Саша
Чем больше Саша пыталась сопротивляться, тем сильней болото утаскивало ее на дно. Она зажмурила глаза до боли, с силой сжала губы, чтобы хоть как-то отсрочить неминуемую смерть, но это было равносильно тому, чтобы пытаться затушить пожар стаканом воды.
Девочка прекрасно знала, что без кислорода ее жизнь продлится максимум еще минуту — примерно настолько она могла задержать дыхание. Раньше они часто спорили с братом, кто дольше не вынырнет из озера, когда ездили в лагерь, и Саша всегда побеждала. Ровно шестьдесят секунд выдерживали ее легкие, но сейчас это была не игра, и победителей здесь быть не могло.
За ноги ее больше не держали, в этом не было смысла, она и так прекрасно шла на дно под весом собственного парализованного тела.
Густая жидкость нетерпеливо просилась в рот, хотела покончить со всем как можно скорее, и Саша, кажется, уже мечтала о том же. Минута длилась вечность, но даже вечность порой может закончиться. Девочка открыла рот, машинально попробовав сделать вдох, и вода тут же хлынула внутрь, стараясь вытеснить душу из детского тела.
Тошка и Марк
Сегодня Тошка ходил все утро, широко улыбаясь, как будто кто-то растянул его губы специальной струбциной и закрепил их в уголках прищепками для белья. Даже Зуб, чьим зловонным дыханием был переполнен склад, когда тот кричал на ребят за то, что они выбросили старые кисти, не смог смыть улыбку с лица парня.
— Ты что, обкурился? — спросил его наконец старик в пиджаке.
— Нет, — весело произнес Тошка, словно они друзья. — Мы можем идти красить?
— Валите. Последний раз даю вам новые кисти. Если выкинете или потеряете, будете покупать сами.
Новые кисти мало чем отличались от старых. Волоски их были чуть мягче, но в целом это был точно такой же непригодный для нормальной работы инструмент.
— Ты чего сегодня такой сказочный? — прошепелявил Фил, обращаясь к напарнику, когда они вышли на улицу и направились к месту работы.
— Да так, ничего. Просто настроение хорошее.
— Настроение хорошее? Хм, а может, все дело в Луне, с которой ты вчера болтал у умывальника? Колись давай, это ведь из-за нее ты постоянно ходишь к насосу?
— Это не твое дело! — Тошка убрал улыбку с лица, и щеки его стали бледно-розовыми.
— Ага, значит, я прав. Ну что ж, поздравляю! Я так понимаю, что скоро свадьба? — беззлобно подначивал толстячок.
— Да иди ты! — Тошка делал вид, что злится. Но на самом деле ему нравилось то, что он слышал. Парню очень хотелось, чтобы слова напарника были пророческими.
— Только смотри, не спускай все, что заработаешь, на девчонок, иначе к концу лета останешься с голой задницей и будешь снова клянчить деньги у родаков.
— Хорошо, господин психолог, не буду.
Тошка произнес это дурацким высоким голосом и забавно скорчил лицо, отчего оба парня засмеялись. Смех их прервали истошные девчачьи крики и визг, доносившиеся со стороны клумб. Кричали громко, одновременно человек пять, не меньше. Гвалт стоял такой, что люди за забором просовывали лица через решетки, чтобы посмотреть.
— Отвали ты, козел! — послышался голос одной из девочек, выбивающийся из общего шума своим низким тембром.
— Отстань от нее! Кто-нибудь, вызовите полицию!
Не раздумывая, парни побросали ведра с известью, метлу и кисточки на землю и помчались в сторону центральной парковой площадки.
Тошка бежал в два раза быстрее, чем его упитанный напарник, а может, и в три. Новые кроссовки, хоть и выглядели теперь не очень из-за того, что были измазаны побелкой и землей, все еще прекрасно пружинили и цеплялись за поверхность. Парень легко отталкивался от асфальта и чувствовал себя настоящим спринтером. Но радость от бега была недолгой. Тошка ожидал увидеть какого-нибудь пьяницу или бомжа, часто забредающих в парк. Эти доходяги приставали к людям с банальной просьбой дать денег на выпивку или несли всякую околесицу, которую порождал их закисший от дешевого алкоголя мозг. Безобидные и немощные по своей сути людишки, но девчонкам достаточно и этого, чтобы напугаться.
Он никак не ожидал увидеть Марка.
Его старый друг возвышался словно скала над лежащей на земле одной из девочек и уже замахнулся, чтобы нанести удар. Тошка впервые видел его таким: глаза Марка горели ненавистью, а вены на шее так вздулись, что были видны издалека. Еще больше удивило и смутило Тошку то, что девочкой на земле была Луна. Она лежала на спине, выставив вперед руки, обороняясь таким образом от Марка. Остальные девчонки окружили их и держались от парня на расстоянии, но и не подпускали его к своей подруге, размахивая перед Марком тяпками и лейками, словно перед ними была бешеная собака.
