— А как же пророчество о возвращении Темного Лорда?

— Кровавого. Или просто Лорда, юноша, — опять поправил учитель. — Так вот, это совсем не пророчество. Это всего лишь предупреждение. Он вернется. И он будет мстить. Про это знают виновные, этого они и боятся. Уходя в мир духов, мой друг всего лишь предупредил врагов, что не умирает. Он не собирался умирать, и он не умер. Маг Двух Драконов вернется. И избавит меня наконец от этой проклятой цепи!

— Значит, он все-таки ушел в мир мертвых за неведомыми заклинаниями! — торжествующе воскликнула Горамник.

— За заклинаниями? — удивился историк. — Нет, зачем они ему? Он и так остается сильнейшим из магов записанной истории. К тому же он овладел тайной призывания первородных духов, которых так любят называть демонами. Причем он вызывал кого-то из самых могучих, самых древних, из тех, что жили еще до создания мира. С их помощью он пару раз стер в порошок собранные ненавистниками армии, и те больше не решались на открытую борьбу.

— И поэтому его назвали Кровавым? — сделала быстрый вывод рыжая отличница.

— Вот на таких постулатах и основаны идиотские статьи ваших справочников, — ткнул в нее пальцем мсье Гроссер. — На самом деле прозвище Кровавый было самым что ни на есть уважительным.

— Как это может быть? — хором удивились Генриетта и Битали.

— Вспомните, с чего я начал рассказывать об Эриджуне! — недовольно повысил голос учитель. — Он стал известен как ученый, исследователь родства разных животных видов и просто людей, непревзойденный мастер по определению чистоты крови. Это свое знание он сделал частью своего оружия. До сего дня никто, кроме Кровавого Лорда, не был способен создать заклинаний, амулетов, предметов — да чего угодно, способного определить чистоту крови своего владельца и в зависимости от этого служить хозяину или убить его. Вы даже не представляете, как много замков или домов стоят заброшенные потому, что заговоренные моим другом двери и ворота отказались открываться перед новыми владельцами, как много друзей или просто слишком дальних родственников умерло, попав в предназначенные чужакам ловушки. Сколько позора обрушилось на те семьи, где законный наследник не мог извлечь из ножен отцовского меча, не признавшего чистоты крови принца, а потом с легкостью ложившегося в руку какого-нибудь пастушка или бродяжки! Но преимущества заговоренных или сделанных Лордом вещей давали семьям так много преимуществ, что они все равно постоянно обращались к нам за этими сокровищами. Уверен, до сего дня в мире еще существуют сотни таких смертоносных амулетов. Обручальные кольца, высушивающие хозяек в случае измены мужу; диадемы, испепеляющие всех, кроме старших женщин рода; ожерелья, удавливающие модниц не из рода заказчиков; браслеты, убивающие воров и грабителей или невинных слуг, решивших втихаря примерить хозяйскую вещицу; мечи и ножи, не признающие руку тех, в жилах кого течет чужая кровь, и способные зарезать незаконного владельца; эфесы, обжигающие ладонь полукровки. Такие амулеты стали для многих колдунов главным доказательством их чести и права на главенство в семье. Женщину, носящую кольцо Кровавого Лорда, никто не посмеет заподозрить в неверности, а графа вскинувшего над головой меч, созданный магом Двух Драконов, никто не назовет прижитым на стороне выродком. За умение проследить и доказать чистоту крови нашего друга и начали называть то хозяином крови, то правителем крови. Но получалось неблагозвучно, пока кто-то не назвал его Кровавым Лордом.

— Так он Кровавый Лорд или Темный? — так и не понял недоморф.

— Он просто Лорд. Или просто Маг. Часто произносить имя маг Двух Драконов несколько затруднительно, юноша, — улыбнулся Гроссер. — Мы его чаще называли просто Эриджуном. Враги это имя из памяти старались стереть. Кровавый Лорд им тоже не нравилось. Больно зловеще звучало. А страх был их любимым оружием, делиться таковым они не хотели. Поэтому они стали называть Лорда Темным, или Черным. Дескать, дяденька плохой, а мы хорошие. Сторонников проще вербовать. Среди тех, кто не понимает, в чем дело.

— Огромное спасибо, мсье Гроссер! Это было очень интересно и познавательно, — поднялась Анита.

— Подожди, ты чего?! — возмутился недоморф. — Мы же еще не узнали самого главного!

— Мы вообще ничего еще не узнали, мсье Сенусерт, — решительно парировала рыжая. — Но еще пять минут, и мы опоздаем на урок. Простите, мсье Гроссер.

— Нет-нет, ты права, девочка, — кивнул историк. — Опаздывать на уроки не стоит. А я… — Он печально подергал свою цепь. — Я готов продолжить нашу беседу в любое удобное вам время. Идите, ко мне по времени сейчас спустится новый класс.

