— Мы сами не поверили в то, что увидели, и обшарили всю квартиру в поисках Саши, но ее нигде не было. Ключ был на месте все это время, в кармане у папы. Та ветка похитила ее. В туалете на полу я нашла несколько зеленых листьев.

Луна достала засохшие листочки из своей сумочки и протянула их Тошке. Парень был бледнее побелки, что засохла у него на волосах. Луна снова перешла на шепот:

— Это был лес, это точно был он — забрал Сашу прямо из нашей квартиры. Поверь, прошу тебя, так все и было! Я это видела, мой папа это видел, но мы не стали об этом говорить полицейским, чтобы нас не приняли за сумасшедших, как ту женщину. Я знаю, что вы собирались вызвать Агату в тот вечер. Скажи, у вас получилось? — Она смотрела прямо в остекленевшие глаза Тошки.

Парень молчал. Он больше не думал о том, что сидит рядом с девушкой своей мечты, не думал об этой чертовой работе в парке; он не думал о том, что завтра у них матч с соседним двором, — все его мысли были сфокусированы на злосчастном тазу, где кружилась вода с ветками, листьями и корой дуба. В его ушах стояли слова:

Откроем для тебя засов,
Будь проклят демон из лесов.

Ветер покачивал макушки деревьев над головами ребят, и листья издавали свой естественный шелест, но он больше не был невинным — шепот зелени внушал страх. Тошка вдруг понял, что начинает бояться природу. Все вокруг: кусты, трава, деревья — выглядело устрашающим, готовым схватить, утащить, убить.

«Она соврала. Как и говорил Марк. Луна и ее отец соврали полиции и всем остальным. Я должен ему рассказать!»

— Тош, не молчи, пожалуйста… — Луна коснулась руки Тошки и заметила, что та была ужасно холодной, несмотря на всепроникающую жару.

— Да, мы вызывали Агату, — тихо произнес парень, глядя себе под ноги.

— И что, у вас получилось?!

Тошка помотал головой.

— Странно это все. Если ее вызывали вы, то почему она пришла домой ко мне?

— Я не знаю…

Тошка хотел уйти прямо сейчас. Его била жуткая дрожь, он мечтал как можно скорее оказаться дома и начать атаковать телефон Марка.

— Почему ты решила рассказать это мне?

— Потому что я не знаю, кому еще могу рассказать, и больше не могу держать это в себе, мне страшно. Саша — наша общая близкая подруга. Она постоянно рассказывала мне, какой ты хороший и добрый и что тебе можно доверять.

После этих слов холод внутри Тошки немного разжал свои клешни. Саша расхвалила его перед девушкой, в которую он влюблен. Она хотела ему помочь. Это была не просто хорошая подруга, она была лучшая.

— Я хотела рассказать Марку, но ни разу с ним не пересеклась с тех пор. Он меня игнорирует, не берет трубку, не отвечает на сообщения. Думаю, что он заблокировал мой номер. Я понимаю, что Марк злится на меня за то, что его сестра пропала. Но я не виновата, правда! Ты же мне веришь? — Их взгляды снова пересеклись, и Тошка увидел, как на глазах Луны блестит влага, отражающая солнечный свет.

— Верю. Конечно, я тебе верю, — сказал он совершенно искренне. — Но Марк должен знать правду. Я пообещал тебе, что никому не скажу, но я не могу оставить его в безызвестности.

— Ему можно, даже нужно, но больше никому, умоляю. А он пусть сам решает, что делать с этой информацией. Захочет, пусть растреплет на весь город, я не буду сердиться. В конце концов это его сестра пропала. Но, я надеюсь, что ты сможешь его уговорить не делать этого.

Луна схватила Тошку за руку и сильно сжала ее. На щеках девочки заблестели слезы.

— Я постараюсь.

Тошка накрыл ее руку своей. Но это была не любовная сцена, нет. Это был момент скорби.

Саша

Ноги горели от порезов и ссадин, что оставили ветви узкого тоннеля, по которому Сашу тащили неизвестно сколько времени. Через разодранную в клочья одежду она ощущала сырую землю и мягкий влажный мох, облепившие все ее тело и вызывающие сильный зуд. Саша только что вынырнула из какой-то норы, а может, это было дупло дерева — она не успела понять. После путешествия, начавшегося в квартире Луны, а точнее, в туалете, голова плохо соображала. Перед глазами все еще стоял тоннель. Он то резко уходил под землю, то снова вылезал на поверхность; иногда был почти доверху заполнен водой и травой, так, что Саша боялась захлебнуться, а иногда состоял из сухого, как наждачная бумага песка, но чаще — только из листьев и веток.

Земля забивалась в глаза, нос, уши, под ногти, скрипела на зубах. Сотни иголок и заноз впивались в мягкую кожу от пяток до головы. Все тело кровоточило и ломило так, что любое движение отдавалось невыносимой болью. Солнце еле пробивалось сквозь густую листву. Девочка лежала на спине и тихонько постанывала. Где она находится, известно только Богу. Одно было ясно наверняка: родной город очень-очень далеко.

