Александр Прозоров

Темное пророчество

Клятва Осириса

В подземелье пахло пеплом. Не тем сальным и горячим, пережженным пеплом, что остается после долгого пожара, а пеплом старым и сухим, который долго-долго прогревался жаркими солнечными лучами и продувался вольными ветрами. Хотя, конечно, здесь, в тоннеле шириной три шага и в полтора роста высотой говорить о ветрах было бессмысленно. Равно как вспоминать о солнце среди вязкой всеобъемлющей тьмы, разгоняемой лишь слабыми белыми огоньками на кончиках восьми волшебных палочек, что сжимали в руках ученики, торопящиеся через подземные лабиринты вслед за директором школы маркиза де Гуяка.

Самому профессору Артуру Бронте, одному из сильнейших и уважаемых магов планеты, темнота, естественно, никаких неудобств не доставляла. Он мчался вперед неожиданно широкими для низкорослого старика шагами и совершенно растворялся во мраке, стоило подросткам хоть немного отстать. Друзьям приходилось нестись со всех ног, и глянуть по сторонам, сориентироваться, понять, где находятся, они никак не успевали.

— Онберик! — наконец послышалось впереди, и профессор Бронте, не сбавляя шага, прошел сквозь запирающую тупик стену.

— Ну, наконец-то! — облегченно выдохнул Цивик. — А то я уж думал, мы заблудились. Онберик!

Тоннель осветила яркая вспышка, послышался громкий треск, словно от разрываемой мешковины, и паренек, врезавшись головой в кладку, откинулся назад и приземлился на пятую точку. Потер лоб, посмотрел на палочку, жалобно простонал:

— Теперь-то чего случилось?

— Палочка больше двух заклинаний одновременно не выполняет! — напомнила ему Анита Горамник, привычно-небрежным движением поправила рыжие кудряшки и стряхнула огонек с палочки, отказавшись от него звонким: — Оскури!

— Оскури, оскури! — один за другим принялись гасить свои огни ребята.

— А ты чего застыл, Надодух? — окликнула недоморфа Генриетта Вантенуа, в черном облегающем костюме казавшаяся еще более тощей, чем обычно.

— Хотите вообще в темноте остаться? — хмыкнул мохнатый наследник рода Сенусертов. — Идите вперед, я посвечу.

— Онберик! — отчаянно выкрикнул поднявшийся Цивик, но его заклинание опять заглушил сопровождаемый вспышкой треск. Похоже, бедолага снова забыл стряхнуть огонь со своей палочки.

— Онберик! Онберик! — первыми на ту сторону перешли неразлучные третьекурсник Комби и широкоплечий Ирри Ларак. Следом в стену шагнул Дубус.

— Ну, ты как? — поинтересовался Битали Кро у взлохмаченного Цивика.

— Я ведь гасил ее, гасил! — возмутился невезучий однокашник и опять мелко тряхнул палочкой: — Оскури!

Свет на кончике его черной палочки погас, и паренек ушел в кладку одновременно с Анитой.

— Поможешь? — протянула руку Генриетта.

Битали кивнул, крепко сжал ее ладонь, вонзил палочку в препятствие:

— Онберик!

Он протянул девушку за собой в непроглядную темноту и тут же сделал еще пару шагов вперед, освобождая место для недоморфа. На кого-то наткнулся, и этот кто-то голосом Цивика пожаловался:

— «Альба» почему-то не работает…

В тот же миг в зале вспыхнул ослепительный свет. Ученики увидели пятигранную комнату с полыхающими по углам пятью факелами разного цвета, знаки свернувшейся в восьмерку змеи, огромный мозаичный стол, сводчатый потолок. Пятеро чародеев ордена ожидали неофитов в парадных мантиях: в синей, красной, зеленой, желтой и фиолетовой. Присутствие здесь преподавателя магического искусства Карла Пепелета и специалиста по дальномирию профессора Омара ибн Аби Рабиа, прорицательницы мадам Анне Деборе и демоновидицы Элении Клеотоу Битали нисколько не удивило. Их перстни он видел не раз. Но вот нахождение в этом зале сэра Ричарда Уоллеса с его тонкими усиками и холодным взглядом явилось неожиданностью. Печатка с украшенным сплетенной змеей аметистом на пальце преподавателя гендерных искусств появилась впервые.

— Орден Пяти Пророчеств, созданный во имя спасения мира от нового хаоса, приветствует вас, юные маги! — со всей серьезностью, торжественно приветствовал учеников директор школы. — Волею случая вам стала известна тайна, от сохранения которой зависит благополучие и спокойствие всех обитателей нашего мира. Долг верных служителей Совета Хартии и членов ордена обязует нас ныне же провести обряд, который сохранит эту тайну навеки от непосвященных и от врагов свободного мира! Готовы ли вы принести необходимую клятву, юные маги?

— Готовы, великий магистр! — склонил голову недоморф. Потомок древнего рода первым сообразил, как нужно обращаться к главе ордена.

— Готовы, великий магистр, — второй подтвердила свое решение рыжеволосая отличница.

— Ну и я тоже, — пожала плечами Генриетта Вантенуа.

Как ни странно, первыми согласились принести клятву именно те, кто поначалу сомневался дольше остальных.

