Они сошли с мостика и направились вдоль изогнутой аллеи с обшарпанными скамейками и еще не проснувшимися горбатыми фонарями.

— Ты ведь знаешь про Сашу? — спросила ни с того ни с сего Луна, присаживаясь на скамейку.

— Да. Марк сказал мне. Я как идиот верил в эту фигню с краской и… Постой, а ты давно знаешь?

— С того самого дня, как ей поставили диагноз.

Тут сердце у Тошки сжалось. Он ведь дружил с Сашей дольше, чем Луна, но ему она так и не рассказала. Но он решил, что подобные мысли нужно быстро прогнать прочь, чтобы неблагородная ревность не испортила этот вечер.

— Вот здесь работа еще предстоит… — произнес он, глядя на облупившуюся краску.

— А мне нравится тут работать: красиво, тихо, да и компания у нас в этом году отличная.

— Да, мне тоже нравится! — тут же согласился Тошка. — Просто от краски тошнит уже. Хотя это куда лучше, чем копать траншеи. Прошлым летом я работал у отца на прокладке кабеля, — Тошка сам не понимал, зачем рассказывает это, но был не в силах заткнуться, — так от загара черный был, как шахтер. Зато бицепс качается! — Парень приподнял короткий рукав футболки, чтобы продемонстрировать мышцы, и Луна наконец-то засмеялась.

«Смеется — это хорошо. Я молодец», — гордился собой Тошка, глядя, как Луна манерно прикрывает рот. Юмор работал куда лучше, чем советы Марка быть самоуверенным и высокомерным. Тошка хотел было продолжить, пока поймал нужную волну. В его арсенале легко нашлась бы пара безобидных шуток, понятных даже девчонке, но тут Луна его перебила:

— Фу, чем это так воняет?

— И правда, как будто кто-то сдох, — согласился Тошка и поводил носом в поисках источника смрада.

Запах доносился со стороны тропы, ведущей к выходу, и быстро усиливался.

Наконец им навстречу вышла пожилая женщина, сгорбленная под тяжестью двух больших пакетов, набитых под завязку. Пакеты чиркали дном по асфальту, и каждый из них оставлял за собой мокрый и вонючий след.

— Снова эта тетка, — негромко проговорил Тошка, провожая взглядом драповое пальто.

— Чего уставился? Тебя мать не воспитала, что ли?! — рявкнула старуха, заметив прилипший к ней чересчур любопытный взгляд парня, и, не дожидаясь ответа, засеменила еще быстрее, бормоча что-то себе под нос.

— Ты ее знаешь? — спросила шепотом Луна. — Странная какая-то.

— Видел раз, в автобусе. Интересно, что там у нее в этих пакетах? — задумчиво произнес Тошка.

Ребята проследили взглядом за женщиной. На развилке она выбрала протоптанную тропинку, уходящую в дикую часть парка, и пошла по ней. Пышный кустарник быстро скрыл ее из виду, а вместе с ней постепенно исчез и этот странный тошнотворный запах.

— Кажется, она здесь живет, — решил Тошка поделиться своими мыслями.

— Брр… — Луна потерла плечи. — Я ее боюсь.

— Не бойся, я тебя в обиду не дам.

Тошка сам понимал, как наигранно это звучит, но, кажется, Луне такой ответ пришелся по душе, и она, покраснев и опустив от смущения глаза, произнесла:

— Спасибо.

От этих слов у парня защекотало спину, а губы сами растянулись в улыбке.

«Возможно, Зуб что-то знает про эту тетку, нужно спросить», — напоследок подумал Тошка, глядя на кусты, за которыми исчезла неприятная старушенция.

Марк

Марк стоял коленями на табурете и, перевалившись через перила балкона, курил сигарету, которую стащил из отцовской пачки. Родителей в очередной раз вызвал участковый, чтобы те предоставили какие-то бумаги из больницы, где Саше поставили диагноз.

С начала летних каникул прошло две недели, но, несмотря на отличную погоду, Марк ни разу не вышел на улицу. Родители не держали его на коротком поводке, наоборот, им меньше всего хотелось, чтобы их сын закрывался в себе, но парень уверенно следовал именно этому сценарию. Была лишь одна встреча с психологом, прошедшая совсем не так, как предполагалось. На ней Марк устроил настоящую истерику: кричал и обвинял во всем произошедшем родителей, а когда его наконец смогли урезонить, не проронил больше ни слова, лишь пообещал, что тоже сбежит, если ему еще раз попробуют вправить мозги. Было принято решение временно отказаться от помощи специалистов.

