— Простите, мадам, — вскинулся кареглазый, круглолицый «тролль». — Я задумался.

— Прекрасное качество, мсье Картье! Ступайте к моему столу, сейчас мы воспользуемся вашими мыслительными способностями. Итак, вы видите на столе мой тайванский бамбуковый кофр. В нем лежит столько красных карандашей, сколько баллов вы получите себе в аттестат в случае правильного ответа. Воспользуйтесь свойством астрального тела проникать в невидимые нам места и по моему хлопку ответьте, сколько именно карандашей там лежит… — Учительница хлопнула в ладоши.

— Тринадцать! — с широкой улыбкой крикнул тот. По классу прокатилась волна смеха.

— Теперь откройте и пересчитайте.

— Да, мадам! — Картье откинул крышку небольшой шкатулки, выгреб карандаши, рассортировал красные в сторону от черных, синих и зеленых, пробежал по ним пальцами. Изумленно облизнул губы, пересчитал еще раз: — Их тринадцать, мадам…

— Разумеется, мой мальчик… — Учительница жестом отпустила школьника на место. — Как же нам удалось определить верный ответ? Очень просто. Мсье Франк Картье, вопреки обещанию, не думал, давая нам ответ. Он назвал первое пришедшее в голову число, какое ему захотелось. А хотелось побольше. В этом, милые мои, и состоит важнейшее мастерство получения предвидения, осознание известного астральному телу числа. Дело в том, что душа Ба не способна писать нам письма, стучать по голове или даже произносить слова. Принесенное ею знание вам надлежит о-щу-щать, — медленно и раздельно сообщила мадам Деборе. — Ощущать, не отвлекаясь на крики сокурсников, солнце за окном, холод в ногах или голод в желудке. Внешние яркие раздражители заглушают тихий внутренний голос, вашу интуицию и истинное знание. Голос своего астрального тела вы и попытаетесь сегодня услышать.

Учительница взмахнула руками, и на всех столах появилось по точно такому же кофру, что минуту назад был открыт Франком Картье.

— Правила вы уже знаете, дорогие мои. Приступайте.

Воодушевленные примером своего сокурсника школьники яро взялись за постижение содержимого шкатулок, но через два часа, к концу занятия, оказалось, что определить истину не удалось никому.

— Вы слишком много думаете, дорогие мои, и слишком мало чувствуете, — с горьким сожалением развела руками мудрая Анне Деборе. — Придется начинать с самого простого. Раскрыли тетради и записали задание для самостоятельной работы. Первое. В момент пробуждения не вскакивать из постели, а полежать с закрытыми глазами не менее минуты, запоминая, какие ощущения оставило ваше сновидение: положительные, радостные эмоции или же крайне неприятные. Для толкования снов и предсказания будущего это есть главнейшая из основ. Даже отрубание головы, если оно сопровождалось радостью, может быть истолковано как хороший знак. Второе: запомните, какие именно образы посетили вас ночью. Третье: совместив образы с эмоциональной оценкой, попытайтесь сделать прогноз своего будущего на ближайший месяц. Четвертое: в библиотеке замка вам надо просмотреть альбомы репродукций Ганса Гартунга, Жоржа Брака, Сайто Ешишиды, ощутить эмоциональную составляющую, записать ее и сдать мне через десять дней вместе с отчетами по осознанным сновидениям и прогнозам на их основании. После чего мы и продолжим изучение этой темы. Спасибо, что не заставили меня ставить слишком много баллов в свои аттестаты. Все свободны.

— Как записать эмоцию? — испуганно зашептал недоморфу Битали. — Мы этого не проходили! Это какой курс был? Когда? На чем пишете?

— Обычно на бумаге… — заговорческим шепотом ответил Надодух. — Чернилами. Лучше всего получается дубовыми, из листовых орешков.

— В смысле: словами? — облегченно перевел дух Кро. — А я уж подумал…

— Подумай лучше, какая толпа в библиотеке сидеть будет, когда за тремя альбомами половина нашего курса припрется! — хмыкнул сосед. — Ладно, побежали учебники на курс общей магии поменяем — и к профессору Карлу Пепелету. Он, похоже, лет двести хроническим запором мучается. Злой, что упырь после спячки.

— Здорово ты их сделал, Битали! — неожиданно повернул к ним рыжий Пикаччи. — Держи руку! Я восхищен, сожри меня дохлая крыса!

— Молодчина! — по очереди протянули руки еще два «тролля», имен которых Кро еще не знал.

— Камиль Сегюр, — представился третий, высокий, худощавый, с непропорционально большими, грустными глазами и тонкими музыкальными пальцами. — Если что, ссылайся на меня.

— Спасибо, — кивнул Кро.

— Молодец, так держать! — подбодрили его еще несколько ребят.

Девочки тоже задержались, но к герою дня не подходили. А вот «орденцы» выскочили первыми все до единого. И это заметил не только Битали.

— Кажется, друзья готовят тебе новый сюрприз, — почесал за ухом недоморф, когда волна поздравлений схлынула и однокурсники стали уходить. — Так что ты, это… погоди… Я первым высунусь. На случай, коли орденские «грифы» прямо тут пакость какую задумали. Коли хотим ставку выиграть, нужно в оба смотреть. До вечера далеко. В общем, слушай у стены. Если что не так — заору, сколько силы будет. Как бы с перепугу.