— Так мы в орден вступаем, да? — неуверенно предположил как-то съежившийся Ирри Ларак. Он непрерывно крутил головой, перескакивая взглядом с разноцветных факелов на мозаики, с мозаик на облаченных в мантии членов ордена, с них на стол, со стола — снова на мозаики. Однако увиденное, похоже, никак не складывалось в его разуме в единую картину.

— Хартия Единения запрещает создавать братства численностью более ста одного колдуна, мсье Ларак! — ответил сэр Ричард Уоллес с таким неприкрытым недовольством, что стало ясно: он с трудом сдерживает желание срезать у школьника пару баллов из его аттестата за плохое знание предмета. — Орден Пяти Пророчеств насчитывает не один век своей истории и почти приблизился к верхней допустимой границе. Мы не можем принимать неофитов с той же легкостью, как прежде.

— К тому же тайна происхождения принадлежит не столько ордену, сколько мсье Битали Кро, — добавил директор, — и именно ему грозит опасность от раскрытия этой тайны. Поэтому присягать в верности вам всем надлежит ему, а не ордену. Орден своей силой лишь подтвердит действенность вашей клятвы.

— А я что? — буркнул себе под нос Ларак. — Я согласен.

— Мсье Комби? — обратился к его другу профессор Бронте.

— Да, да, я согласен, — закивал третьекурсник.

— Мсье Дубус?

— Да, согласен. — Школьник торопливо чиркнул рукавом куртки по носу.

— Мсье Цивик?

Большеглазый зубрилка задумчиво запустил пятерню в свои и без того взлохмаченные волосы:

— Получается, мы сейчас новое братство основали?

— Еще нет, — поправил его недоморф. — Братство возникнет, если принесем клятву.

— Братство Кролика! — встрял Комби.

— Вы передумали, мсье Цивик? — ласково улыбнулся Артур Бронте, и в его руке возникла волшебная палочка.

— Нет, нет, что вы! — испугался паренек. — Я согласен!

— Тогда время клятвы наступает! — Профессор отступил, взмахнул рукой, причем не той, в которой держал палочку, произнес: — Трунио!

В тот же миг стол в центре зала исчез. Разумеется, все школьники знали, что произнесенное заклятие лишь изменяет размер предметов — но стол исчез совершенно, не оставив никаких следов. На полу же глазам открылась мозаика, в точности повторяющая рисунок столешницы: сплетенная в знак бесконечности лента, отмеченная на каждом полукруге символами двух пророчеств, и знак хаоса в центре всего — и зала, и символа.

— Вы приносите обет добровольно, юные чародеи, — сообщил Артур Бронте. — Мы, магистры ордена Пяти Пророчеств, лишь подкрепляем его своим свидетельством, силой и участием. Тот, кто присягает на верность мсье Битали, выходит в центр зала, поднимает свою палочку и дает обет верности с полной искренностью и открытостью. Иначе обряд останется неисполненным. Готовы ли вы…

Великий магистр не успел закончить объяснений, как вперед выступил недоморф, с какой-то демонстративной старательностью крутанулся на носке прямо на знаке хаоса — на бирюзовом зубчатом шестиграннике, — на несколько мгновений замер, глядя соседу по комнате в глаза. В отличие от друзей, он был без куртки. Густая шерсть, покрывающая все тело, кроме лица, вздыбливала тонкую ткань рубашки, выбивалась из-под ворота и между пуговицами. В глубине глаз его что-то сверкнуло таинственным изумрудным отблеском.

Облаченные в мантии преподаватели быстро разошлись в стороны, и каждый замер с палочкой под факелом, соответствующим по цвету камню его перстня: Карл Пепелет — под красным, Эления Клеотоу — под синим, мадам Деборе — под желтым, Омар ибн Аби Рабиа — под зеленым, сэр Ричард Уоллес — под фиолетовым. Директор же, оставшийся в стороне, отодвинул вскинутой рукой всех учеников, кроме самого Кро, в угол между синей и желтой стенами. Он даже отвернулся от недоморфа, встав к нему полубоком.

— Я, чатия Надодух, из исконного рода Сенусертов, клянусь тебе, господин мой Битали Кро, воплощение и наследник великого Темного Лорда, — глядя через палочку на своего друга и соседа, начал громко, внятно говорить недоморф, — клянусь служить тебе плотью, волей и силой моей, моим знанием, честью и всеми помыслами. Клянусь не причинить тебе вреда ни деяниями своими, ни бездействием, ни наяву, ни в мыслях. Клянусь служить тебе в деле дневном и ночном, в деле злом и добром, в деле важном и каждой безделице. Клянусь оставаться верным рабом твоим с сего часа полуночной перемены и до часа последнего своего ухода. Клянусь тебе в верности, господин мой Битали Кро, днем и ночью, ручаясь за день мой именем могучей Исиды, властительницы дня, за ночь мою именем Нефтиды, властительницы ночи, клянусь тебе в верности во злобе именем могучего Сета и в добре именем всевидящей и безжалостной Хатхор, клянусь тебе в верности своею жизнью, и да благословит эту верность владыка жизней, бессмертный Осирис! — Надодух сделал короткую паузу, похожую на заминку, и резко решительно выдохнул: — Клянусь!