— Вот видите, — поднимаясь по ступеням последним, сказал Битали. — Оказывается, Темный Лорд не такой темный и не такой злой, как рассказывают в страшилках. Вряд ли такой маг станет устраивать охоту на ни в чем не повинных школьников.

— Только на тебя, сосед, — культурно поправил недоморф. — Никого другого он пока не тронул. Цивик не в счет. Разве ты не слышал, что этот маг был большим спецом по родословным? Может быть, твоя вина лишь в том, что семьсот лет назад твой прадедушка наступил на ногу большому другу нашего историка? И хотя твои родичи пытаются тебя спрятать, дергая из школы в школу, Лорд тебя все равно вычислил.

— Ты с ума сошел, Надодух! — возмутилась Генриетта. — Тебе же сказали, что маг Двух Драконов хотел избавить мир от насилия и жестокости. Такой не станет мстить невинному человеку за грехи его прапрадедов!

— Ну, не знаю, — высказала свое мнение и Анита Горамник. — Пока что мсье Гроссер подтвердил все факты, изложенные в статье про Темного Лорда. И про натравливание дохлых зверей на смертных, и про аморальность с распущенностью, и про то, что он научил смертных убивать нас, чистокровных магов с тремя душами. Уверена, что и про истребление всех колдунов и ведьм на Саксонских островах и севере Европы тоже окажется правдой.

— Что же ты его не спросила? — попрекнул недоморф.

— А ты что, времени не чувствуешь? Время урока по гендерным искусствам подходит. Гроссер так длинно про каждый пустяк рассказывал, что на новые вопросы времени не осталось. Это убийство у него, дескать, для добра совершено, это прелюбодеяние — для укрепления дружбы, этот кошмар — во имя всеобщего миролюбия… Дружка своего выгораживал. Мы, кстати, без обеда остались. Если Битали насчет корсовинга не передумал, еще и ужин пропустим. Нужно что-то придумывать. У меня уже под ложечкой сосет.

— Ты можешь и не ходить, — тут же посоветовала Вантенуа. — Проведем обряд без тебя, на втором корсовинге несчастных случаев почти не бывает.

— Это тебе лучше не ходить, — парировала отличница. — Перекинешься в парке — опять в спальню ночевать не придешь. Новый скандал случится. Зачем нам это надо?

— Не случится. К метаморфам отношение легче. Долорес ведь не узнает, что я с мальчиками? А одной перекидываться где угодно можно.

Битали промолчал. Отказываться от корсовинга он не собирался, заставлять всех голодать из-за себя — тоже. Значит, нужно было как-то выкручиваться…

Под кровлей северного корпуса Кро и недоморф оказались последними. Сэр Ричард Уоллес уже раздавал амулеты. Школьники тревожно переглядывались — видно, успели получить неприятное напутствие. Цивик подобрался ближе, кивнул:

— Привет! Чего вы на обед не пришли? Все ждали. Я думал, и урок пропустите.

— Как же, пропустишь, — поморщился недоморф. — Директор потом руку откусит, а сэр Ричард половину очков из аттестата спустит.

— Ты свободен вечером? — внезапно осенила Битали гениальная мысль. — Можешь помочь мне в одном важном деле?

— Могу, наверное, — пожал плечами неудачник.

Тут к входной стене подошел учитель с последними амулетами — и про разговоры пришлось забыть.

На этот раз Кро забросило в какой-то овражек с глинистыми крутыми склонами и журчащим внизу родником. Он сунулся направо, но очень быстро уперся в непролазные кусты, повернул влево, прошел меньше ста шагов и оказался на широком песчаном пляже, в котором текущий к прудику ручей пробил узкую борозду. Битали ничуть не удивило, что здесь его уже поджидали с палками верные слуги Арно Дожара во главе с ним самим.

— Аккуратнее будьте! — предупредил Лайтена и Уловера юный граф. — Не царапайте, по телу и ногам бейте. А то он вечно пропадает, побаловаться не успеваем.

«Побаловаться» — означало хорошенько отмутузить его дубинами, при этом не поцарапав, не дав амулету повода вернуть жертву в зал гендерных искусств. Кро невольно вспомнил борьбу Темного Лорда против жестокости к ближним. Историк ошибся: за минувшие века мир изменился слабо.

— Получи! — В этот раз он кинулся сперва на Дожара, надеясь прорваться мимо и загородиться им от его прихвостней.

Но граф отбивался ловко — хотя и пятился, но не пропустил. Зато Битали успел пригнуться, когда услышал сзади резкий выдох, и первый удар длинной орясины достался не ему, а Арно Дожару поперек груди. Граф опрокинулся, однако второй удар оглушил уже Битали — и тот очнулся на дорожке у ног учителя.