— Ты, лживая мразь! Как ты могла соврать всем про нее?! Зачем ты скрыла правду?! Я тебя убью! — наконец вырвались слова из горла Марка. Он выхватил тяпку у одной из девчонок и замахнулся ею на остальных, отчего те бросились врассыпную, а затем пошел в сторону Луны.
— Прости, Марк, прости пожалуйста! — кричала сквозь слезы девочка, отползая назад и сминая под собой цветы, за которыми ухаживала в свое рабочее время.
— Да пошла ты!
Марк сделал еще один шаг в направлении Луны, и в этот момент его сшиб с ног таран весом в сорок пять килограммов по имени Тошка. Марка понесло назад, он не удержался на ногах и через несколько метров шлепнулся навзничь на асфальт, и тот с радостью забрал себе жертву в виде кожи с локтей и спины. Тяпка звонко отлетела в сторону, а парень взвизгнул от боли, чем порадовал всех присутствующих девчонок. В воздухе послышались довольные голоса: «Так его!»
— Ты совсем охренел?! — прохрипел Марк, корчась от боли и глядя на стоящего над ним тяжело дышащего Тошку.
— Это ты охренел! Что она тебе сделала?!
— Да ты сам прекрасно знаешь что! Эта сучка!..
— Хватит! — перебил его Тошка. — Еще хоть раз ее обзовешь или попробуешь тронуть пальцем, я тебе челюсть сломаю! — Губы и руки у парня дрожали, но голос был уверенным и хрипел от выходящей из нутра злобы.
— Вот так, значит?! — Марк неуклюже встал на ноги. По его разбитым локтям текли струйки крови, футболка порвалась и была вся в грязи, а глаза блестели еще не прорвавшимися слезами. — Вот такой ты друг?! Мне… Саше… Обменял нас на эту свою… — Он хотел обозвать Луну грязным словцом, но, увидев сжатые кулаки Тошки, решил действовать иначе. — Ты плевать хотел на нас! У тебя есть твоя любимая Луночка, ты ради нее в костер голой задницей сядешь, да?! Любому голову проломишь!
— Заткнись! — Тошка чувствовал на себе взгляды всех окружающих, лицо его быстро наливалось краской, и все, о чем он мечтал в этот момент, — было сбежать и спрятаться, а Марк лишь подливал масла в огонь.
— Тебе бы только в ее глазах героем быть, можешь и друзей смешать с дерьмом, а что она виновата в пропаже моей сестры, ты и думать не думаешь!
— Эй! Она не виновата, что твоя сестра сбежала! — крикнул кто-то из девчачьей толпы.
— А ты заткнись, если не в курсе! Она еще как виновата! — снова сорвался на крик Марк, и слезы хлынули из его глаз. — Она всем наврала! Сказала, что Саша просто ушла, а про то, что ее забрала Агата, ни слова! Ни она, ни ее папаша никому не сказали правду! Они должны идти под суд!
— Что я пропустил? — Фил наконец добежал и, уперев руки в согнутые колени, тяжело и громко задышал. Ему не ответили.
В воздухе повисло молчание. Луна осторожно встала, и ноги понесли ее в сторону раздевалки.
— Правильно, беги! Предательница! Кругом одни предатели! — верещал Марк, не стесняясь слез и своего потрепанного вида.
Тошка все это время стоял молча. Он знал, что это его вина. Он сам растрепал все другу, подойдя к этому вопросу слишком непродуманно, и теперь будет разгребать то дерьмо, что вышло из-за его неосторожности.
— Это мы виноваты, а не она, и ты это знаешь, — сказал он, глядя в глаза Марку, но на этот раз с сочувствием, а не злобой.
Никто из девчонок не пошел вслед за Луной. Заинтригованные развернувшимся во время работы шоу, они молча ждали новых пикантных подробностей и красивых мужских драк, но Тошка решил не тешить их любопытство и, подойдя к своему помятому сопернику, протянул ему руку мира.
— Прости, я не прав, — выдавил он с трудом из себя.
Один из главных кумиров Тошки, знаменитый чемпион, всегда говорил: «Лучше вовремя договориться, чем без конца думать о том, куда в следующий раз побольнее ударить». Марк смотрел на руку уже бывшего друга с отвращением. Он не пожал ее и, развернувшись, захромал в сторону выхода. Тошка последовал за ним. Он знал, что Марк вот-вот остынет и будет готов к диалогу. И лучше, если этот диалог будет происходить подальше от посторонних ушей.
Все остальные разбрелись по своим делам, включая Фила, жутко сожалевшего о том, что он так много весит и так медленно бегает.
— Эй, Марк, слушай, подожди, — семенил Тошка позади побитого парня.
— Отвали.
— Слушай, ну правда, хватит. Ты же сам не отвечал на сообщения и не брал трубку, даже не дал мне шанса все объяснить, а сразу начал пороть горячку!