— Может быть, ты расскажешь об этом подробнее? Например, сегодня вечером на концерте. Надеюсь, ты любишь авторскую песню?
Катя заколебалась, глядя в глаза настойчивого гостя. И тут в прихожей появилась круглолицая, среднего возраста, комплекции и роста женщина в махровом халате, остановилась:
— Какие роскошные цветы! Давно не видела таких красивых.
— А это вам, — улыбнулся женщине Андрей.
— Мне? — удивилась та и чуть взбила крашенные охрой кудри. — В честь какого праздника?
— В благодарность за чудесную дочь.
— О-о, как это галантно! — расплылась женщина в широкой ответной улыбке, приняла букет. — Но ведь вы не Вадим, верно?
— Это Андрей, мама, — посторонилась девушка, пропуская гостя в квартиру. — Просто знакомый, студент из медицинского института. Их корпуса от нас через парк.
— Медик? — вскинула голову женщина. — А вы не могли бы посмотреть мое плечо? Уже полгода болит, измучило совсем!
— Мама! — взмолилась Катя.
— А чего не посоветоваться с другим врачом? — не поняла женщина. — Доктор наш про нервы постоянно что-то непонятное говорит да таблеток на семь тысяч выписал. Вот только толку никакого!
— Конечно, посмотрю, — согласно кивнул Андрей, но уже без улыбки, и опустил заплечную сумку под вешалку.
— Я сейчас, цветы в воду поставлю. Доченька, ты доктора в комнату проводи. Не здесь же он осматривать будет.
— Ты же просто студент! — зашипела на гостя девушка.
— Четвертый курс, — гордо вскинул растопыренные пальцы Андрей.
— Недоучка!
— Мне же не операцию на сердце делать нужно.
— Мне раздеваться? — громко спросили из-за двери.
— Нет, обнаженного плеча хватит! — ответил гость.
— А может, ты извращенец? — подколола его Катерина.
— Почти угадала, — согласился студент. — Показывай, где руки мыть.
В небольшой комнате с диваном и кроватью он усадил женщину на стул, потрогал плечо сперва пальцами, медленно вдавливая их, потом размял больное место между ладонями. Больная охнула.
— Мне нужен шерстяной шарф и горчица, — потребовал от Кати гость. — А вам, леди, горячий чай с малиной или медом.
— Какой шарф и зачем горчица? — потребовала ответа девушка.
— В каком-то из мест, где твоя мама долго находится, ей дует в плечо. И постоянно выстуживает мышцу. Избавьтесь от сквозняка, поносите на плече шерстяную повязку, слегка присыпанную горчицей, через неделю все пройдет, — пообещал Андрей и уточнил: — На ночь повязку можно снимать.
— Я же говорила, мама, давай эту форточку просто заколотим! — всплеснула руками Катя.
— Так ведь тогда кухню вообще не проветрить, — возразила женщина. — Там и так не продохнуть!
— Может, я посмотрю? — предложил гость.
— Не нужно, Андрей, — отрицательно покачала головой девушка. — Мы уже деньги отложили, осенью стеклопакеты поставим.
— Тогда оставшееся время хотя бы не подставляйтесь, пожалуйста, — посоветовал студент больной.
— Спасибо, юноша, у вас золотые руки, — натянула халат на плечо женщина. — Пойду тогда чай поставлю. На вас заваривать?
Молодые люди не ответили, и она махнула рукой:
— Ну ладно, — вышла из комнаты.
— Опять удивил, — признала Катя. — Спасибо.
— Мне несложно, — покачал головой Андрей. — Я ведь в мед пошел потому, что лечить более-менее получается, а не для того, чтобы там научиться. И как насчет концерта?
— Я чувствую подвох! — усмехнувшись, ткнула его пальцем в грудь девушка. — У тебя все и всегда с неожиданностью. Колись!
— Выступление будет в ресторане. Музкафе «Три коровы». Столик, вино, возможность поболтать.
Катя с какой-то грустинкой улыбнулась, покачала головой:
— Почему ты не появился раньше, Андрей? — Она слегка развела руки. — Теперь все. Время свиданий кончилось. Я выхожу замуж.
— Муж, семья, достаток и спокойствие? Все, как положено, согласно графику? — прищурился Андрей. — Нашлась удачная партия, и страшно ее упускать? Это чертовски перспективный парень или состоявшийся серьезный джентльмен?
— Мы знакомы всего три часа! — В голосе Кати появился холод. — Кто ты такой, чтобы читать мне нотации? И что ты можешь про меня знать?
— Очень многое, — склонил голову набок молодой человек. — Например, за минувшие три часа ты три раза сказала, что выходишь замуж… но ни разу не ответила мне, что любишь другого.
— Ты еще и психолог?
— Ты будешь жить в покое и благополучии, но никогда не узнаешь счастья, — взял ее за руку Андрей. — Потому что ты всегда будешь тосковать о любви. Любовь — это такая штука, которую легче потерять, чем не узнать ее вовсе.