Саша была в лесу, надеяться на что-то другое было глупо, и она не стала обманывать себя иллюзиями. Все вокруг было живым и постоянно двигалось, стучало, ползало, чавкало и издавало иные, не характерные для человека звуки. Сверху захлопали крылья, и на секунду лицо девочки накрыла тень огромной птицы. Каждый вздох отдавался острой болью во всем теле и выходил изо рта еле слышным свистом. Должно быть, у нее было сломано несколько ребер, а может, даже все. Но воздух был таким свежим и сладким, от каждого вдоха становилось чуточку легче. И, несмотря на боль, Саша жадно наполняла легкие.

По рукам Саши топали колонны муравьев и ползала другая мерзкая живность. Девочка хотела стряхнуть с себя насекомых, но не могла. Кажется, несколько костей тоже было сломано. Она попыталась пошевелить пальцами другой руки, но и это оказалось невозможно.

— Мамочка, — еле-еле прошептала девочка сухими губами, глядя в зарешеченное ветками небо.

Кто-то схватил ее за ноги.

— А-а-а-а! — негромко, из последних сил, завизжала Саша. — Отпусти! Отпусти меня!

И снова боль — невыносимая, острая, выворачивающая наизнанку. Сашу грубо волокли по сырой земле, словно она уже была покойницей. Каждая кочка отдавалась ударом тока в спине и шее.

— Не хочу, не хочу! Прошу, я ничего не сделала, пожалуйста, не убивай меня! Я не хочу туда!

Саша не знала, куда ее тащат, но чувствовала, что там она не встретит ничего, кроме новой порции невероятно мерзких ощущений и, скорее всего, смерти.

Наконец ноги ее ушли куда-то под воду.

— Мама! Мамочка! — стонала слабым, охрипшим голосом Саша, а лес над головой сгущался и становился темнее. Где-то совсем рядом каркала ворона — словно смеялась над беспомощностью ребенка.

Вода была прохладной и склизкой, обволакивала тело и быстро остужала его.

— Прошу, не нужно, — уже совсем тихо, а может, и вовсе мысленно умоляла Саша.

Живот, затем грудь, а после и плечи ушли под воду. Перед тем как тина залепила глаза, девочку посетила последняя мысль, с которой она и ушла на дно этой проклятой трясины:

«Марк и Тошка, вы — два тупорылых идиота! Я так и знала, что не нужно призывать никаких призраков!»

Тошка и Луна

— Ты можешь проводить меня до дома?

Он не ослышался? Проводить? До дома?

— Конечно, я… Я без проблем, когда захочешь!

— Сейчас, если можно, — немного застенчиво сказала Луна, выбираясь из саней. Оказавшись на земле и отряхнув джинсы от пыли и веток, она решила объясниться: — Обычно меня забирает папа или я иду с девчонками, но сегодня мы с тобой задержались, а папа на работе. Только не подумай, что я трусиха. Просто, понимаешь, вся эта ситуация с Сашей…

— Да все нормально, я только рад, ну, в смысле, не рад… что ситуация… и Саша… Я имел в виду, что твой папа…

«Черт, что я несу?» — Тошка хотел треснуть себя по глупой голове, но не стал, чтобы не выглядеть еще более нелепым.

— В общем, пойдем, — закончил он фразу и облегченно выдохнул.

Солнце стремительно затекало за многоэтажки нового жилого квартала, выросшие несколько лет назад через дорогу от парка, и забирало с собой раскиданную по городу удушливую дневную жару. Людей в парке становилось все больше. Они толпами устремлялись сюда после работы и учебы в институтах, сбегая от духоты офисов и аудиторий. Людям хотелось тишины, свежего воздуха и романтики.

Тошка всегда с завистью наблюдал за тем, как влюбленные парочки всех возрастов встречаются у ворот парка и потом часами лениво слоняются среди деревьев, поедая подтаявшее мороженое, или сидят на скамейках, распивая что-то из бутылок, спрятанных в бумажные пакеты. Он всегда мечтал так же прогуляться здесь, держась за руки со своей девушкой, болтать о всякой ерунде, и вот, кажется, его мечта, хоть и косвенно, но осуществлялась.

— Красиво здесь вечером, — обронила Луна, когда они ступили на небольшой деревянный мостик, перекинутый через мелкий ручей, и положили руки на перила.

— Да, неплохо, — согласился Тошка, чувствуя, как нос щекочет свежесть водоема.

Самого его лес не особо впечатлял, он больше любил поля или озера. Ему нравилась открытая местность — удобно, если хочешь поиграть с мячом или просто побегать вволю, и к тому же там сложнее потеряться, чем среди кустов и деревьев. Но сегодня ему было все по душе. В обществе Луны он готов был находиться где угодно, даже в кабинете у стоматолога. Он будет счастлив до слез, если она попросит его сходить с ней и вылечить пару зубов за компанию. Все, чего Тошке хотелось в этот момент, — чтобы начавшееся лето никогда не заканчивалось, а эти прогулки, пусть даже и омраченные какими-то событиями, стали ежедневными.