Друзей Марк тоже держал на расстоянии. Меньше всего ему хотелось выслушивать их дурацкие слова сочувствия, без грамма искренности. Даже Тошка сейчас казался абсолютно чужим и лишним.

«Ему есть дело только до его дурацкого спорта и этой овцы Луны. Плевать он хотел на нас с Сашей», — именно такие мысли все чаще посещали голову Марка.

Сигареты были на вкус как дым из выхлопной трубы автомобиля: легкие от них наливались тяжестью, а горло неприятно саднило, но зато голова превращалась в пакет с ватой, и Марк чувствовал, что так ему становится чуточку легче, а может быть, так он себя наказывал. В любом случае парень курил очень усердно и собирался уже скоро начать покупать сигареты самостоятельно.

В его голову все чаще закрадывалась мысль добраться до бутылки вина, хранившейся в холодильнике на случай прихода гостей; но после недавних событий гостей в этом доме не принимали — кроме людей в форме.

Телефон издал короткую вибрацию, оповестив о новом СМС. Марк даже не обернулся и, докурив сигарету, небрежно затушил ее о металлическое ограждение балкона.

Поиски Саши не прекращались. В новостях об этом писали каждый день, правда, подробностей никаких не было, лишь сводки о проделанной работе и прочесанных территориях. Ни единой зацепки. Волонтерское движение, собравшееся со всей области, постепенно редело, люди возвращались на работу, к своей обычной жизни, к своим семьям. Официально руки никто не опускал, но по факту было ясно, что поиски медленно сходят на нет.

Марк упал на диван и, закинув ногу на ногу, включил свой PlayStation. Он собирался посвятить играм остаток вечера, а может, и всю оставшуюся неделю. Телефон снова завибрировал, а потом еще раз и еще. Затем он начал вибрировать долго; это означало, что кто-то очень усердный теперь пытается дозвониться. Марк схватил мобильный и бросил его в открытую дверь, чтобы тот не мешал, а затем снова развалился на диване. Теперь со стороны компьютера стали доноситься оповещения из мессенджеров. Десятки оповещений.

«Разве не ясно, что я не хочу разговаривать?!» — злился про себя Марк.

Игра не шла. Марк был несобран и раздражителен, отчего его виртуальный герой постоянно умирал. Нажав на паузу, он подошел к компьютеру, чтобы отключить оповещения, но, увидев пятнадцать сообщений, щедро приправленных восклицательными знаками и прыгающими вверх-вниз буквами, притормозил. Все они были от Тошки. Взгляд остановился на последнем, где восклицательных знаков было аж две строки. Всего одна фраза заставила Марка перечитать сообщения от начала до конца, а сердце — неистово стучаться в грудную клетку:

«Сашу похитил лес!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Это мы виноваты!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»

Вино матери было все же откупорено. Сегодня Марк впервые в жизни прикоснулся к алкоголю. Он ему жутко не понравился, как и сигареты, но парень старался, даже через «не хочу». Он «поплыл» с одного стакана, а когда смелость наряду с тошнотой ударили ему в голову, Марк начал писать ответ Тошке.

Он писал всякие гадости про Луну, про ее отца, затем начал мешать с грязью своих родителей. В итоге даже Тошке досталось в этом грандиозном, переполненном матом, грамматическими ошибками и опечатками послании, но оно так и не было отправлено. Не в силах бороться с опьянением, Марк уснул крепким сном, а когда проснулся, на дворе уже стоял новый день. Кажется, родители переместили его в кровать, пока он был в отключке.

Голова раскалывалась. В ванной Марк увидел собственную облеванную одежду, но это было не важно. Родители сидели на кухне и негромко обсуждали произошедшее. Они дожидались, пока Марк проснется, чтобы поговорить с ним о его поведении, но не заметили его. Марк быстро юркнул в прихожую и наспех натянул кроссовки. Не завязывая шнурки, он выбежал из дома, случайно громко хлопнув дверью.

— Марк! А ну, вернись! — послышался в коридоре голос отца, когда Марк уже спустился на два этажа, но тот и не думал останавливаться.

Сегодня он собирался нарушить обет молчания, ведь сказать ему реально было что и кому.