— Оттого по норам прячемся и заклятых врагов пропускаем? — выкрикнул Татищев.

— Если хотите, да. Часто бездействие больней бьет, чем самая яростная активность, — ответил Капитан. — Без внешнего врага укрепление обороны с распилом бюджетных денег, постановочные акции СБ, истерия по поводу «Родины в опасности» теряют всякий смысл. И выглядят в глазах толпы тем, чем являются на самом деле: воровством, закручиванием гаек и словоблудием.

— Мы люди, а не роботы! — вдруг закричал Полупанов. — Мы могли бы открыть людям глаза на обман, агитировать перейти на свою сторону. В конце концов, просто помогать нашим, спасая от «берсерков». Действовать, а не гнить! Мы бы доказали, что мы не враги, что нас подставили. У нас был шанс у Хоэфоры сделать это…

— Быть посмертно зачисленными в «хорошие» — напрасный труд, — иронически заметил Эндфилд.

— Даже если бы так, после этого никто не смел бы трогать «драконов». Клевета, грязь, которой твои создатели мажут Черный Патруль, была бы смыта.

— Смыта нашей кровью, — парировал Эндфилд.

— Пусть нашей… Зато бойцы в тех четырехстах полках «драконов», о которых ты так волнуешься, были бы надежно защищены от лжи интриганов из СБ.

«Нокаут, — как-то отстраненно подумал Капитан. — После того как Певец намекнул, что у него есть план действий, ребята пойдут за ним».

— При теперешних раскладах наших долго трогать не будут. Что касается остального… Поймите, глупо умирать за существ чужого биологического вида и их правителей.

— Для тебя, может, и да, ты ведь не человек, а марионетка СБ, — торжественно произнес Катран. — А для нас это наши браться и сестры.

«Ай молодца, — подумал Джек. — Сам придумал или подсказали? Три — ноль, однако. И не в мою пользу».

По толпе прокатились выкрики одобрения.

Капитан почувствовал, как в груди растут и ширятся обида и злость. Он проиграл. Тонкие сплетения политики, решения, принятые в неоднозначных обстоятельствах, логику изощренных интриг нельзя объяснить на судилище типа базарной сходки. Еще сложней рассказывать о видениях несветлого будущего, где вооруженные аннигиляторами гигантские корабли раскатывают флот «драконов» на прон-апронные дублеты.

— Что касается тебя, то с этим все ясно, — перебил его Капитан, чувствуя, что здесь и сейчас сила на стороне врага. — Ты обыкновенная помесь обезьяны и попугая для произнесения услышанных где-то глупостей. А бесишься оттого, что считаешь, будто наша смерть купит тебе и твоим штабным задолизам полное прощение.

Я как-то не горю желанием расставаться с жизнью ради благополучия шестерки пидоров из барбосни. А думал ли ты, что люди, которые тобой крутят, все равно тебя не помилуют? Слишком много знаешь. Сам ты и есть марионетка. И тогда нас на смерть вел, и сейчас. Наивный глупец! Провокатор! Тупой подонок!

— Как твой липкий язык повернулся сказать такое, — завизжал новый комэск-1, друг и однокашник Полупанова по Академии майор Задротов. — Да я тебе морду набью, тварь.

Он выскочил из толпы, однако, помня о тяжелой руке Эндфилда, остановился в отдалении.

— Ну, попробуй… — предупредил Джек. — Челюсть сломаю, — долго потом сосать не сможешь. А вы все если мозгом думали, а не сракой, то не вязали бы меня Катрашке на радость. Вы уже тысячу два раза издохли бы, не вытирай я вам сопли. А теперь Полупапик вас елдой попользует неоднократно, во славу собственной беспросветной глупости.

Реакция на слова оказалась острой. Люди кинулись к нему — размахивали кулаками, порываясь устроить телесную расправу.