Но теперь, когда Юрий Дмитриевич отъехал — нужды в подобном прикрытии у Софьи Витовтовны более не имелось. Мальчишку можно было отпускать.

— Твой отец еще не спохватился твоей пропажи, юный витязь? — спросила московская правительница, медленно шагая к крыльцу. — Ты ведь приехал в Москву всего лишь показаться в дружине победителей, но домой так и не вернулся!

— Как можно, княгиня?! — возмутился новик. — Я отписался ему в тот же день, как ты избрала меня старшим своей охраны!

— Надеюсь, он одобрил твой выбор и не призывает домой? — спросила женщина, хотя на самом деле была уверена в обратном.

Ведь княжеское место, пусть даже худородное — во главе полков или хотя бы кованых сотен! Командование несколькими холопами во дворцовом коридоре — таковое назначение явно не знатности для юного потомка Владимира Храброго.

— Отец еще не ответил, Софья Витовтовна, — с искренним сожалением признался княжич. — Вестимо, распутица. Морозы всего несколько дней как ударили. Как путь установится, так гонец и примчится. Но, полагаю, батюшка будет горд! Вестимо, меня выбрала в свою свиту сама великая княгиня!

В местнических счетах княжич пока что явно не разбирался…

Княгиня посмотрела на счастливое лицо гордого собой мальчишки — и решила его не разочаровывать. Храброму юноше приятно, а от нее не убудет. Тем паче что никакого прямого урона его чести пока что нет. Подчиняется он лично государыне, мимо прочей стражи. Под рукой имеет своих холопов. С прочими московскими родами старшинством или подчинениями никак не соприкасается. Так что пусть служит, пока отец не отзовет.

Вместе с княжичем и его ратниками правительница вернулась во дворец. Здесь к молчаливой Софье Витовтовне пристроилась свита, вслед за нею прошла коридорами и спустились вниз, на внутренний двор, в котором мальчишки носились между составленными в три высокие стопки телегами со снятыми колесами. Судя по крикам и хохоту, дети играли в пятнашки.

— Вовку засалили! Вовка водит!!! — послышался крик из дальнего угла, и малышня в душегрейках и шапках прыснула в стороны, сворачивая за стопки, а некоторые даже шустро полезли наверх.

— Да что же вы делаете, бестолковые?! Они же упадут! — поспешила вперед встревоженная княгиня. — Княжича хотите завалить?! Качается ведь все!

— Ничто, великая княгиня! — торопливо выбежали откуда-то сбоку трое седобородых холопов в потертых зипунах. Все пожилые, со шрамами. Явно опытные. — Напрасно беспокоишься! Широкие возки-то. Замучишься ронять!

— А зашибется мальчик? Поранится? — так же грозно продолжила отчитывать дядек правительница. — Вы следить за дитем приставлены, а не бока отлеживать!

— Им же сия беготня токмо в радость, Софья Витовтовна! — рискнул оправдаться один из воспитателей. — И полазить в интерес.

— Поранится княжич, шкурой ответишь! — пообещала великая княгиня, направилась дальше на двор, присела перед одним из мальчиков:

— Ты как, Васенька, не устал? — Правительница погладила по плечу, по щеке упитанного мальчика лет десяти, русого и вихрастого, ростом ей почти по плечо, в зеленых сапожках, черных шароварах и в парчовой безрукавке. — Раскраснелся смотрю весь, запыхался. Ничего не болит? Это у тебя не царапина?

— Да хорошо все, мама! — буркнул тот и чмокнул княгиню в щеку. — Вовка водит. Я побегу?

— Пустое сие занятие, беготня всякая! — укорила сына Софья Витовтовна. — Будущему правителю в шахматы играть надобно, в крик-крак, дабы ум развивать. Книги читать еще полезнее.

— А ты кто? — Взгляд мальчика устремился куда-то за плечо матушки.

— Мое имя Василий, княже, — ответил из-за спины правительницы новик. — Сын Ярослава, властителя Боровского, — и не преминул добавить: — Внук Владимира Храброго!

— Айда с нами в пятнашки! — предложил сын великого князя.

— Не могу, я на службе, — положил ладонь на рукоять сабли боровский княжич.

— Как на службе? — не поверил мальчишка. — Сколько тебе лет?

— Тринадцать! — выпятил грудь юный воин.

— И ты уже на службе? Как такое может быть?

Этот восхищенный взгляд стал для новика самой высшей наградой за все минувшие унижения, за усталость и недосып и понукания от дворцовых рынд! Ему завидовал сын великого князя!!! Завидовал, восхищался, смотрел снизу вверх и вроде как даже слегка заискивал. Княжич Боровский наконец-то ощутил себя настоящим, достойным, бывалым витязем. Настоящим воином!

Услышав интересный разговор, к Василию стали подтягиваться остальные мальчики.

— Василий Ярославич выступил в поход новиком, при отце, — поднявшись, ответила за телохранителя Софья Витовтовна. — И показал в битве столь высокую отвагу и мастерство, что великий князь, невзирая на его юность, приставил сего витязя ко мне начальником стражи.

— Ты уже дрался в битве?! — с завистливым придыханием спросили собравшиеся вокруг княжичи из свиты малолетнего наследника престола. — И как оно, сразил многих?

— Поначалу из луков стреляли… — как мог спокойнее стал рассказывать Василий. — Потом колчаны опустели, и мы бросились на татар… Я был первым, меня сразу затоптали…

— И как оно?! Ты кого-нибудь зарубил? Много степняков побил?

— Мы сшиблись… — замялся княжич. — Меня опрокинули, и я обеспамятовал. Вестимо, копытами по мне прошли.

— Как же тебя мать-то отпустила, таким юным под татарские сабли?! — не выдержала сего подробного повествования Софья Витовтовна.

Василий перевел на нее взгляд, прикусил губу — и великая княгиня сразу все поняла. Сглотнула и выдохнула:

— Прости!

Женское сердце дрогнуло, Софье захотелось прижать сироту к груди, обнять, пожалеть, погладить по голове.

— Мама, а когда я пойду в ратный поход?! — жалобно взмолился наследник престола.

— Как отец решит, так и пойдешь, — ответила Софья Витовтовна. — Года через четыре. Лучше через пять.

Конец ознакомительного фрагмента