— Господи, почему я всего этого не заметила вчера? — пробормотала, в ужасе оглядываясь, Катя.

Если не считать обычного шкафа и постели, комната студента-медика напоминала шаманский схрон. Полки, пусть покрытые лаком, были грубо вытесаны из толстых досок и покрыты рунами. Сверху на них стояли книги, учебники и справочники — а снизу свисали украшенные перьями и когтями палочки, бубен с беличьими хвостами, какие-то бутылочки и берестяные туески. В углу стояли два посоха, над дверью висели ветки полыни, на стенах, прямо поверх обоев, шла цветная роспись в зверином стиле, кружилось на нитках еще несколько коловратов, и даже на потолке — и то красовалась свастика.

— Вчера я тоже, кроме твоих глаз, ничего вокруг не видел…

— Ты нацист и неоязычник… — сглотнула Катя. — Почему же мне так не везет? Почему мои парни всегда оказываются отморозками?!

— Подожди! — вскинул ладони молодой человек. — Я сейчас все объясню.

Наверное, попытайся Андрей ее схватить, Катя бросилась бы бежать. Но он, наоборот, отступил, глубоко вдохнул, распахнул окно, вытянул руку наружу. Через несколько мгновений на нее села синица и принялась деловито чистить перышки. Молодой человек широким плавным движением поднес птицу гостье:

— Ее можно потрогать…

Катя от увиденного чуточку ошалела и на миг расслабилась, провела симпатичной пичуге пальцем по голове:

— И к чему этот фокус?

Молодой человек щелкнул над синичкой пальцами — и внезапно на руке его распахнул крылья огромный остроклювый орел! Оттолкнулся, в несколько взмахов одолел расстояние до окна и вылетел наружу. По комнате закружились сдутые со своих мест листы бумаги, какой-то сор, коричневые перья.

— Ого!!! — отшатнулась к стене гостья. — Что это было?

— Прежде чем ответить, я должен тебе кое в чем признаться, — щелкнул пальцами молодой человек, и окно закрылось. — Я вовсе не фашист, не сектант, не отморозок и не неоязычник. Уж совершенно точно — не «нео». Я самый что ни на есть реальный.

— Реальный — кто? — не поняла девушка.

— Ты только не пугайся… но я колдун, — развел руками Андрей. — Так уж получилось. От меня это совершенно не зависело.

— Лучше колдун, чем нацик, — нервно хохотнула девушка. — Но еще лучше просто фокусник, чем колдун. Или ты сам во все это веришь?

— Фокусникам трудно заниматься врачеванием, — чуть скривился студент-медик. — А оно мне нравится больше, чем создание мороков или мелкие выигрыши на ипподромном тотализаторе.

— Ты делаешь ставки на ипподроме?!

— Стипендия маленькая, а жить на что-то надо, — повинился Андрей. — Но я редко и по мелочи, чтобы не привлекать внимания.

— То есть ты снимаешь эту квартиру? — гостья ненароком выдала свои тайные мысли.

— Нет. Я ее купил… — полушепотом признался молодой человек. — Еще на первом курсе. На самом деле иметь некоторые колдовские способности — это не так уж плохо.

Андрей заговорщицки ей подмигнул.

— Похоже, что да… — заметно успокоилась гостья.

— И теперь, когда ты знаешь все, хочу спросить еще раз… Ты готова обменять свою судьбу на мое сердце? — Андрей протянул ей ладонь, на которой пульсировало самое настоящее, живое окровавленное сердце. Быстро сжал кулак, разжал — и на ладони оказался крупный алый бутон розы. — Последний шанс убежать…

Катя взяла бутон, понюхала. Стрельнула глазами по сторонам, вдохнула, выдохнула, покачала головой:

— Вчера я решилась на самое настоящее безумие, Андрей… Ты даже не представляешь, каково это: вдруг взять и сломать свою судьбу из-за случайной встречи! У меня было такое чувство, что я сделала шаг в пропасть. — Девушка подняла лицо и посмотрела ему в глаза. — Из пропасти не возвращаются, колдун. Я решилась, и теперь моя судьба принадлежит тебе. Что ты будешь делать с нею, чародей?

— Любить… — Андрей взял ее лик в ладони и стал целовать со вчерашней жадностью.

В этот раз их страсти хватило всего на пару часов, и к полудню молодые люди все же выбрались из постели, переместившись на кухню. Как были, так и переместились — обнаженными.

— Чего желает моя обожаемая королева в это время суток? — поинтересовался Андрей. — Только предупреждаю, что кроме кофе, сосисок и консервированных персиков в доме ничего нет.

— Ты же колдун! — Катя села на подоконник, привалившись спиной к косяку. — Хлопни в ладоши, и пусть появится!

— В смысле заказать доставку? Но тогда проще спуститься в кафе. В соседнем доме есть очень неплохое.

— Это профанация! — рассмеялась девушка.

— Это прогресс. — Чародей достал из кухонного стола большую консервную банку. — Иногда мне кажется, что высокое искусство магии убила служба доставки. Точно так же, как фотография уничтожила живопись, кино похоронило вертепы, а телефоны истребили почтовых голубей.