— Откуда в тебе старческая мудрость, студент-недоучка? — хмыкнула девушка.
— Наслушался, — пожал плечами Андрей. — Пациентки любят в жилетку поплакаться. Чего им еще делать в процедурке, пока тянется плазмофорез, кроме как не на судьбу свою жаловаться?
— У тебя на все ответ готов, как я посмотрю. — Свою руку девушка так и не забрала. — Тогда посоветуй, студент, что мне делать? Ты ведь знаешь меня целую вечность. Больше трех часов. Бросить все и пойти искать любовь? Так, что ли? Но только ради чего ломать себе судьбу? Мужа надежного и достаток на что променять? На призрачную фантазию? Может, ее и нет вовсе, любви этой?
Девушка стояла перед ним, глядя в глаза, и наполнялась холодом. Холодом ужаса, холодом безнадежности, холодом предчувствия. Холодом, от которого лопаются души и судьбы, — молодой человек ощущал, как морозные колючие льдинки осторожно перебираются с пальцев девушки на его ладонь, крадутся наверх, стремясь выстудить и его тело. Но взгляд Кати заворожил его, не позволяя отдернуть руку, оторваться на безопасное расстояние.
«А может, и нет у нее снежно-белых губ? — вдруг подумал Андрей. — Может, это я, и только я вижу ее такой? Мерзлой, оледеневшей? Может, это только мне, единственному, хочется ее отогреть?»
— Ты когда-нибудь встречал любовь? — придвинувшись ближе, вскинула подбородок девушка. — Ты сам? Поклянись, что она есть! Вдруг поверю?
— Отдай свою судьбу мне, — прошептал Андрей, и теперь уже по его спине пробежал холодок предчувствия.
— После трех часов знакомства? — Катя покачала головой. — И что я получу взамен?
— Мое сердце.
— И все?
— Так больше у меня ничего нет, — чуть пожал плечами молодой человек.
— Ты хочешь, чтобы я отдала себя всю в обмен на твое сердце?
— Все на все, — тихо произнес он.
— Это безумие. Мы даже незнакомы!
— Это безумие, — кивнул Андрей. — Ты согласна?
Катя облизнула свои снежные губы, ее пальцы задрожали. Она закрыла глаза, с силой сжала веки и вдруг выдохнула:
— Да! — Она сглотнула. — А!.. Да-да! Забирай меня всю! Только скорее, пока я не передумала!
Андрей обнял девушку и крепко поцеловал ее. Затем потянул за собой, бегом уводя из квартиры. И снова целовал — в лифте, в такси, на улице, на лестнице, у себя в комнате, торопливо срывая с нее одежду, и в постели, уже став с нею единым целым, целовал жадно, нетерпеливо — словно без Кати всю свою жизнь умирал от жажды и теперь никак не мог утолить ее…
Жажда отпустила его только в вечерних сумерках — чтобы уступить место усталости, неуловимой дреме, и потому в реальность молодого человека вернула испуганная фраза:
— Это что, уже утро?
Андрей открыл глаза, увидел рядом спину сидящей девушки, тоже поднялся, обнял ее за плечи, поцеловал в шею. Катя чуть наклонила голову, прижимаясь к его щеке своей. И вдруг испуганно проронила:
— Что же я теперь маме скажу?
— Хочешь, я сделаю так, чтобы она не вспомнила про твое отсутствие?
Девушка покачала головой:
— Нет, лучше я позвоню… Боже, что я натворила? — выдохнула она.
— Изменила свою судьбу. — Молодой человек опрокинул гостью на спину, поцеловал в горячие пунцовые губы, потом в глаза, пригладил волосы, губами опустился ниже, от подбородка к ключице, к груди.
— Ну и ладно! — засмеялась она. — Словно гиря с души упала. Пусти, мне нужно отлучиться…
Девушка поднялась и вышла из комнаты.
Андрей тоже поднялся, сладко потянулся, подошел к окну, выглянул наружу:
— Солнце над крышей. Похоже, институт сегодня в пролете…
— Мы все проспали! — отозвалась Катя, входя в комнату. — День в разгаре… Ого, что это?!
Андрей повернулся к ней, и девушка увидела татуировку размером в половину его груди: вписанную в круг свастику, которую окаймляли языки пламени. По краю круга шли угловатые, словно ломанные, руны, напоминающие вавилонскую клинопись.
— Коловрат, знак солнца, — развел плечи молодой человек. — Знак огня и вечных перемен. Плюс защита от чар, невезения, порчи.
— Ты сделал себе татуировку свастики? — свистяще прошептала Катя. — Ты что, из этих? Которые таджиков и узбеков убивают?
— Я что, похож на идиота? — не понял парень. — Таджики и узбеки приезжают сюда строить, копать, мыть лестницы, подметать дворы. Работать, делать Русь сильнее и богаче. Если их убивать, изгонять полезные рабочие руки, здесь воцарится грязь и вонь. Какая польза от этого арийской расе? Убивать нужно тех, кто унижает русских, предает и позорит нас. Но это уж точно не узбекские дворники!