— А если тебя… того… — Битали указал пальцами вверх.

— Не, не должны, — отмахнулся недоморф. — Мерзлую воду заранее приготовить нужно. И вообще… Они же за тобой охотятся. Я не Цивик — в чужие капканы попадаться.

Недоморф подмигнул и скрылся в исцарапанной тысячами палочек темной полосе на каменной кладке. Битали прижался ухом к холодному гранитному валуну, выждал.

Нет, ничего. По ту сторону все оставалось тихо.

— А коли так…

Он решительно взмахнул своим магическим инструментом и, выскользнув в коридор, едва не врезался в прижимающую учебники к груди Генриетту.

— Привет! — Битали с трудом удержал равновесие.

— Кро… — Девушка покосилась на недоморфа, сделала шаг вперед и шепнула Битали в самое ухо: — Не ходи в башню. Тебя там побить у сфинкса хотят, я слышала, как мальчики сговаривались.

— Спасибо! — удивился неожиданной подсказке юноша. — Ты чего, тоже на меня в тотализаторе поставила?

— Дур-а-ак ты, Кро! — Крутанувшись столь стремительно, что школьная юбка взметнулась наподобие балетной пачки, Вантенуа стремительно скрылась в сумраке длинного прохода.

— Чего это она? — не понял Битали. — Я чего-то не то сказал?

— Когда ты мог успеть? — отмахнулся недоморф. — Не обращай внимания, у девчонок всегда какие-то выкрутасы. В головах у них у всех что-то неправильно срослось, вот и чудят. А что до засады…

— Ты слышал?

— Еще бы! Это у меня со зрением беда. А слухом я любому филину фору дам! В общем, ты не спеша иди наверх, на магию, а я быстренько один обернусь. Войду через сфинкса, выберусь через полы и по первому этажу. Если хорошо спрятались, сделаю вид, что вообще не заметил. Пусть ждут! — И недоморф, весело присвистывая, умчался прочь. Было видно, что вся эта история доставляет ему немалое удовольствие.

Впрочем, как раз Надодуху абсолютно ничего не угрожало.

Профессор магического искусства Карл Пепелет и вправду выглядел не самым дружелюбным человеком — в странном балахоне с бобровым воротником, больше всего похожем на судейскую мантию, с длинными, ниже плеч, черными шелковистыми волосами с неприятным сальным блеском. Лицо его казалось бледным, словно вощеная бумага, блеклые глаза смотрели надменно, точно гордились своим положением над большим, с крупной горбинкой, носом, палец украшала рубиновая печатка, неотличимая от печатки директора школы.

— Та-ак, — вроде бы даже с удовлетворением прошелся он по пустому почти на треть классу. — Похоже, многие из юных магов пришли к мнению, что изучать магию им больше ни к чему. Интересное мнение. Пожалуй, сегодняшний день мы начнем с переклички!

Профессор указал на стол палочкой — черной, в цвет мантии, и украшенной двумя золотыми кольцами. Журнал со сплетенной в восьмерку змеей на обложке взлетел в воздух и, полуоткрывшись, хорошо поставленным, глубоким баритоном провозгласил:

— Мсье Артур Тинтаголь!

— Здесь! — поднял свою палочку мальчик.

— Мсье Родриго Батиас!

— Здесь…

В этот момент через стену плотной массой прорвались члены ордена и замерли, оказавшись под прицелом палочки преподавателя.

— Так-так-так… — приблизившись, навис над нарушителями профессор Пепелет. — Вижу, столь любимый уважаемым директором орден считает для себя игру в мяч, или чем вы там развлекались, делом более важным, нежели посещение занятий. Профессору Бронте будет весьма интересно узнать о таком выборе. Пока же лишаю всех членов ордена с моего курса четырех баллов из их аттестатов. Дисциплина остается для ученика ничуть не менее важным качеством, чем вызубренное содержание учебников.

Мальчики из ордена вперились в Битали ненавидящим взглядом. Кро ответил широкой, дружелюбной улыбкой.

— Теперь они догадаются, откуда у тебя учебники, — заерзал на стуле недоморф.

— Зато мы выиграем пари, — утешил его Кро.

— Потерянное для занятия время придется компенсировать за счет вашего обеда, — мстительно подвел итог опозданию учитель и взмахнул палочкой, опять нацелив его на классный журнал. Тот зашелестел и резко увеличился в размерах почти в пять раз, а профессор произнес: — Мегализация, равно как и микролизация являются простейшими для изучения приемами изменения предметов. При этом остается неизменной как структура, так и прочностные качества объекта воздействия. Правда, не следует забывать о повышенной ломкости сильно увеличенных предметов и возросшей их массе. Иголка, увеличенная в тысячу раз, уйдет в пол под действием собственного веса, а соломинка просто сломается. Во избежание поломок и травм ограничим силу воздействия пятикратным ростом и последующим уменьшением. Опорное слово: «Трунио». Воздействие производится по плавной нарастающей, начиная со второй половины слова. Мысленно, эмоционально, всей своей внутренней силой вы как бы надуваете предмет воздействия.