— Ничего, компьютеры отомстят им за всех, — улыбнулась Катя. — Андрей, а как ты стал чародеем? Разумеется, если это не затянувшаяся шутка…

— Нежить научила. — Молодой человек вывалил компот из банки в большую стеклянную чашу, заправил кофеварку. — Когда я был еще совсем маленьким, ко мне приходили забавные мохнатые существа, прилетали криксы, похожие на клыкастых младенцев с крылышками, со мною играли на улице белки и птицы, пытались говорить памятники и мертвецы, помогали с игрушками домовые. Было забавно, и родители смеялись, когда я этим хвастался. А после пяти лет каждое полнолуние стала появляться тень, которая учила меня заклинаниям, оберегам, управлению животными и людьми, наведению мороков, целительству. Услышав про нее, папочка и мамочка, вместо того чтобы похвалить, — Андрей налил в кофеварку воды, — отвели меня к психиатру. И там мне очень-очень не понравилось, еле отбился. С тех пор я вел себя так, чтобы к злому доктору больше не попадать. Потом, когда я показал кое-что с птичками и конфетами в школе, ребята стали требовать, чтобы я раскрыл секрет своих фокусов. Даже бить пытались… В общем, я быстро понял, что о своих возможностях лучше помалкивать. Скромность — второе счастье. Тебе покрепче?

— Да, — кивнула Катя. — То есть никто ни о чем даже не подозревает?

— Когда я закончил школу, то счел себя самым умным… — Андрей подставил чашки под две коричневые струйки. — В итоге добрые люди написали на меня в прокуратуру кляузу за незаконное предпринимательство, шарлатанство, мошенничество, гипноз, вымогательство и чего-то там еще. Правда, все больные, которых я вылечил, писать заявления отказались, и дело заглохло. Нет заявления потерпевших — нет состава преступления. Нет преступления — нет следствия. Но я в очередной раз понял, что скромность украшает. И что мне крайне нужен медицинский диплом. Это ведь полезно и для общего образования, и лечить можно будет без оглядки, кого только захочу и как захочу… — Колдун поставил чашки с напитком на стол, по сторонам от вазы, и указал ладонью: — Прошу! Теперь твоя очередь рассказывать, моя королева. Почему всех своих парней ты считаешь отморозками?

— На роду, наверное, написано, — пожала плечами Катя, забирая кофе и возвращаясь на подоконник. — В школе сдружилась с Германом, парнем — мечтой всех подружек. Он постоянно устраивал розыгрыши, не мог пройти мимо таблички «Вход воспрещен» и не влезть, где-то что-то приворовывал, где-то отнимал, но с шутками и прибаутками. Тогда мне казалось, что это очень круто, что так и нужно жить. А потом он убился, пытаясь сделать селфи на карнизе высотки. Мне повезло, что с ним в тот раз впервые была не я…

Андрей протянул ей чашку. Девушка отрезала ложкой кусочек персика, отправила в рот:

— Спасибо! Вот… После школы познакомилась с отличным мужиком. Солидный, обеспеченный, ласковый. Как он умел ухаживать!!! Но однажды не пришел на свидание, перестал отвечать на звонки. Оказалось, посадили. Перебивал номера на угнанных авто. Я побилась головой о стену, поругалась с мамой и для успокоения отправилась с подружкой Ольгой на мотоциклетный фестиваль. В тот же день познакомилась там с отличным парнем. Уверенным в себе, веселым, не жадным. И главное, я ему страшно, до дрожи, нравилась. Прямо души не чаял. И все было хорошо, пока однажды не случилась размолвка и я не попыталась хлопнуть дверью. Тут Вадим вдруг достал пистолет и пообещал меня пристрелить, если я его брошу. Оказалось, что он бандит, самый настоящий. Какой-то рынок они там «держат», и все такое. Ты представляешь, как я испугалась, увидев эту свастику у тебя на груди? Мало мне было уголовников, так теперь еще и наци!

— И ты согласилась выйти замуж за бандита?

— Ты плохо слышал, Андрей? — Катя шумно втянула ноздрями воздух. — Если бы я отказалась, он бы меня убил! Мне что, нужно было бежать из дома, менять внешность, прятаться? Я немного поплакала, а потом подумала, что относится он ко мне неплохо, деньги у него есть. Скоро его грохнут или посадят, и все достанется мне. Вот и согласилась.

— Офигеть, какая прагматичность! — рассмеялся молодой человек. — Не ожидал.

— Дурак ты, Андрей, — вздохнула девушка. — Знаешь, какая мечта была у меня в детстве? Думаешь, о любви и принце? Нет. Я мечтала разбогатеть. Так сильно, чтобы можно было кушать каждый день все, чего захочу и сколько захочу. Отец бросил нас, я еще маленькая была, даже алиментов никогда не видели. Мама — учительница в младших классах. Так что кофе с персиками на завтрак не кушали. Я не хочу возвращаться к той жизни. И детям своим ничего подобного не пожелаю. И к черту любовь!